Самые громкие выстрелы в истории и знаменитые террористы - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 44

Выполнив задание, Сташинский на поезде доехал до Франфурта-на-Майне, оттуда улетел в Западный Берлин и перешел в Восточный, столицу ГДР. В представительстве комитета госбезопасности офицеры, работавшие по линии нелегальной разведки, устроили в его честь торжественный ужин. О проведении важного «мероприятия в Германии» доложили лично первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву.

Начальник первого главного управления КГБ (внешняя разведка) генерал Александр Михайлович Сахаровский подготовил для руководителя партии и государства докладную записку на двух страницах. В архиве внешней разведки сохранилась справка:

Отыскать Степана Бандеру казалось почти безнадежным делом. Пока Сташинского не предупредили, что вождь ОУН обязательно приедет в Роттердам, где поминали создателя Организации украинских националистов полковника Евгена Коновальца. В мае 1958 года отмечали двадцатилетие его смерти.

«Освободительная борьба продолжается дальше, – писал по этому случаю Степан Бандера. – Ее несокрушимость – это первейшая гарантия грядущей победы. Весь украинский народ захвачен национальной идеологией независимости Украины и последовательной борьбы с безбожным и антинародным большевизмом. Национальное движение стало всенародным освободительным движением. А вместе с укоренением его идей в народе живет и ширится память о великом Евгении Коновальце. Напрасны все большевистские действия, не осквернить и вырвать из народной души эту великую славу, так же как не удастся врагу уничтожить веру в Бога и другие национальные святыни».

На кладбище Сташинский встал как можно ближе к могиле полковника, чтобы выяснить, как теперь выглядит Бандера. Он сумел хорошо разглядеть Степана Андреевича, но сфотографировать вождя ОУН ему не позволили.

Оставалось узнать, где тот живет.

Богдан Сташинский раз за разом приезжал в Мюнхен. Теперь у него были документы на имя Ханса Иоахима Будайта. И ему все-таки удалось обнаружить адрес некого Стефана Поппеля. Именно под этим именем обосновался в столице Баварии руководитель украинских националистов.

Кураторы торопили исполнителя. Степан Бандера открыто призывал западные державы к настоящей войне против Советского Союза.

Холодная война, писал Бандера, вполне устраивает советских руководителей, но весьма обременительна для Запада, пытающегося найти формулу мирного сосуществования. Однако же у них ничего не выходит. Почему? Москва воспринимает мирное сосуществование как постоянные ей уступки.

«Образовавшееся в период военного союза убеждение, что московско-большевистский империализм не такой уж страшный, уступает узнаванию его настоящей природы, – удовлетворенно замечал глава ОУН. – Западные народы все яснее понимают, что неостановимая экспансия и хищнический грабеж – это постоянное, органичное лицо большевистской Москвы. Западные народы на собственной шкуре убедились, что ничто не меняет волчьей природы большевистской Москвы, поэтому всякие надежды на мирное сосуществование теряют смысл. Ведь быть в роли овец, растаскиваемых стаей волков, не хочет быть ни один народ».

Как же можно противостоять агрессивности большевиков, задавался вопросом Бандера. Ему ответ был ясен: «Наиболее радикальный путь к этому – тотальная мировая война с целью уничтожить большевизм и сломать хребет московскому империализму».

Но тут же с сожалением отмечал, что надеться на это в ближайшее время не приходится: «Западные державы не быстро и не легко согласятся на то, чтобы планово выбрать войну». Что же делать? Убеждать Запад в необходимости наступательной стратегии в холодной войне и ни в коем случае не идти на уступки Москве. Тогда «вместо сосуществования с большевистским экспансивным империализмом Запад будет стараться хотя бы обрубать его когти и клыки».

Бандера критиковал соратников, сомневавшихся в эффективности подпольной работы в условиях советской Украины:

«Они видят единую возможность освобождения в том, что западные державы разобьют большевиков в военном конфликте и дадут угнетенным народам независимость, или другим способом заставят Москву сменить ее внутреннюю систему и политику в направлении большей свободы. Собственные силы и собственная борьба угнетенного народа имеют для них вторичное значение».

Бандера верил в возможности своих единомышленников:

«Дело национально-освободительных сил использовать удобные условия, в частности каждую сложную ситуацию большевиков, и разворачивать революционную борьбу собственными силами и по собственному плану».

Причем вождь украинских националистов детально инструктировал молодых соратников, как следует поступать с «москалями». Судьбу каждого решать индивидуально. Прежде всего выяснить, как «москаль» попал на Украину, как относится к украинской освободительной борьбе, лоялен ли национальной идее? Если готов сражаться за независимость Украины, пусть остается. Ежели нет – изгнать. А вот «москали – активные или потенциальные враги украинской государственности» – живыми уйти не должны.

Бандера объяснял:

«Вражеские силы нужно уничтожить доступными в данной ситуации способами и методами. Генеральная задача – убрать с Украины наибольшее количество враждебно настроенных москалей, чтобы не отвлекать большие силы на содержание пленных или интернированных в трудных условиях борьбы».

Все это воспринималось как угроза новых боевых акций на территории Украины. И от Сташинского требовали скорейшего исполнения боевого задания.

Степан Бандера привык к тому, что за ним охотятся. В отличие от идеолога Льва Ребета профессиональный боевик держался крайне осторожно. Сташинскому никак не удавалось проникнуть в дом Бандеры, чтобы найти удобное место для убийства.

А умельцы в Москве подготовили ему усовершенствованный газовый пистолет, теперь уже двуствольный, то есть стрелять можно было два раза. Расчет был на то, что патологоанатом, как и в случае с Ребетом, решит, будто причина смерти – сердечная недостаточность. Сташинского снабдили и набором отмычек, чтобы он смог открыть подъезд. Но отмычки не подошли. И в гараж, куда Бандера ставил свой «опель», тоже проникнуть не удалось.

Он выбросил пистолет, пришедший в негодность, и вернулся в Восточный Берлин. С помощью своих кураторов обзавелся еще одним набором ключей, один из которых все-таки подошел. Ночью Сташинский забрался в подъезд и на четвертом этаже обнаружил табличку с фамилией «Попель».

Сташинскому вручили еще один специальный газовый пистолет. Вновь снабдили нейтрализующими таблетками и ингалятором, дабы он сам не погиб от ядовитых паров.

Таблетку он принимал за завтраком и весь день следил за Бандерой, выбирая удобный момент. 15 октября 1959 года он тоже дежурил возле его дома. Около часа дня увидел знакомую машину: вождь ОУН приехал домой обедать, предварительно заглянув со своей секретаршей на рынок.

Богдан Сташинский быстро забежал в подъезд. Выждал минуту. И, не спеша, двинулся вниз по лестнице, навстречу Бандере. Он действовал совершенно хладнокровно.