Самые громкие выстрелы в истории и знаменитые террористы - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 35

Миллер, помня историю Кутепова, имел обыкновение, уходя на встречу, оставлять дома или в рабочем кабинете пакет, который следовало вскрыть в случае его неоправданно долгого отсутствия. В пакет Миллер клал записку с точным указанием, куда, когда и с кем он собирался встретиться. Так же он поступил и 22 сентября.

В тот день Скоблин отвез жену в модный магазин «Каролина» и оставил ее там, обещав вернуться за ней часа через полтора – после встречи с Миллером. Николай Владимирович сел в свой автомобиль и уехал. С генералом Миллером они встретились на углу улиц Раффэ и Жасмэн. Здесь Скоблина и Миллера ждал еще один господин.

Скоблин оставил свой автомобиль, и они втроем, разговаривая, пошли по улице Раффэ к калитке дома на бульваре Монморанси, который был снят в 1936 году советским полпредом Владимиром Потемкиным за тридцать тысяч франков в год. В этом доме находилась школа для детей советских сотрудников, работавших в Париже. Но в сентябре каникулы еще не закончились, и школа пустовала. Здание сторожила одна безграмотная женщина.

Позднее следствие придет к выводу, что место для похищения генерала Миллера было выбрано очень удачно. Советский дом находился на окраине Парижа, возле Булонского леса, в тогда пустынном месте, где редко можно было встретить прохожего – особенно в обеденные часы. Но следствие найдет свидетеля последних минут свободной жизни генерала Миллера! Это был бывший офицер Добровольческой армии, который 22 сентября находился на террасе дома всего в нескольких десятках метров от советской виллы на бульваре Монморанси. Оттуда офицер прекрасно видел, как у самого входа в советский дом стояли хорошо ему известные Миллер и Скоблин, а между ними – спиной к нему – находился какой-то человек плотного сложения.

Скоблин в чем-то убеждал Миллера и показывал ему на калитку советского дома. По-видимому, предлагал войти. Миллер колебался. Что произошло потом, свидетель не видел, так как в это время его позвали с террасы внутрь дома. Он не придал никакого значения виденной им сцене. Только на другой день, прочитав в газетах о похищении Миллера и исчезновении Скоблина, он понял, чему был свидетелем.

Генерала Миллера втолкнули в дом, где находились оперативники главного управления государственной безопасности НКВД, дали хлороформ, уже в бессознательном состоянии заткнули рот и связали руки и ноги. Через несколько минут к дому подкатил большой новый восьмицилиндровый грузовик компании «Форд», приобретенный советским полпредством. В грузовик погрузили большой ящик, который несли вчетвером.

Передав Миллера оперативной группе НКВД, Скоблин освободился и на машине поехал за Плевицкой.

Миллера уже искали, а Скоблин лег спать, не подозревая, что в половине одиннадцатого вечера генерал Кусонский, встревоженный непонятным исчезновением председателя РОВС, вскроет оставленный Миллером конверт и прочтет:

«У меня сегодня в 12.30 свидание с ген. Скоблиным на углу улиц Жасмен и Раффе. Он должен отвезти меня на свидание с германским офицером, военным атташе в балканских странах Штроманом и с Вернером, чиновником здешнего германского посольства. Оба хорошо говорят по-русски. Свидание устраивается по инициативе Скоблина. Возможно, что это ловушка, а потому на всякий случай оставляю эту записку».

Кусонский был потрясен прочитанным. Послали за Скоблиным.

Николай Владимирович без шляпы в легком летнем пальто на такси поехал на улицу Колизе. Отправляясь в РОВС, он, надо полагать, строил амбициозные планы и намеревался взять на себя обязанности и главного расследователя загадочного исчезновения Миллера, и его функции по руководству РОВС. Но события развивались совсем не так, как планировали Скоблин, Плевицкая и их руководители из 5-го отдела главного управления государственной безопасности НКВД СССР.

Скоблина сразу же спросили:

– Где Миллер?

– Я не знаю, – спокойно ответил Скоблин.

– Когда вы его видели в последний раз?

– В воскресенье, – не моргнув глазом, сказал Скоблин.

Тогда ему показали записку, оставленную Миллером.

Скоблин смутился, но тут же хладнокровие вернулось к нему. Он стал говорить, что в это время они с женой сидели в ресторане, у них есть свидетели. Адмирал Кедров и генерал Кусонский сказали, что направляются в комиссариат полиции, и предложили ему поехать вместе с ними.

Скоблин понял: все рухнуло. Предположил, что в полиции его первым делом арестуют. Он понял, что надо спасаться. Он улучил минуту, когда внимание растерявшихся руководителей РОВС было отвлечено от него, вышел из комнаты и исчез.

А что произошло с генералом Миллером?

Когда генерала хватились, машина, увозившая Евгения Карловича Миллера, была уже далеко от Парижа. Связанного генерала, которому дали хлороформ, везли в портовый город Гавр. Здесь в порту на разгрузке стояло советское судно «Мария Ульянова», которое доставило бараньи кожи на общую сумму в девять миллионов франков. Портовой команде оставалось выгрузить еще шестьсот тюков, когда «Мария Ульянова» стала готовиться к немедленному отходу. Капитан получил по радио мало понятный ему приказ принять важный дипломатический груз и немедленно покинуть порт. Так что шестьсот тюков с бараньими кожами вернулись в Россию, где их перегрузили на другой пароход и доставили на сей раз в Бордо.

Машина, покрытая пылью, подкатила к самому причалу. Стоял туман. Из машины выскочил какой-то немолодой человек и с неожиданной для его возраста прытью поднялся по трапу. Вахтенный провел его прямо к капитану. На несколько минут они остались один на один в капитанской каюте. Потом капитан стремительно прошел в рубку, а гость вернулся к трапу, чтобы помочь втащить на борт тяжелый груз. По приказу капитана с палубы убрали всех матросов.

Таможенникам предъявили документы, из которых следовало, что в ящике содержится дипломатическая переписка советского полномочного представительства во Французской республике. Дипломатическая переписка таможенному досмотру не подлежит.

Полицейское расследование быстро привело сыщиков в Гавр. Они справедливо заподозрили, что Миллера увозят на советском судне. Но 29 сентября «Мария Ульянова» дошла до Ленинграда, на следующий день Миллера доставили в Москву.

А где же спрятался Скоблин?

Там, где ни полиции, ни контрразведке РОВС никогда бы ни пришло в голову его искать. С первого этажа дома на улице Колизе, где находился штаб Русского общевоинского союза, Николай Владимирович поднялся на второй этаж, в квартиру бывшего министра Временного правительства, бывшего министра в сибирском правительстве Колчака, видного в прошлом московского промышленника Сергея Николаевича Третьякова.

Бывший министр, обедневший и одинокий, к тому времени семь лет работал на советскую разведку. В кабинете председателя РОВС советские разведчики ночью установили подслушивающее устройство, и несколько лет подряд бывший министр Сергей Третьяков каждодневно проводил несколько часов с карандашом в руках, надев наушники и записывая все, что ему удавалось услышать. Затем он составлял донесение и передавал его сотруднику парижской резидентуры советской разведки.