Даша из морской пехоты - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Срибный cтр.№ 32

Сауле вышла из комнаты капеллана, превращенную в некое подобие походной часовни, громко хлопнув дверью.

Сауле пришла в свою комнату и рухнула на койку, накрыв голову подушкой. Она боялась себе признаться в этом, но в глубине души понимала, что со смертью Брюно, которого она всячески унижала и третировала, из ее жизни ушло что-то настолько важное, что весь мир превратился для нее в негативный отпечаток с плохой фотопластинки. Она чувствовала себя опустошенной и уставшей, и не с кем было поговорить, чтобы излить всю накопившуюся в душе боль… Когда человеку плохо, он ищет утешения у друзей и близких. Но у нее не было ни друзей, ни близких, а разговаривать с кем попало – да кому интересны чужие сопли!..

Провалявшись на койке до сумерек, Сауле решилась…

Она привела себя в порядок, зашила прорехи на униформе и отправилась к гауптману Хольту.

– Я хочу поговорить с вами по личному вопросу! – сказал она после уставного приветствия командира. – Вы позволите, герр гауптман?

– Садитесь! – Хольт кивнул головой на стул. – Я слушаю вас!

Запинаясь, Сауле поведала командиру о своих переживаниях…

Хольт долго молчал, покуривая сигару…

– Могу сказать вам одно, – сказал он, затушив в пепельнице окурок сигары. – Вы – чувственная натура, фрау Раудене, а чувственным людям всегда больше достается – их ноша значительно тяжелее. Даже в отношениях пары они слишком много берут духовной нагрузки на себя… Но еще тяжелее им приходится, когда они теряют своего партнера… Я не хотел бы говорить о нашем с вами совместном сексуальном опыте, но, видимо, придется. Вы, Сауле, по вашей натуре должны быть лидером во всем, и в койке в том числе. Вы не понимаете, что во всем необходим какой-то баланс. Это как поддержание уровня кислорода в организме! Вы не понимаете, что одни расходуют свои эмоции, а вторые – наполняются, принимают этот бесплатный адреналин. Но поймите, нельзя бесконечно держаться за единоличное качество своей жизни в ущерб другой, той, что рядом. Я уверен, что вы угнетали, унижали Сюткиса в постели, как пытались угнетать и меня. И Сюткис стал искать смерти, ибо, если бы русские не убили его, он бы рано или поздно убил вас. Да-да, поверьте! И ваши собственные переживания после гибели любовника затмили для вас свет. Вы считаете себя более ответственной за смерть Сюткиса, чем за количество жизней, отнятых вами у русских солдат, зачастую без всякой необходимости в их убийствах. Но это – крайне сомнительная компенсация за ваши прошлые неудачи. Вы просто загоняете себя в тупик!

– И что мне делать? – растерянно спросила Сауле. – Я ведь снайпер! Я должна убивать по долгу службы.

– Не знаю! – отрезал Хольт. – Я мог бы порекомендовать вам сменить профессию. Скажем, переквалифицироваться в медсестры. Но вы ведь не примете мой совет…

– Выносить из-под раненых сосуды с их нечистотами? Вы это мне предлагаете? Ковыряться в их грязных ранах? Нет! Конечно же нет!

– Ну, вот видите? – Хольт развел руками. – А это был бы выход для вас, Сауле. Вы хотя бы смогли сберечь свое психическое здоровье…

– По-вашему, у меня есть признаки психического заболевания? – удивилась Сауле.

– Я не врач, унтер-офицер Раудене! – сказал Хольт. – И мое мнение – это лишь мое мнение. Но я считаю, что у вас имеются все признаки патологического влечения к убийствам. Сколько вы убили людей? Молчите? Вы – маньяк, Сауле, нравится вам мой ответ или нет. И я буду ходатайствовать об отчислении именно вас из приданной мне снайперской группы. Я боюсь вас…

– А вы? Вы разве не убиваете людей? – голос Сауле стал сиплым. Она уже жалела, что пришла к Хольту.

– Знаете, унтер-офицер, мы – танкисты – не видим глаз людей, которые погибают от наших снарядов. Это, конечно, слабое оправдание, но все же… Я думаю, что никогда бы не смог нажать на курок, если бы видел глаза человека, которого должен убить. И он при этом смотрел бы в мои глаза. Нужно обладать…

– Достаточно! – сказала Сауле, вставая. – Я ведь пришла к вам за помощью, герр гауптман! А вы… Вы просто уничтожили, растоптали меня!

Она с грохотом отодвинула стул от стола.

– Я всего лишь сказал вам правду! – пожал плечами Хольт. – Я не знал, что вам не нужна правда. Ну, а за утешениями – это к нашему капеллану. Он мастер утешить умирающего…

– Капеллан – это жирная свинья, которая не может ни утешить, ни оплакать. Он – пустое место!

– Я больше не задерживаю вас, унтер-офицер, – глаза гауптмана Хольта метали молнии. – Да! С этого часа я запрещаю вам выходить на работу! Категорически запрещаю! Завтра вы будете ознакомлены с приказом об отстранении вас от снайперской работы.

Кипя от негодования, Сауле прибежала в свою комнату и быстро собрала вещи. Завернув винтовку в чехол, она бережно повесила ее на плечи и отправилась в автопарк. Спустя полчаса она уже ехала в грузовике, отправлявшемся за боеприпасами для танков, в штаб дивизии.

В 23:20 после длительной беседы с помощником командира дивизии майором Зиммелем Сауле получила назначение командиром отделения в снайперскую группу, действующую против русских морских пехотинцев в составе батальона майора Айхенвальда.

Переночевала Сауле в постели помощника командира дивизии. Она задушила в себе все порывы чувственности и не стала драть его пухлую спину ногтями, хотя ей очень этого хотелось… Очень…

В конце февраля 1942 года Андрея выписали из госпиталя. Ему полагался отпуск для реабилитации, но он отказался и вернулся в свой полк. А в начале марта по приказу контр-адмирала Владимирского в 3-й Черноморский полк морской пехоты была откомандирована Дарья Ракитина. Этим же приказом ей было присвоено звание младшего сержанта морской пехоты.

Дашу провожали всем госпиталем. Врачи и сестры наперебой желали орденов, здоровья, воинской славы… И лишь Наум Михайлович выпал из общей обоймы – он отвел Дарью в сторонку и тихо сказал:

– Даша, девочка моя! Я знаю, что вы безумно любите своего Андрея-моряка, юношу, надо признать, довольно геройской наружности. Да! Но послушайте старого доктора, я ведь давно живу, Даша, и кое-что вижу из того, чего часто не видят другие… Так вот, девонька… Постарайтесь держаться от него подальше! Нет, я не в смысле обниматься там, целоваться и всего прочего, что так обожают делать молодые! Нет! Это как раз пожалуйста! На здоровье! Держитесь от него подальше на войне! Вы понимаете, Даша?.. Да! Этот ваш моряк – он будет постоянно оправдывать свой геройский вид! Своими делами! Он будет лезть в самое пекло, наивно полагая, что у него там гнездо! Да! Но! Поверьте, он заблуждается, и он не бессмертен. Я знаю, что вы меня не послушаете, но вдруг?! А-а, какой вдруг! Я сам себя пытаюсь убедить в том, что Дарья меня послушает и сделает то, о чем я прошу… Но нет же… Старый Наум Михайлович прекрасно понимает, что Дарья будет рядом со своим возлюбленным, даже если тот пригласит ее в пекло… И Наум Михайлович вытирает слезы с глаз…

В уголках глаз начмеда действительно показались две слезинки… Даша, растроганная до глубины души, поднялась на цыпочки и поцеловала Наума Михайловича в жесткую щетину на щеке…