Четыре унции кофе - читать онлайн книгу. Автор: Иван Райли cтр.№ 61

Страница

Вечер начался, и импозантный ведущий без конца лопотал что-то на французском, то и дело повергая публику в гомерический хохот. Как я догадался, по жизни он был профессиональным комиком. Стандартный голливудский подход. Еда была приготовлена безупречно. На большом экране сменяли друг друга певцы, писатели, политики и киноактеры. Каждый с небольшим приветствием к членам новорожденного клуба и наилучшими пожеланиями. Я один знал точно, во сколько они обошлись. Потом все ели. Оркестр играл попурри. Выступил иллюзионист. Ведущий рассказал пару анекдотов и представил танцевальную пару в костюмах, которая тут же исполнила зажигательный пасадобль. Затравка удалась. Оркестр немного сбавил обороты, и большинство столиков опустели. Начались танцы. Я был слегка пьян. Хотелось курить. Брюнетка с роскошной спиной и просто фантастической задницей привлекла мое внимание. Я подумал, что самое время попросить Анри задушить того лысого недомерка, который с ней пришел. Ее пластика поражала. Я не мог отвести глаз. Как вдруг прямо передо мной, загораживая, нарисовался какой-то жирный штрих в пестром пиджаке с бабочкой. Молодой. Явно до тридцати. Слой бриолина на волосах, зачесанных к затылку. Дорогая и весьма обильная парфюмерия. Наклонившись, он оперся предплечиями на спинку и уставился на меня, нахально улыбаясь. Он молчал. Я тоже. Немая сцена. Наконец он протянул мне свою лапу: Грэнт, сказал он. Грэнт Уолберг. Я пожал толстые пальцы и назвал свое имя. Ха! – закричал толстяк. Он удержал мою ладонь и прихлопнул ее своею: я так и знал, что вы американец! Он отвел меня к своему столику и представил своей половине. Шейла, так звали этот замечательный экземпляр, была просто фотомоделью. Девушкой с обложки. Причем обложки порножурнала. Не погрешу против истины, если скажу, что в данном случае больше годился цветной разворот, ибо уместить все ее прелести на одном стандартном листе едва получилось бы. Светлые волосы, узкий лобик. Все остальное – идеальное орудие любви, от пухлых губ до татуированного паучка на лодыжке и педикюра. Декольте вечернего мини платья открывало твердую четверку. Его длина была подобрана так, чтобы только прикрыть ягодицы. Ресницы-веники, дурацкая челка, которая никогда никому не идет. Шейла, сказала она, протянув мне руку и сложив ботекс губ. Ее лицо при этом не выражало ничего. Похоже, здесь она откровенно скучала. Официант принес новые приборы. Мы выпили за встречу «на чужой земле». За успехи в уходящем и «офигительное везение» в наступающем. За любовь. За женщин. Грэнта несло. На банкете он оказался случайно и только потому, что жил в пентхаусе этого отеля. Как тебе это удалось? – спросил я. Раскрасневшийся Грэнт подмигнул и сказал, нарочито понизив голос: «французы тоже любят деньги». Здесь, в Париже, он жил уже больше месяца. Грэнт был линейным продюсером от крупной американской кинокорпорации. Во Франции они снимали римейк картины 66 года «Мужчина и женщина». Той самой, Лелуша? – спросил я. Он кивнул и спросил: а ты знаешь еще какую-то? По его словам, «Парамон» приобрел права еще в начале девяностых. Но что-то пошло не так, и о картине попросту забыли на долгие годы. Потом кто-то там наверху затосковал по большой любви на большом экране. В архивах наткнулись на контракт. И дали ему ход. Наняли суперзвезд. Съемки длились 8 месяцев, в основном, в Штатах. В эпоху глобализма воссоздать европейскую натуру проще простого. Однако несколько сцен нужно было отснять в Париже. И они застряли. Грэнт рассчитывал встретить Рождество и Новый год в Лос-Анджелесе, на пышногрудых вечеринках, в кругу друзей и кокаина. Гребаный Йохансон, ревел полупьяный продюсер. С самого начала он невзлюбил этого очкарика. Чудак двадцать лет сидел в жопе на короткометражках, а в позапрошлом году снял полноформат по какой-то вонючей саге и отгреб «Оскара». Звезда, блин. Теперь с ним цацкаются. И ты понимаешь, – Грэнт сгреб мой локоть, – фильм уже готов. Осталась эта долбаная финальная сцена. Вокзал Сэн Лазар. Она выходит из поезда. Его нет. Она проходит через здание. Выходит наружу. Крупная панорама фасада. Ее лицо. И он идет к ней навстречу. Стоп. Снято. Грэнт опрокинул еще полбокала. У меня хронометраж 11 секунд. Черверть минуты на всю эту заключительную хрень. И все. Понимаешь. И дело в шляпе. Так нет. Грэнт хлопнул по столу своей лапой, заставив дребезжать весь сервиз. Этому долбаному шведскому ушлепку нужен снег. Ты понял? Снег ему подавай. Наши ребята предложили: ставим две пушки и засыпаем хоть весь вокзал за три минуты. Если не нравится —накладываем графику. Так он, сука, взбеленился. Я, кричит, вам этим снегом жопы нафарширую. Вы, кричит, трахайте своих резиновых баб, а в мой фильм с этой искусственной хренью не суйтесь. Ты понял? Грэнт пихнул меня в плечо. Его фильм! Сука. Короче, мы попробовали надавить. Соединили его с боссами. Так он и их обложил. Ему попытались объяснить, что никто не сможет отличить снег от натурального. Мол, фактура, физика – все будет выглядеть точь-в-точь. Но он как заорет: а воздух? А воздух вы тоже сделаете? И свежесть? И настроение? Короче, он сказал, что либо будет снег, либо они доснимут без него. Я тебе говорю. Там наверху просто охренели от такой наглости. Мы уже утопили 40 лямов в этот проект. А теперь добавляем почти по 80 штук в день за простой. Вся съемочная группа шляется по Парижу. Просто, блин, тупо сидим и, мать твою, ждем этот гребаный снег. А метеорологи, и наши, и лягушатников, лажают нас каждый день, на чем свет стоит. Короче, Джон, – Грэнт показал пальцем в потолок, – мой босс сказал, что я должен переубедить этого сукина сына. Или со следующей недели они станут покрывать простой за счет моих премий. Вот такой оревуар! Ха-ха. В общем, мы здесь. Это дебил пишет какие-то этюды загородом. И утром я начну попадать из-за него на крутую капусту. С Новым годом! С Новым,мать его, годом! Он ухватил Шейлу под руку и почти силой поволок ее танцевать. Его светлый пиджак, расписанный разноцветными мазками красок, на пару минут стал центром всего танцевального движения. Несмотря на солидный вес и огромное количество выпитого алкоголя, двигался он вполне бодро. Выбрасывал Шейлу вперед, ловил ее свободной рукой и прижимал к себе. Что-то кричал, смеялся и хлопал в ладоши. Естественно, долго длиться в таком темпе это не могло. Они вернулись за стол через пару минут. Раскрасневшиеся, мокрые от пота. Грэнт накатил постакана виски и взялся за меня. Пришлось кратко просветить его, кто я и откуда. Узнав, что в Париже я только на выходные и один, он пихнул локтем Шейлу, уткнувшуюся в дисплей смартфона: позвони Эмми, скажи, мы ждем. Та угукнула. Пока мы разговаривали, минут через тридцать в зале появилась молодая шатенка с точеной фигурой и присоединилась к нам. Она тоже была американкой. И тоже работала на киношников. Переводила с французского. У нее были глубокие карие глаза. Голубое платье гармонировало с цветом волос. Грэнт выгнал всех нас из-за стола, как только зазвучал медленный танец. Он был уже достаточно пьян, чтобы танцевать быстрые. Я вел Эмми. Мы говорили о всяких пустяках. О ее работе, кино, о французах. Ее и еще двух девушек из группы поселили в отеле попроще. И да, ей нравился Париж. Когда она спросила меня, я ответил, что города, в общем-то, пока и не видел. Туман. Она посоветовала мне, куда можно сходить. Если будет время. Сказала, что если захочу, она может составить мне компанию. Стать моим гидом. Когда мы вчетвером снова вернулись за стол, Шейла демонстративно передвинула все бутылки к себе. Какого хрена? – заревел Грэнт. Я хочу выпить. Она наклонилось над столом и процедила подавленно – хватит с тебя. Хочешь, как в прошлый раз? Грэнт выпустил пар, но не унялся: а что было в прошлый раз? Шейла бросила на него сталь во взгляде. Тебе напомнить, посмешище? Валяй – ответил Грэнт. Шейла взглянула на нас с Эмми, ища понимания. Ты нажрался до чертиков, а потом в номере закинулся виагрой. Грэнт глупо улыбнулся. И чо? Все было ништяк. Тебе вроде понравилось,а? Шейла сняла его ладонь со своего пышного бедра: о, да! Сперва ты не давал мне спать. А потом до трех часов утра играл на рояле национальный гимн. И она, глядя на нас, покрутила пальцем у виска. Грэнт утвердительно кивнул: я патриот. Имею право. Шейла оскалилась в полуулыбке: ну да, я уже не говорю, чем именно ты его играл. Грэнт сплющил губы и произнес, делая большие паузы: подумаешь, четыре давешних президента только так его и играли. Включая действующего. Последним, кто делал это руками, был Рейган. Потом он виновато посмотрел на нас с Эмми и попробовал оправдаться: а что? Что мне оставалось? Меня штырило до утра. Ты была в отрубе. Что было делать? Колоть им орехи? Стучать в двери соседей? Или гоняться по отелю за горничными, как тот старый француз в Нью-Йорке?

Страница