Крымская война. Попутчики - читать онлайн книгу. Автор: Борис Батыршин cтр.№ 38

- Это «Нигер», Алексей Сергеич. Четырнадцать пушек, четыреста индикаторных сил. - отрапортовал я. - «Тридцать второй» его облетел, докладывает - корвет идет нам напересечку.

- Вижу, что идет... - ворчливо отозвался Зарин. – Нашелся герой на нашу голову… сигналец!

- Я, вашсокобродь!

- Пиши: «отогнать неприятеля!»

Сигнальщик потащил из ящика сигнальных флаги. Вахтенный офицер что-то сказал вестовому, и тот, грохоча подошвами, ссыпался по трапу.

Все правильно, подумал я, флажки флажками, а рации никто не отменял. Зарин до сих пор обижен на нас с Эссеном за то, что мы забрали третью рацию на авиатендер. Извините, милейший Алексей Сергеевич, но управление полетами - это святое.

Сигнальщик выпрямился и потянул фал. Трехфлажная гирлянда поползла вверх; пестрые полотнища затрещали на ветру. Вахтенный офицер заглянул в кодовую книгу, сверяясь с таблицами сигналов.

- «Заветный» пишет: «Ясно вижу»!

Я поднял к глазам бинокль. Миноносец увеличил ход, бурун захлестывает полубак, и кажется, что пенный гребень разбивается о ноги крошечных фигурок на мостике. Над их головами развернулся красный с белым кругом флажок - с миноносца подтверждали получение сигнала.

- Дистанция до корвета!

- Двадцать семь кабельтовых! - мгновенно отозвался матрос у дальномера Барра-и-Струда. Линзы на концах короткой, в размах рук, трубы, вели «Нигер».

- От «Заветного» на девять меньше. Минут через пять откроют стрельбу.

Я снова приник к окулярам. Три мачты, низкий черный борт; дым валит из короткой трубы и стелется над самой водой. Никаких колес - винтовой корвет, один из лучших ходоков «Роял Нэви».

Издали прикатился трескучий удар, и сразу же за кормой «Нигера встал водяной столб. Я поймал биноклем «Заветного». Легкий дымок за четвертой трубой; несколько мгновений спустя - новый удар, новый фонтан - на этот раз далеко впереди по курсу корвета.

На миноносце не стали ждать пяти минут.

- «Заветный» пишет - «Веду бой!»

Я вгляделся. На грот-мачте трепетал багряный язычок. По своду морских сигналов 1911-го года этот сигнальный флаг означает «гружу боеприпасы», если корабль в гавани, или же - «Веду огонь».

Как вот сейчас.

Всплески вставали теперь у самого борта «Нигера» - наводчики «Заветного» нащупывали цель. Еще минута, много - две, и они перейдут на поражение, и тогда деревянному корвету придется туго. Семьдесят пять миллиметров - не так много на первый взгляд, но осколочно-фугасные снаряды пушек Канэ начинены полукилограммовым зарядом тротила или мелинита, деревянный борт для них не преграда. «Нигер» можно вычеркивать.

***

Я повел биноклем по горизонту. За мачтами обреченного корабля набухала пелена черного дыма, вырастал лес мачт.

Снова затренькала рация:

- «Алмаз», я «Морской бык», как слышите, прием!

- Морской бык, я «Алмаз», слышу вас хорошо...

- «Алмаз», ударное звено две минуты, как в воздухе, как поняли, прием...

Я посмотрел в сторону кормы, офицеры на мостике повернулись вслед за мной. Зарин вскинул бинокль.

- Рано, Алексей Сергеич. Через десять минут, не раньше появятся. Тяжело ползут, с бомбами...

Зарин кивнул.

- Вот и отлично, голубчик. Передайте князю, пусть наводит их на «Санс Парейль». А мы ударим по голове ордера. На дальномере, руби дистанцию до головного!

- Тридцать семь, вашсокобродь!

- По местам стоять! Цель - головной фрегат, господа!

По фалу, рывками поползло красное двухвостое полотнище.

«Веду бой».

***

Голливудские фильмы приучили несведущего зрителя к тому, что после бортового залпа фрегата вражеский парусник разлетается эффектным веером огня, дыма и деревянных обломков. На деле все, как водится, совсем не так. Многопушечные плавучие крепости вставали на расстоянии пары сотен метров одна напротив другой и посылали в сторону противника десятки, сотни ядер. Чугунный шар, выброшенный зарядом черного пороха из пушки, нередко попросту отскакивал от деревянного борта. Полметра красного дуба, выдержанного по нескольку лет согласно строгим адмиралтейским правилам - серьезная преграда. А потому, по кораблям частенько стреляли калеными ядрами, предварительно нагревая их в особых печах-калильнях, тут же, на батарейных палубах. Такое ядро, застряв в борту, постепенно воспламеняло дерево - оно начинало тлеть и через несколько минут занималось огнем. Ситуацию кардинально изменили только пушки Пексана, посылавшие бомбы крупного калибра по настильной траектории. В русском флоте эти пушки называли «бомбическими» - они разнесли при Синопе турецкую эскадру за рекордные полтора часа.

И уж никак не могли дубовые борта британских линкоров противостоять снарядам длинноствольных пушек Канэ - особенно, когда снаряды эти пущены с убийственной дистанции в полтора километра.

Канониры «Алмаза» на учениях уверенно попадали по низким практическим щитам, которые таскали за собой миноносцы, с дистанций, вчетверо больше сегодняшней. Так что высоченные, с трехэтажный дом, бортовые проекции линейных кораблей Королевского флота не стали для них трудной мишенью. Тем не менее, первые два снаряда легли близкими недолетами; третий пробил грот-марсель и улетел в сторону колонны транспортов, вытянувшихся за ордером боевой эскадры. Четвертый лопнул на полубаке головного линкора, перебил прислугу карронад и в щепки разнес позолоченную гальюнную фигуру, изображавшую царя Микен. После этого орудия перешли на беглый огонь, с регулярностью метронома вколачивая в цель снаряды калибра сто двадцать миллиметров.

На кораблях середины девятнадцатого века не предусмотрено противоосколочных траверсов. Орудия стоят с интервалами в несколько шагов, и осколочно-фугасная граната выкашивала сразу целый плутонг. Взрывная волна, прокатываясь в узком межпалубном пространстве, наполняла батарейную палубу хаосом, криками боли и удушливыми мелинитовыми газами.

А потом начинались пожары.

Картузы - пороховые заряды к корабельным орудиям - подаются к пушкам в деревянных ящиках, по нескольку штук в каждом. И когда крошечный, в пол-ногтя, раскаленный осколок прошивал такую боеукладку, черный порох вспыхивал разом во всех картузах.

А бухты просмоленных канатов на каждом шагу? А разбитые взрывом калильни, из которых по палубному настилу разлетаются пылающие угли?

Через четверть часа фрегат «Хайфлауэр», возглавляющий британский ордер садился в воду, пылая от носа до кормы. Капитан первого ранга Зарин поднял к глазам цейсовский бинокль, вгляделся, оценивая произведенные разрушения, и приказал перенести огонь на беспомощно дрейфующую «Британию». Флагман следовало поскорее добить.

I