Петр II - читать онлайн книгу. Автор: Николай Павленко cтр.№ 49

Зубов Алексей Федорович.

Первый Зимний дворец

В дальнейшем тексте «Краткого очерка» помещаются некоторые бытовые подробности из жизни русских, причем автор уклоняется от какой-либо их оценки: «Относительно образа жизни можно сказать, что они живут вместе, и даже мужчины, женщины и дети, как они Богом созданы, ходят в одни и те же здесь очень распространенные бани, причем в особенности должно заметить, что, выходя из самого сильного жара бани, они не только летом, но и зимою, бросаются в холодную воду реки или пруда, близ которых бани обыкновенно строятся, или же бросаются ниц и трут себя снегом». «На пищу и напитки они мало тратятся, так как русский не так легко пригласит на званый обед». «В женских монастырях весело живут, так как здесь находят возможность тайком проводить к себе мужчин, которые, впрочем, по народной молве, иногда дорого за это поплачивались, пропадая без вести» ^[162].

Итак, перед нами два вида свидетельств с диаметрально противоположной оценкой состояния России при Петре II. Если принять на веру оценки иностранных дипломатов, то надо признать, что страна находилась в столь катастрофическом положении, что должна была вот-вот рухнуть под обломками социальных конфликтов и беззастенчивого грабежа казны чиновниками и вельможами различного ранга. Напротив, если руководствоваться суждениями авторов процитированных записок, то получается, что Россия в царствование Петра II благоденствовала, находясь, как никогда, в цветущем состоянии, без пороков, которые так красочно описывали дипломаты.

Думается, оба вида свидетельств нуждаются в существенных коррективах, ибо в России отсутствовали реальные признаки как развала страны, так и всеобщего процветания.

Дипломаты были бесспорно правы, когда сообщали в своих депешах о слабости и беспомощности центральной власти, не способной пресекать казнокрадство и произвол чиновников всех уровней. Косвенным подтверждением этому может служить то обстоятельство, что за почти трехлетнее царствование Петра II к ответственности был привлечен единственный человек, совершивший множество преступлений, — адмирал Змаевич. 9 декабря 1727 года его судили за типичное для того времени преступление — казнокрадство. Адмирал проявил завидную изобретательность в способах присвоения казенного добра. Заведуя галерной верфью и галерной гаванью, он использовал строительный материал для собственных потреб, включал в список служителей, получавших жалованье, фиктивные фамилии и положенное им жалованье клал в свой карман, использовал находившуюся в его распоряжении команду для личных нужд. Суд приговорил Змаевича и помогавшего ему майора Пасынкова к смертной казни. Однако адмирал был помилован императором и понес сравнительно легкое наказание: его понизили чином на один ранг, из адмирала в вице-адмиралы, и отправили в Астрахань командиром тамошнего порта.

Другим примером слабости администрации может служить история с выборами (или, скорее, назначением) депутатов в комиссию по составлению нового Уложения. 14 июля 1728 года состоялся указ Сената о высылке в Москву «из офицеров и из дворян способных людей» из каждой губернии по пять человек «для пополнения прежнего Уложения» ^[163]. Депутаты должны были прибыть в старую столицу 1 сентября того же года. В сентябре появились депутаты только от Московской губернии. Что касается остальных губерний, то сенатский указ, изданный вследствие именного, состоявшегося в Верховном тайном совете, о высылке депутатов, в конце концов оказался невыполненным. Автор специального исследования о законодательных комиссиях В. Н. Латкин привел примеры того, как указ претворялся в жизнь на местах ^[164].

Новгородская губернская канцелярия донесла в сентябре 1728 года, что за избранным депутатом помещиком Иваном Скобельцыным трижды в уезд посылали солдат, но он оказался «ослушен и в Новгород не приехал». Тогда губернская канцелярия послала за ним подьячего и трех солдат с повелением, что если он ослушается и на этот раз, то взять его и привести под караулом в Новгород. Ослушнику пригрозили конфискацией всего движимого и недвижимого имущества и запретом крестьянам ему повиноваться. Наконец, 20 сентября Скобельцына спровадили в Москву, куда он добирался пять недель и прибыл 27 октября. Аналогичным образом вел себя и другой депутат от Новгородской губернии помещик Ушаков. Он тоже скрывался от посыльных, и те вместо депутата привезли в Москву двух его дворовых людей. 9 октября Псковская канцелярия донесла о смерти Ушакова. Вместо него был избран дворянин Квашнин-Самарин, но оказалось, что он находится на службе, и тогда 10 октября в Москву отправили помещика Лаврентьева. От Тверской провинции был избран депутатом старицкий помещик Дмитрий Сытин, но его долгое время не могли отыскать, и тогда в январе 1729 года избрали вместо него ржевского помещика Феодосия Толстого.

Воеводы Севской, Орловской провинций, города Курска и Старого Оскола долгое время вообще не реагировали на сенатский указ, несмотря на то что в их адрес Белгородская провинциальная канцелярия отправила по восемь указов.

Воеводы Шацкой и Тамбовской провинций тоже не проявили усердия в выполнении сенатского указа. Четыре указа, отправленные в их адрес из Воронежской губернской канцелярии, никак не подействовали, и они выполнили его лишь после того, как были оштрафованы по 50 рублей каждый. Депутаты, однако, прибыли в Москву с большим опозданием — в конце декабря 1728 года.

По данным на 11 декабря 1728 года, в Москву прибыло 38 депутатов, представлявших отнюдь не цвет провинциального дворянства: это были либо люди уже престарелые, либо помещики, влачившие жалкое существование и владевшие одним-двумя или пятью дворами и не располагавшие средствами, чтобы к положенным казной на свое содержание 50 копейкам в день прибавить некую сумму из собственных доходов.

Капитан Ширяев, 43 лет, в Муромском уезде Московской губернии владел одним двором; стольник Степан Левшин, 70 лет, владел в уезде 12 дворами, а дворянин Иван Спешнев, 70 лет, в Волховском уезде владел двумя дворами; за дворянином Потапом Лединским, 56 лет, в Волоколамском уезде числилось два двора; 64-летний дворянин Наум Бараков в Яранском уезде Казанской губернии владел семью дворами. Исключение составлял депутат от Смоленской губернии, владевший 500 душами крепостных.

Контингент депутатов, надо полагать, выглядел нереспектабельно и по экипировке, не говоря уже об их неспособности ориентироваться в юридических тонкостях законотворчества. Следов своей деятельности депутаты не оставили, проведя год-полтора в старой столице в безделье.

16 мая 1729 года последовал указ Верховного тайного совета с повелением отправить находившихся в Москве депутатов по домам, а вместо них выбрать новых. «А к губернаторам послать наши указы, чтоб на их место выбрали других знатных и добрых людей, которые к тому делу были достойны, из каждой губернии по 2 человека».