Три сказки об Италии. Лошади, призраки и Чижик-Пыжик - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Лаврова cтр.№ 10

— Не папа, а день, когда я вышла замуж, — пояснила мама. — Папу-то зачем покрывать пеплом? Мне же потом этот пепел отстирывать.

— А если его голого пеплом покрыть? — предложил Маттео свежее решение проблемы. — Тогда стирать не придется.

Мама замолчала, глядя на папу: видимо, представляя его голого и в пепле… Папа, воспользовавшись затишьем, потянулся за утренней газетой, но не тут-то было.

— Ах ты презренное земноводное пресмыкающееся! Ах, мерзкий тортиллоид! Слушай, когда тебя ругают и не отвлекайся на газету! На чем я остановилась… ах да. Немедленно убирайся из дома, коварный лазутчик и шпион Черепах! Враг мне в доме не нужен! Иди к любовнице!

— Дорогая, а надо непременно к любовнице? — спросил папа. — Можно я лучше на работу пойду? У меня отчет…

Папа работал бухгалтером в мэрии. Его очень уважали.

— Нет, только к любовнице, гнусный изменник и обольститель, — заявила мама.

— А у меня нет любовницы, — развел руками папа. — Не могу же я ее за пять минут заиметь.

— У тебя был целый год с прошлого палио, чтобы обзавестись любовницей, а ты, как всегда, вовремя не позаботился! — возмутилась мама. — Почему я всегда должна думать за тебя? Почему…

— А почему? — кротко спросил папа. Мама сбилась с ритма и какое-то мгновение молчала. Папа воспользовался этим, чтобы прочитать передовицу — он очень быстро читал. Но не успел. Мама включилась снова:

— Немедленно убирайся из дома!

— Повторяешься, дорогая, — заметил папа. — В прошлое палио ты была более изобретательна.

— Конечно, сколько лет я выгоняю тебя из дому в палио, а ты не уходишь, — пожаловалась мама. — Поневоле начнешь повторяться.

— А она его взаправду выгоняет? — шепотом спросила Маттео испуганная Джаноцца. Она тоже проснулась и пришла выяснить, что за шум.

— Нет, конечно, только на время палио, — объяснил Маттео. — Они же из разных контрад: мама — Улитка, а папа — Черепаха. На время палио все члены семей из враждебных контрад расходятся по разным домам. Иначе бывают бурные ссоры ^[2]. Но папа никогда не уходит. Он говорит, что даже ругающаяся мама все равно лучше, чем любая смирная не-мама. Пошли, не будем мешать — пусть ругаются.

— А вы его каждый день выгоняете или только во время палио? — робко спросила маму Джаноцца.

— Что я, дура, что ли, выгонять такого замечательного мужа? — удивилась Франсуаза. — Не пьет, не курит, по бабам не шляется, собой красавец, меня любит, ребенка любит, дома помогает, деньги хорошие зарабатывает… это только во время палио страсти накаляются. Ах ты, изверг перепончатолапый!

— Мама, у черепах нет перепонок на лапах, — поправил Маттео.

— А он — морская черепаха, — вывернулась мама. — И вообще, быстро поешьте что-нибудь съедобное и выметайтесь — я вся на нервах!

— В Гондурасе опять волнения, — заметил папа, глядя в газету. — Наше правительство по этому поводу повысило налоги. На побережье засуха…

— На нашем или на гондурасином? — против воли заинтересовалась мама.

— Не знаю, тут не уточняется… так, что ты там говорила про перепонки на лапах? Я внимательно слушаю…

Стащив по паре бутербродов, ребята побежали смотреть очередной тренировочный заезд.

— Сейчас все ахнут! — предвкушал Маттео. — Сейчас все увидят зеленого Черного Горбуна, скажут: «Фу, какая гадость» и будут смеяться над Черепахами…

Стефан, Джованни и Паоло были уже на площади.

— Где вас носит, уже выводят лошадей, — бросил Стефан. — Сейчас, сейчас…

Уже вышли Мелисента и Федора Саура, Рыжая Оглобля и Окс, легкой тенью проскользнула Белика… Жокей Гвидо что-то говорил ей нежное, хорошее. Белика улыбалась и кивала. Где же Горбун?

— Сейчас, сейчас, — подпрыгивали мальчики. Толпа заволновалась. Мощный, слегка надменный и фантастически прекрасный прошествовал Черный Горбун. Темно-зеленая шкура отливала малахитовыми бликами и, казалось, светилась удивительным потусторонним светом. Солнце погладило атласную спину и шею, отсвечивая изумрудами.

— Чудо! — ахнула толпа. — Зеленый цвет — цвет победы! Viva la Tartuca!

Черепахи важно задирали нос. Их конь из заурядного черного стал волшебным, изумрудным… Это было чудо. В толпе сидела зеленая кошка и думала: «Да, мы такие, мы — чудо».

Прозвучал сигнал… девяносто секунд… конечно, Черный Горбун пришел первым. Белика была восьмой.

— А молоко? У тебя есть молоко? — спросил Маттео, собирая ингредиенты для мороженого со слабительным.

— Я не люблю молоко. У меня есть кефир, — и Паоло достал упаковку из холодильника.

— Балда, какое же мороженое из кефира?

— Кисленькое такое, освежающее…

Конечно, у Маттео на кухне были все ингредиенты для мороженого. Но к сожалению, кроме ингредиентов там была еще и мама. Она ни за что не разрешила бы делать отравленное мороженое — честь профессии не позволила бы. Даже ради победы. Поэтому Маттео делал слабительный торт-мороженое у Паоло.

— А сливки?

— Сливки есть. Лучшие датские косметические сливки для снятия макияжа. Женщины их раскупают тоннами.

Маттео понюхал — флакончик пахнул клубникой и еще какими-то фруктами. Он вылил сливки в миску с кефиром.

— Теперь фрукты давай. Ананасы, персики, абрикосы… что есть. Джаноцца, порежь их помельче, и в миксер.

— Можно вместо ананаса — морковку? — предложил Паоло. — А вместо абрикосов помидоры… персик где-то был…

Маттео с сомнением посмотрел на кефирно-помидорную смесь, которая должна была изображать торт.

— Теперь надо эмульгатор, — сказал он. — Это такое вещество: если с ним все это взболтать, то все разобьется на мельчайшие капельки, и будет гомогенное мороженое, а не кефир отдельно, помидоры отдельно.

— Взболтать… ага! — Паоло принес из отцовой аптеки коричневый бутылек. — Вот тут написано: «Перед употреблением взбалтывать». Вот я взбалтываю — и все равномерно взбалтывается.

— Ладно, валяй, — и Маттео влил подозрительную микстуру в мороженое.