Идеал - читать онлайн книгу. Автор: Сесилия Ахерн cтр.№ 48

– Кофе будешь, мама? – спросил он.

Трудно поверить, что она – чья-то мама. Что в ее сердце вмещается любовь и забота о другом человеке. Как говорится, у зеркала два лица. И вероятно, Санчес честно пытается мне помочь, пусть и ради собственной выгоды.

От кофе она отказалась, покачав головой.

– А мне – да, – откликнулся Рафаэль.

– Мама любит смотреть вниз, а я вверх, – сказал парень, помешивая кофе. – Хочешь подняться на крышу и посмотреть? – предложил он мне. – У меня там телескоп.

Я бы предпочла посмотреть на звезды, а не на то, что сейчас Рафаэль продемонстрирует судье Санчес, но я знала, что обязана оставаться с ними. Это было слишком важно.

– Нет, спасибо, – вежливо поблагодарила я.

Он окинул меня взглядом. На халате – герб самой престижной частной школы страны.

– Зря они тебя заклеймили, – сказал он нарочито громко, назло матери. – Я ей говорил. Возмутительный, нелепый приговор. Какая-то темная игра, я так понимаю.

Мы нашли флешку, как и обещала Тина, в основании стеклянного шара. Шар лежал в стороне от прочих моих вещей, сваленных в гараже, Кэррик сразу же на него наткнулся. Похоже, преданность Трибуналу помешала Мэри Мэй даже заподозрить, что улика против ее босса может быть спрятана в сувенире с изображением драгоценного для ее сердца замка. Флешку спрятали под двойным дном – и мы легко нашли ее, открутив основание шара. Позвонили Рафаэлю с одноразового телефона, который нам выдали в офисе Эниа, и адвокат приехал за нами к озеру. Мне не хотелось смотреть эту запись, я отошла от машины, пока Рафаэль и Кэррик проверяли флешку. По их лицам я и потом могла догадаться, что все самое важное удалось заснять. Рафаэль не мог смотреть мне в глаза, Кэррик не сводил с меня взгляда.

Я подумала, к Санчес Кэррика лучше не брать. Она такой человек – берет то, чем может воспользоваться, остальное в мусор. Кэррик ей не был нужен, и с нее сталось бы прямиком отправить его в замок. К тому же в этот час мама и Боб Тиндер уже должны были штурмовать «тренировочный центр» стражей, Креван вот-вот узнает, что я на свободе, – Кэррику безопаснее держаться подальше от меня, пусть лучше поможет маме и Джунипер.

Я проверила, нет ли в телефоне сообщений от Кэррика. Глухо.

Глянула на телевизор в кухне – может, есть новости. Санчес, само собой, смотрела News-24, канал Кревана. Но и там обычные новости не прерывались срочным репортажем о моей маме и Джунипер. Впрочем, это бы вряд ли показали на News-24. Они в любом случае постараются все скрыть. А вот Боб Тиндер скрывать не станет.

Тобиас протянул мне чашку, хотя я и не просила кофе. И Рафаэлю тоже сварил. Оказывается, мне действительно нужен был кофе, после бессонной ночи я держалась только на адреналине.

– Спасибо. – Я взяла чашку, благодарная даже за такой простой знак внимания. Понюхала. Запах кофе. Отхлебнула. Вкуса не почувствовала.

– Уходи, Тобиас! – строго велела судья, и ее сын поплелся прочь, вздернув нос, развернув плечи. Он прихватил с собой газету. Что-то он в ней вычитает? Я же зашла за спину судьи, чтобы хорошо видеть экран ноутбука. Мне важно было посмотреть эту запись вместе с ней и понять, как она ее воспринимает.

– У кого еще есть копии? – спросила Санчес прежде, чем Рафаэль включил запись.

– Это оригинал, – сказал Рафаэль. – Мы никому не показывали.

– Мистер Берри снимал на мобильник. Чтобы сохранить на флешку, он должен был сначала скопировать запись в компьютер, – настаивала судья.

– Вероятно, судья Креван нашел ноутбук и карту памяти, когда поймал мистера Берри. Это единственная запись. Та, которую он всюду ищет, – пояснил Рафаэль.

– И вы хотите, чтобы я поверила, что по дороге ко мне вы не сняли копию? – Она иронически приподняла брови.

Рафаэль обернулся ко мне:

– Отдай ей.

У меня челюсть отвисла:

– Рафаэль!

– Абсолютная честность, – настаивал он. – Только так это работает, Селестина.

Я сердито вынула из кармана запасную копию и выложила ее на стол перед судьей. Санчес тут же спрятала ее в карман. После этого Рафаэль нажал кнопку и откинулся на спинку стула. Он знал, что сейчас будет. Санчес, наоборот, подалась вперед.

Я маячила у них за спиной, обкусывая ногти.

Начало видеозаписи. Картинка неустойчивая. Сначала я увидела пол, потом он накренился, стал расплываться, послышались громкие голоса, началось движение. Вот мамины туфли, движутся прочь, папа кричит, всех выгоняют из камеры для родственников. Санчес оглянулась на Рафаэля, недовольная: зачем тратить на это время?

Видимо, мистер Берри повыше поднял мобильный. Теперь в фокусе оказалась камера Клеймения. Легко было узнать Кревана даже со спины, по его кровавой мантии. Он загораживал меня, прикованную к креслу для Клеймения. Камера вновь поехала вниз, снова крики, движение, картинка расплывается.

– Ну и что? – вырвалось у Санчес. – Так Креван находился в камере во время процедуры, что в этом особенного?

– Смотрите дальше, – спокойно ответил Рафаэль.

Мистер Берри нашел позицию поудобнее. Он оставался за дверью, вот почему я его тогда не заметила. Креван сдвинулся в сторону, я оказалась на виду, привязанная к креслу, самой смотреть жутко. Рот раскрыт с помощью распорок. Мне поплохело, я вспомнила тот ужасный момент. Тут мистера Берри, видимо, толкнули, и телефон упал. В кадре остались только его ноги, потом ботинки стража, и третья пара обуви – кеды Кэррика.

– Снимайте! – отчетливо послышался на записи голос Кэррика.

Судья Санчес дернула головой:

– Это чей голос?

Мы оба словно и не слышали вопроса. Телефон успели поднять как раз вовремя, чтобы запечатлеть, как мне ставят Клеймо на язык. И тут Креван начал орать:

– Покайся, Селестина!

Он расхаживал передо мной взад-вперед, картинка получилась на редкость отчетливая.

– Покайся!

Стражи уже отстегивали ремни, чтобы снять меня с кресла, все они были потрясены, и Барк, который прижигал меня каленым железом, и Фунар, который прежде ненавидел меня. Они усадили меня на кресло-каталку.

– Прижгите ей спину! – потребовал вдруг Креван. Громко, внятно. Я почувствовала облегчение: ему не отвертеться.

Я отошла в сторону – не потому, что не могла выдержать это зрелище, но потому, что важнее было следить за лицом судьи Санчес. Как она отреагирует на то, что со мной сделали после вынесения приговора?

Ее лицо оставалось невыразительным и непроницаемым – сдержанным. Никаких эмоций, ни жалости, ни страха – ничего. Ее глаза скользили по экрану, оценивая кадры, словно глаза робота.

Крики Кревана, сопротивление стражей, Креван хватает раскаленный прут для Клеймения, мой задушенный вопль – смотрит и не сморгнет. Рафаэль чесал то затылок, то нос, ерзал в кресле, ему было не по себе, в тот момент, когда мне прижгли поясницу без анестезии, я – там, на мониторе, – испустила такой громкий вопль смертельной муки, что на этот крик примчался испуганный Тобиас, – а она и глазом не моргнула.