Как был покорен Запад - читать онлайн книгу. Автор: Луис Ламур cтр.№ 18

Близился вечер. Дождь продолжался, но тяжелый ливень сменился мелкой моросью, которая, похоже, затянется на всю ночь. Время от времени Сэм поднимался и приносил еще веток, чтобы сделать навес поплотнее, или собирал сучья для костра.

Еве было страшно смотреть на брата. Лицо у него осунулось и посерело, рана снова начала кровоточить.

— Сэм? Как ты себя чувствуешь?

Он ответил не сразу:

— Нормально… просто страшно устал.

И повалился на мокрую землю возле нее.

— Ева… как ты думаешь, что случилось? С ними, я имею в виду… Ты думаешь, мы одни остались в живых?

— Не могу об этом думать… Я видела, как папа. держал маму… она ведь так и не научилась плавать.

— Она боялась воды…

С реки тянул холодный ветер. Пламя отчаянно плясало на сильном ветру, время от времени дождевые капли падали в костер и шипели. Навес плохо укрывал от ветра и дождя, но они могли, поддерживая небольшой огонь, держаться поближе к костру. Сэм в очередной раз побрел в лес и притащил поваленное деревце. Ветки с него он обломал и бросил в кучу дров.

Ева боялась подумать о Лилит и Зике. Лилит плавала отлично, лучше любого из них, даже лучше Сэма, но Зик был слабенький… по крайней мере, с виду. После его детской болезни мама вколотила себе в голову, что он слабый, хотя мальчик, пожалуй, всегда стремился быть на воздухе и двигаться…

Больше они не разговаривали, просто сидели у маленького огня, прижимаясь друг к другу, мокрые, промерзшие, жалкие, и поднимались с места, только чтобы подбросить дров. Ева старалась скрыть от Сэма свой страх. Ему надо отдохнуть, он совершенно обессилел… Но что с отцом и матерью? Где они?

Ветер усилился… еще не совсем стемнело. На востоке в мрачных облаках появился разрыв. Дождь кончился, но с деревьев еще срывались большие тяжелые капли, а иногда резкий порыв ветра стряхивал с листьев настоящий душ.

Ее одежда высохла, насколько это было возможно. Ева оделась и пошла вдоль берега. Она пробиралась в ту сторону, где заметила что-то темное, запутавшееся в кустах. Вечерняя темнота скрыла все вокруг, она ничего не различала…

Наконец она нашла этот предмет — это оказался тюк с одеждой, вынесенный водой на берег. Одежда не промокла, потому что была завернута в просмоленную парусину. Еще она нашла деревянное ведро и чайник — каким чудом чайник не затонул?..

И вдруг до нее донесся крик — и из лесу выбежал Зик, а за ним Лилит. Они бросились друг другу в объятия, крепко прижимаясь одна к другой, молча, без слов. Первым заговорил Зик:

— Где мама? С ней все в порядке? А папа?

— Там у костра Сэм, — сказала Ева — и больше она ничего не могла сказать. Лилит все еще была мокрая до нитки.

— Когда я выбралась на берег, — сказала она, — я поняла, что единственное, что можно делать — это идти вниз по течению и надеяться на встречу с вами.

— Ты не видела, что случилось?

— Зик мне рассказал. Я шла все время, как на берег выплыла… это было чуть позже полудня. — Она присела поближе к огню. — А Зика я встретила в полумиле отсюда.

— Сэм боится, что они не выплыли, — сказала Ева. — Мама не умеет плавать… а папа, конечно, пытался ее спасти. Он бы ее ни за что не бросил.

Сквозь разрывы в облаках начали проглядывать звезды. Они собрали веток побольше, чтобы расширить навес… Зик и Лилит сумели выплыть… так, может, и папа с мамой тоже?..

— Допустим, они… допустим, мы не найдем их, — сказал Зик. — Что вы собираетесь делать?

Лилит вызывающе вскинула голову.

— Я на запад не поеду, ну, уж нет! Мне этого никогда не хотелось, а теперь там для меня вообще нет ничего — и никого!

Ева молча переводила взгляд с сестры на брата и думала, что это конец чему-то… конец семье, которую они всегда составляли. Сначала не стало фермы — и с ней исчезло все знакомое, привычное… они остались без дома. А теперь не стало родителей… в душе она знала это наверняка.

Это был конец всему знакомому и начало всего нового, чему еще придется научиться.

А Лилит? Мама беспокоилась за Лилит, с ее странными желаниями, но Сэм, который был к Лилит ближе их всех, не тревожился. Она еще совсем молоденькая, но есть у нее внутри стальной стержень — и Сэм сумел это увидеть. Лилит проложит свою собственную дорогу, и на этой дороге она будет первопроходцем, как любой из них, а может, и в большей степени, чем они, потому что это будет совсем другая дорога. В каждом поколении находится человек, ломающий старые традиции… и Лилит как раз такая.

Сэм пойдет дальше на Запад, — думала Ева, — он ведь только о Западе и мечтал, бредил им задолго до того, как эта мысль запала в душу отцу. Папе он ничего не говорил, но делился с сестрами… и всегда думал, что в путь отправится он один, а не вся семья.

Ева подняла глаза и посмотрела на Сэма, который сидел по ту сторону костра.

— Ты бы лег, Сэм. У тебя усталый вид.

Вид у него был больной, а не просто усталый. Впрочем, он и возражать не стал. Просто заполз поглубже под навес и свернулся калачиком. Ева развернула сверток с одеждой, уцелевшей в смоленой парусине, и нашла отцовское пальто. Укрыла им Сэма, а потом расправила парусину, в которую была завернута одежда, и тоже набросила на него краешек. Им всем придется разделить эту парусину.

Налетел порыв ветра, зашептался с листьями. Зик поднялся, заполз под навес и прижался к Сэму, а она осталась у костра вдвоем с Лилит.

— Ты думаешь, они погибли, да? — спросила Лилит.

— Да.

— И я так думаю. Даже если их унесло далеко вниз, папа уже давно нашел бы нас — по костру.

— Лилит… что ты собираешься делать?

Младшая сестра плотнее укуталась в одеяло, которым была обернута одежда под парусиной.

— Не знаю. Единственное, что я умею — это играть на своем старом аккордеоне и немножко петь. Но мне нравятся люди. Я хочу быть там, где много народу… где происходят разные события… И мне хочется иметь красивые вещи.

Ева вслушивалась в говор реки. Сколько людей на протяжении столетий сидели вот так по ночам, слушая голос бегущей воды? Сколькие из них сидели у этой самой реки? Она вспоминала, как один человек рассказывал папе о странных курганах в краю Огайо, громадных искусственных холмах, насыпанных с никому не известной целью никому не известным народом, куда более чуждым, чем можно вообразить. Вот эти самые люди могли сидеть возле этой реки — могли здесь сидеть строители курганов, индейцы, первопроходцы… кто знает?

Она подняла глаза к деревьям. Какие они громадные, старые… просто великаны… нелегко будет расчистить

здесь участок земли. Но потом она вспомнила, что мельком заметила луг, лежащий за этими деревьями… только мгновение она видела его, но он остался в памяти — большой луг, поросший высокой зеленой травой. Может быть, и не придется расчищать землю в лесу.