Инкогнито с Бродвея - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 51

Искандер дернул ее за руку.

Измирин продолжал:

– Во многих случаях спина бифида, таково название болезни, передается генетически. У первой жены Искандера Ильясовича на свет появлялись одни дочери, они здоровы. А вот у племянника господина Амирова, сына его брата, увы, та же напасть. Похоже, она у вас в семье передается по мужской линии.

– Мой сын передвигается в коляске, – спокойно заметил бизнесмен, – он немощен телом, но ему завидуют даже взрослые ученые. У Рамазана уникальные способности.

– И это абсолютная правда, – подтвердил Степан, – вся профессура вуза восхищается подростком, который в столь юном возрасте уже стал студентом, ему пророчат славу великого математика. Но вот вопрос: чей он сын?

– Мой! – отрезал Искандер.

– А кто его мать? – спросил Вадим.

Гульнара вскочила.

– Я! Что за глупый вопрос?

Степан повернулся к Фаине.

– У вас сын спинальник?

– Антон, – прошептала «сестрица», – инвалид.

– Диагноз тот же, что и у Рамазана? – уточнила я.

Фаина кивнула. И затараторила:

– Антоша очень умный, но он аутист, ни с кем не общается, поэтому живет в Центре доктора Перцова. У меня нет денег на сиделку для сына. Пытаюсь скопить на крохотную комнатку, мальчика через два года выставят вон.

– Такого центра нет, как и самого Валерия Перцова, – остановил врунью Степан. – Мужчина, представляющийся этим именем, теледоктор, то есть актер, изображающий врача.

Фаина всплеснула руками.

– Что вы такое говорите? Антоша давно живет в милосердном учреждении.

Вадим снова включил ноутбук.

– Желающие могут прочитать справку. Центр Перцова существует лишь в эфире телепрограммы. Детей отдают на лечение в разные клиники. Это шоу, оно живет по своим законам. Телевидение частенько лукавит, дабы повысить рейтинг.

– Но они показывают спальни, столовую, спортзал, – изумилась «сестрица». – Демонстрируют, как инвалиды живут, занимаются.

Я нахмурилась.

– Не стоит верить всему, что видишь на экране. Так где Антон?

Фаина молчала.

– Куда подевался ваш сын? – задал ей такой же вопрос следователь. – Что касается Рамазана, то у него есть медкарта в клинике, мальчик учится в дорогой частной гимназии, летает с матерью за границу, имеет мобильный, кредитку. Он участник многих олимпиад, как в России, так и за рубежом. Аутизмом не страдает, обладает множеством друзей в соцсетях, его Инстаграм бьет рекорды по посещаемости. Очень умный, позитивный подросток, который, к сожалению, не может передвигаться без коляски, но не потерял оптимизма и пытается внушить людям, что счастливо жить можно даже при таком тяжелом недуге. У меня этот ребенок вызывает глубокое уважение. А вот об Антоне нет никаких сведений. Ничего! Где он учится? Лечится? Отдыхает? Сотовым парень не владеет. Его нет в Интернете, и он не посещает поликлинику. Единственный след Антона – запись о его появлении на свет в родильном доме и диагноз: спина бифида. Все. Так где ваш сын, Фаина? Только не надо опять врать про Центр Перцова, мы уже знаем, что такого заведения не существует.

Моя однофамилица молчала. Зато заговорил Степан, посмотрев на Амирова:

– Интересная деталь, о которой пока не упомянул следователь Измирин. Антон появился на свет в самом обычном роддоме, весил три двести, имел рост сорок семь сантиметров. Гульнара лежала в самом дорогом центре, день рождения Рамазана на несколько суток позже, чем у сына Таракановой, а показатели те же: вес три двести, рост сорок семь сантиметров. У обоих новорожденных диагностирована спина бифида. Возникает вопрос: может, это один и тот же ребенок?

– С ума сошли? – не выдержал Искандер. – Я лично присутствовал при родах, перерезал пуповину.

– Около кого вы стояли? – поинтересовался Степан. – Ниязовой или Таракановой?

– Естественно, рядом с женой, – разозлился Амиров. – Вторую женщину я впервые вижу.

– Фаина, где Антон? – вновь спросил Вадим.

Тараканова скосила глаза к носу.

– Ну… он в деревне.

– В какой? Адрес! – потребовал Степан.

– Не знаю, – промямлила «сестричка», – его отец забрал.

– Имя, фамилия папаши, – тут же оживился Измирин.

Ответа не последовало.

– Полагаю, анализ ДНК, взятый у Рамазана, все расставит по местам, – вздохнула я. – Искандер, вы перерезали пуповину и были счастливы, получив сына. Вторая жена у вас появилась из-за того, что у первой только девочки?

Амиров кивнул.

– И исключительно из-за мальчика вы терпите выходки Гульнары, у которой нет ни малейшего смирения, ни воспитания, ни умения владеть собой, – продолжала я. – Поселили бомбу с зажженным фитилем в своем доме, чтобы следить за ней? Ну да, ведь у сына должна быть мать… Привезли Гулю из клиники в новую квартиру и слегка успокоились – неуправляемая «петарда» рядом. Но вы же занятой человек, не можете ежесекундно наблюдать за Ниязовой. Если я не ошибаюсь, вы владеете сетью клиник пластической хирургии?

– «Красота для всех», – подтвердил Искандер.

Степан полистал айпад.

– Но сами не врач.

– Нет, – коротко ответил Амиров. – Мой отец был челюстно-лицевым хирургом, одним из лучших в СССР. Он делал подтяжки тогдашним актрисам, женам писателей, разным знаменитостям. Конечно, тайком. Я хотел пойти по стопам Ильяса Тахировича, но у меня небольшое нарушение мелкой моторики рук, а с таким дефектом у операционного стола не работают. Но все к лучшему, я оказался прекрасным организатором, успешным бизнесменом. В моих клиниках работают лучшие специалисты, я создал лабораторию по разработке новейших способов омоложения.

– Сейчас – да, – кивнул Вадим. – А в начале восьмидесятых, еще в советские времена, на вас – вы тогда числились дворником – написала заявление гражданка Серова. Она утверждала, что в подъезде, где она живет, работает подпольная клиника, там врач Амиров делает операции. На вас завели дело, но потом закрыли, потому что Серова призналась: она была вашей любовницей, вы ее бросили и от злости она вас оговорила. Весьма странно, что дамочку не привлекли к ответственности.

Искандер улыбнулся.

– Много лет прошло, теперь я могу сказать правду: существовало маленькое заведение. Работало в двухкомнатной квартирке на краю Москвы, в таком месте, куда приличный человек не заглянет. Дом населяли маргиналы, в основном алкоголики, жилье было оформлено не на мое имя. И я не медик по образованию, экономист. Когда следователь увидел мой диплом, он сразу понял: Серова что-то придумывает. Небольшие подарки укрепили его в этой уверенности. Дамочка тоже получила немного звонкой монеты. Все спокойно закончилось, а я перевел клинику в деревню под Москвой. Ну а в восемьдесят седьмом открыл свой первый, уже легальный центр.