Антибункер. Навигация - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Денисов cтр.№ 68

Это стало началом золотой лихорадки в северной Сибири, драмой, автором которой был весь народ. Поиски и добыча в основном велись по рекам Бирюса, Мана, Верхней и Нижней Тунгускам, по Питу, их крупным и малым притокам. В 1847 году Золотая енисейская лихорадка достигла своего апогея — в заангарской тайге намыли почти сто процентов всего добытого в России золота.

Люди буквально сходили с ума — все хотели мыть! Закрывались лавки и мастерские. В Енисейске золотопромышленность убила все ремесла, в том числе и производство железа. Деньги текли рекой. Красноярский золотопромышленник Мясников дошёл до того, что начал изготавливать визитные карточки из чистого золота, стоимость такой вещицы переваливала за пять рублей, столько тогда стоил пуд осетровой икры. Криминал начался страшный, со всей страны в губернию стекались лихие люди, оседавшие не только в деревнях, но и в столице. В городе начались пьяные оргии. кутежи, карты, драки, воровство…

Из Золотой Тайги возвращались старатели, а деревенька Усть-Пит была на их пути была первой, там уже ждали богатеньких.

В новейшее время за золотом пришёл крупный капитал, криминал поджали, связываться со службой безопасности монстров типа «Полюс-Золото» стало себе дороже.

Теперь это сомнительная слава перешла к Бору.

«Аверс» почему-то пошёл тише, состав сразу начали догонять комары. Стало слышно, что они звенят всё сильней и сильней. Словно стон раздаётся… На палубе было жарковато, кроме комарья, часам к пятнадцати начнут досаждать злющие оводы — таёжные пауты, поэтому на воздухе перекусить, одновременно наблюдая, не получится, придётся идти в кают-компанию. Всем сразу тоже не пообедать, не вместимся, так что первыми Майя накормила любимого папеньку и механика. Затем они освободили для приёма пищи стоящего на вахте Якова, а мне и Сашке было предложено тем временем осмотреть, наконец, сцепные устройства. Спорить не стал. Со всем вниманием прошлись по баржам, доложили, проверили швартовку КС-100. Наконец, настала и наша очередь. Мы с Васильевым с комфортом расположились за столом, стоящим у небольшого окошка, и пообедали наваристыми грибными щами и лосиными котлетами с пюре. Клюквенный компот поставил восклицательный знак. Вкусно было. Нет, ребята, котловое питание, да при профессиональной поварской работе — благо из разряда высших.

Закончив с трапезой, из вежливости к Майе сами убрали со стола, смахнув в ведро крошки и мусор, и налили кофе. Такую уютную кают-компанию экипажу буксира послал или какой-то ангел-хранитель, или хороший корабельный архитектор. За окном палило, летали оводы, а мы с посерьёзневшим Васильевым сидим на мягких диванах за чистым столом и можем спокойно распределить роли, прорепетировать, прокатать ситуацию. Ясность действий в таких тёрках — великое дело.

* * *

В кармане вызовом щёлкнула рация.

— Алексей, возню я вижу на берегу нездоровую… — сообщил Кофман значительно. — Готовят две лодки.

— Какие?

— «Салют» в заводской краске и синюю «Казанку-5М». Всего трое бойцов, два возле «Салюта», пара карабинов. Короткоствол не различаю, далековато ещё.

— Наганы у них должны быть, — вспомнил я свои первые енисейские трофеи, взятые в бою. — Принял, пошли мы.

— Лёша, я наготове, — пообещал шкипер.

Вот и всё, бандосы действительно решили встретить нас с предложениями, от которых, по заветам Дона Корлеоне, отказаться будет невозможно.

Барж в составе три. Насыпная под уголь, на второй стоят пока ещё не подключенные контейнеры-рефрижераторы с мукой и другим провиантом, и наливная. Поверхность барж вовсе не гладкая и ровная, как представляется издали, особенно у наливных барж. Везде торчат леера и смотровые колодцы, вентиляция, какие-то трубы, продольные и поперечные, большие и малые скобы, непонятно зачем сделанные ступеньки и пороги, о которые легко споткнуться. Штанги и стойки, железная будка в насосами в центре с собственной мачтой, ходовые огни, на носу вообще целая Эйфелева башня, лебёдки, помосты, лестницы с перилами… Передвигаться нужно с оглядкой, внимательно смотря под ноги. Кругом видны надписи «Пожароопасно» и «Не курить».

На месте, то есть возле крепко пришвартованного и потому беспомощного КС-100, мы с Александром, уже опытные баржевые сталкеры, оказались быстро. По договорённости Васильев с штурмовой винтовкой занял место за рубкой катера, я же оставался на борту баржи, вот сюда пусть и подкатывают. Танки наливной баржи пусты, полными, я очень надеюсь, они будут на обратном пути. Лишь в двух ближних к сцепке с толкачом танках есть солярка. Но блатные об этом ничего не знают, для них это плавучая мегабомба.

Автомат я взял, но на видное место не выложил, на таких встречах серьёзным оружием лучше в рыло не светить, разговор вообще может не получиться. А он нужен. С этим криминальным кублом нужно что-то делать: гасить всех к чёртовой матери, раскалывать противоречиями или договариваться. Не дело, что на трассе созрел такой чирей. Кроме того, бандитский анклав вплотную примыкает к территориальному сектору и просто опасен для поселений.

Места здесь на изумление живописные, заповедные.

Выходы скальных пород образуют выше по течению сложную систему порогов и островов, где доминируют в славе знаменитые Кораблик и Барочка, их мы прошли утром. В бинокль уже хорошо был виден большой посёлок, стоящий на высоком песчаном берегу напротив слияния Енисея и Подкаменной Тунгуски, раньше в нём проживало две с половиной тысячи человек. Сейчас о положении в посёлке Штабу почти ничего не известно.

На обрезе высокого склона с высоченным лесом наверху, как и под берегом, не видно ни машин, ни людей. Когда мы на «Провокаторе», направляясь в Подтёсово, впервые проплывали мимо, тут было много моторок и илимок, вытащенных на берег, сейчас нет даже хлама, всё унес ледоход. Только две моторки, о которых упоминал Кофман.

— Дебаркадера нет, — заметил Васильев.

— Вижу, Саша, вижу.

— Что же они тогда с посёлком сотворили, командир…

Я сначала не ответил, переваривая увиденное, а потом выдохнул с горечью:

— Бешеного быка выпусти на волю, так он всё переломает.

Грёбаные вы обезьяны! Эти уроды даже свою пристань не смогли уберечь, не спрятали в какую-нибудь протоку или затон. Толстый енисейский лёд, острый, калёный сибирскими морозами, безжалостно разломал выкрашенную зелёной краской деревянную конструкцию, которую здесь всегда использовали для посадки-высадки с теплоходов пассажиров, далеко не в каждом енисейском селении есть такой. Высоко на песке лежало несколько крупных обломков, убирать которые никто не собирался. Берег выглядел безжизненным.

Щёлк!

Голос Кофмана вкрадчиво предложил:

— Дал бы ты мне гранатомёт для верности… Так оно надёжней.

— Слава, давай больше к этой теме не возвращаться? — попросил я. — Говорил же, на судах граником нужно пользоваться при опыте, обучении. Потопишь буксир. Или спалишь.