Чемодан пана Воробкевича - читать онлайн книгу. Автор: Ростислав Самбук cтр.№ 26

Сливинский догадывался, о чем думает Ядзя. Он не собирался полностью раскрывать себя, был уверен, что все ее сомнения рассеются, как только покажет ей одну вещь.

— Сядь возле меня, любовь моя, — поймал он Ядзю за руку, притянул к себе. — Я привез тебе…

— Что? — загорелись у нее глаза.

— Угадай.

— Не дразни меня.

Сливинский вынул из кармана золотой медальон с алмазами, украденный у Валявских, покачал перед носом у женщины. Она подставила голову, и он надел его ей на шею.

— Какое чудо! — покосилась она на медальон. — У тебя всегда был хороший вкус.

Пан Модест склонился к Ядзе. Целовал руки, шею, колени. Она не сопротивлялась…

Потом Ядзя рассказала о себе. Когда в город вошла Советская Армия, она сперва растерялась. Боялась, что кто–нибудь узнает о вечерах, проведенных в компаниях гестаповцев, но скоро поняла: живых свидетелей нет и вряд ли будут. Прикинулась скромной работницей, едва пережившей оккупацию, и вскоре познакомилась с капитаном, служившим в комендатуре. Тот влюбился в нее по уши, они поженились, получили эту квартиру и спокойно зажили. Но капитан за полгода раскусил Ядзю и ушел. Она не задерживала — слишком уж идейный и честный. Жил на зарплату, а кто из уважающих себя людей может просуществовать на эти жалкие гроши? Ядзя устроилась официанткой в первоклассный ресторан, работает через неделю и кое–что имеет. Больше, чем капитанская зарплата.

Сливинский догадался, что эта комната видела мужчин и кроме него, но не расспрашивал. Интимная жизнь человека — он твердо был убежден в этом, — дело совести только его одного, и постороннее вмешательство в нее никогда не доводит до добра. Стоит ли ревновать Ядзю? Несчастная женщина, покинутая мужем. Только ханжи могут обвинять ее в аморальности… Каждый жаждет красивой жизни и устраивается как может. Нет позорных профессий, а эту потому и называют древнейшей, что она всегда пользовалась популярностью и давала немалые заработки.

Стемнело, наступил поздний летний вечер. Пан Модест на миг перенесся в особняк на окраине, представил, как шныряет по комнатам Хмелевец, ища чемодан, и забеспокоился. Опытный, сукин сын, может найти… «А если, — вдруг мелькнула мысль, — перенести чемодан сюда? Ядзя — верный человек и не выдаст. Хотела бы, да не выдаст: сама грешна. И теперешняя власть по головке ее не погладит. И чемодан будет далеко от завидущих глаз Семена Хмелевца. Это такой прохвост, что докопается и до двойного дна. Не приведи господи! — ужаснулся Сливинский. — Пронеси и помилуй».

— У меня, детка, сегодня дела. — Он придвинулся к Ядзе, поласкал ее полную, мягкую руку. — Встретимся завтра днем. Если не возражаешь, я остановлюсь у тебя… Кстати, — похлопал он по карману, — тут кое–что есть, на все хватит.

Ядзя раздумывала лишь секунды. Фактически она ничем не рискует. Ну поживет человек несколько дней; деньги у пана Модеста есть, кое–что достанется и ей. Да и вообще, не хотелось отказывать — сейчас такие мужчины на дороге не валяются.

— Я буду ждать тебя целый день, — пообещала она. — Только не задерживайся.

Дмитро Заставный шел по сельской улице, сбивая прутиком бурьян, росший над плетнями. Шел, внимательно осматривая улицы, готовый ко всему, хотя и знал: вряд ли кто–нибудь к нему придерется. Позавчера, когда они вместе со Сливинским обсуждали план поездки в Пилиповцы, решили, что лучше всего воспользоваться его настоящими документами. Дмитрово село — следующее за Пилиповцами, и кто может запретить парню проведать родного дядю? Ведь никто в селе не знает, что молодой Заставный в курене Грозы. Все уверены: поехал куда–то учиться.

Уже дважды у Дмитра проверяли документы: в Поворянах да на околице соседнего села, куда его подвезла попутная машина. Обошлось. Расспрашивали, куда и зачем едет, однако его простые и убедительные ответы не вызвали сомнений.

До Пилиповцев не было никакого транспорта, и пришлось плестись пешком. Дмитро укоротил путь, избрав мало кому известные лесные проселки, и вышел к селу. Перевалил через пригорок и вьющейся тропинкой вышел на центральную улицу, ведущую к сельсовету, церкви и кооперации.

На крыльце сельсовета сидел паренек приблизительно одного возраста с Дмитром. Держал карабин и курил, сплевывая прямо на ступеньки. Увидев Дмитра, уставился на него, как на заморское чудо. Бросил окурок, поднял карабин.

— Эй, — окликнул он, — иди–ка сюда!

— Ну, — остановился Дмитро, — чего зенки вылупил?

— Я тебе вылуплю! — Паренек погрозил карабином. — Приперся сюда, так слушай, что приказывают!

— Тоже мне большая шишка, — плюнул Дмитро, — дали карабин, так и забавляйся с ним, а к людям не цепляйся!

Парень решительно щелкнул затвором.

— Не двигайся! — скомандовал он. — Буду стрелять без предупреждения! — И вдруг заорал топким голосом: — Товарищ лейтенант, идите–ка сюда, товарищ лейтенант!

«О, — мелькнула у Дмитра мысль, — если тут лейтенант, то дело серьезное». Раньше на контрольных пунктах у него проверяли документы солдаты и сержанты, а тут на крыльцо вышел действительно лейтенант, да еще и внутренних войск.

— Документы! — приказал он.

Дмитро полез в карман. С этим не позубоскалишь: запрет в сарай, а потом под охраной — в район для установления личности…

Поднялся на крыльцо со студенческим билетом в руке:

— Вот, пожалуйста, я студент и возвращаюсь в Волю–Высоцкую на каникулы.

Лейтенант внимательно изучил билет. Документ был подлинный, и Дмитро не сомневался, что его сразу отпустят. Но лейтенант еще раз взглянул на Заставного и, сверив его лицо с фотографией на билете, начал расспрашивать:

— Говоришь, из Воли–Высоцкой? А кто там председатель сельсовета?

Кого–кого, а этого Дмитро никогда не забудет — донес на отца.

— Раньше был, — развел он руками, — Иван Павлов, а кто теперь — не могу сказать…

— Давно был в Воле?

— Осенью.

— Кто там у тебя?

— Дядя. Можете проверить: Василь Петрович Заставный. Работает в сельпо…

Все вроде было правильно, но лейтенанту не хотелось так быстро отпускать бойкого студента. То ли привык к тому, что даже пожилые люди вежливо здороваются с ним, а этот стоит с независимым видом, из–под кепки задорно выбилась белая шевелюра, еще и улыбается, — то ли что–то другое настораживало…

— Кто может удостоверить твою личность? — спросил сурово.

— Я же на фото… — Дмитро ткнул пальцем в студенческий билет. — Или не похож?

— Похож–то похож, — произнес сквозь зубы лейтенант, — да много вас тут шатается.

— Не так–то уж и много, товарищ лейтенант, — возразил Заставный, — из нашего села пока что трое только поступили…

— Очень грамотный, — буркнул тот. — Советская власть вам все условия, а вы…