Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев - читать онлайн книгу. Автор: Рамиз Алиев cтр.№ 40

Видимо, «лёгкости и подвижности» должны были способствовать «двуколки, в которых вместо колёс будут лыжи» и «съедобные лепёшки для людей и собак», о которых он упоминает в докладной записке Вилькицкому [131, с. 23].

Поначалу план Седова вызвал сочувствие. Группа из 51 депутата Думы, преимущественно правых взглядов, внесла законодательное предложение об отпуске денег. Смета была увеличена в сравнении с первоначальным вариантом – депутаты справедливо заметили, что «чрезмерная экономия при оборудовании далеких и тяжёлых экспедиций может иметь роковой исход». Было предложено выделить на экспедицию 50 тысяч рублей, ещё 50–100 тысяч должны были изыскать научные общества (Императорская Академия наук и ИРГО), а также внести частные жертвователи.

А. И. Вилькицкий также дал положительный отзыв, и предложение было передано на рассмотрение морскому министру И. К.Григоровичу. Григорович в своём письме председателю Совета министров В.Н.Коковцеву (20 апреля 1912 года) сообщает о своём «полном сочувствии идее лейтенанта Седова, при условии достаточного снабжения этой экспедиции» [131, с. 27].

Для оценки проекта Седова была создана комиссия при Главном гидрографическом управлении. Её возглавил А. И. Вилькицкий, кроме него участвовали д-р А. А. Бунге, капитан II ранга А. В. Колчак, зоолог А.А. Бялыницкий-Бируля, геолог И. П. Толмачев, Л. Л. Брейтфус, капитан I ранга Бухтеев, подполковник Мордвинов и сам Седов. Комиссия выразила недоумение в связи с целью Седова, напомнив ему, что открытие полюса уже состоялось. Выяснилось также, что Седов не имел понятия о результатах экспедиции герцога Абруццкого, своего ближайшего предшественника. Оказалось, что в качестве отправной точки полюсной партии Седов планировал Землю Петерманна, в то время как уже более десяти лет было доподлинно известно, что таковой не существует ^[91]. Тем самым Седов недооценил протяжённость своего пути примерно на 500 километров. Его представления о логистике полярных путешествий были столь же туманны. Согласно расчёту комиссии, протяжённость пути от острова Рудольфа до полюса составляла 860 верст, средний суточный переход 10 верст. Даже если учесть, что кормом для собак должны были стать они сами, и исходить из заниженной нормы питания – около 2 фунтов в день на человека, задача оказывалась невыполнимой. По расчёту Колчака, на каждую собаку в этом случае приходилось 3,27 пуда груза, что в 2–3 раза превышало её физические возможности. По свидетельству одного из членов комиссии, Л. Брейтфуса, Седов предлагал и вовсе фантастический проект:

«Первоначально Седов принимал среднюю скорость санной партии в 20 вёрст, причём так как и при этом допущении нарты всё-таки оказывались слишком тяжёлыми для 20 собак ^[92], то последний предложил облегчить их при помощи “водородных баллонов”, т. е. воздушных шаров. От последнего проекта, правда, он вскоре под влиянием сделанных заявлений отказался» [23, с. 13].

Неудивительно, что комиссия сочла план Седова непродуманным. В финансировании экспедиции было отказано. Причём в качестве формальной причины отказа было отмечено всё то же письмо депутатов Думы. Совет министров усомнился, что удастся привлечь частные средства в размере 100 тысяч рублей, и как позже выяснилось, не ошибся.

Тем не менее, Главный морской штаб предоставил Седову отпуск на два года для участия в экспедиции, причём с сохранением содержания.

Поиском средств для экспедиции занялся «Седовский комитет», который возглавил лидер фракции националистов в Думе П. Н. Балашов, секретарём стал депутат Думы В. В. Шульгин. Ключевой фигурой в Комитете был Михаил Суворин, заместитель (по терминологии того времени – товарищ) председателя Комитета – главный редактор «Нового времени». Его газета, имевшая репутацию националистического и реакционного издания, использовалась для продвижения плана Седова и сбора денег на его экспедицию. Комитет был зарегистрирован как юридическое лицо и принял на себя ответственность за организацию экспедиции, по крайней мере, за оплату её счетов. Седов же с этого момента фактически становился наёмным работником.

Впрочем, дела Комитета шли не слишком успешно. Собрать удалось всего лишь около 13 тысяч рублей, ещё 10 тысяч выдал Николай II, воспользовавшийся своим правом распоряжаться фондом на экстренные надобности страны. Перерасход средств уже на момент отправки экспедиции составил 28 тысяч рублей, кредит экспедиции предоставил все тот же М.А.Суворин. По мнению Брейтфуса [23], причину неудачи со сбором денег «следует искать отнюдь не только вообще в малом интересе русского общества к полярным исследованиям, но также ещё и в том, что экспедиция Седова <…> не являлась ни оригинальной, ни особенно необходимой, так как, во-первых, Северный полюс был уже открыт три года перед тем американцем Пири, и, во-вторых, проект Седова являлся ничем иным, как намерением повторить эксперимент герцога Абруццкого, но только с менее пригодными средствами».

Очевидно, что в условиях цейтнота и катастрофической нехватки средств организовать полноценную экспедицию было невозможно. Но это не единственные причины, которые в итоге привели к неудаче. Их следует искать и в особенностях личности Седова – человека крайне амбициозного, но при этом недостаточно квалифицированного для выполнения взятой на себя задачи.

Для экспедиции было зафрахтовано парусно-моторное судно «Святой великомученик Фока» водоизмещением 273 тонны, построенное в Норвегии в 1870 году под именем «Гейзер». Это судно было однотипным с другими знаменитыми полярными судами, такими как «Заря», «Вега» и «Стелла Поларе». Силовая установка судна имела мощность 290 сил и позволяла идти со скоростью до 6 узлов [23].

Снаряжение экспедиции было в основном закуплено в Архангельске, провизия состояла большей частью из солонины, солёной рыбы и сухарей, то есть не содержала нужного количества витаминов и не подходила для полярного плавания. Одежда и обувь были взяты из расчёта на год на 14 человек, то есть не на весь период и не на весь состав экспедиции. Снаряжение приобреталось на скорую руку и не было проверено перед отходом.

Седов имел с собой около 80 собак. Около половины из них были закуплены в Тобольске по 45 рублей, остальные же были взяты в Архангельске по 50 и представляли собой, по словам Н. Пинегина, «дворняжек, без сомнения, собранных где-нибудь в окрестностях» [93].

«По всей видимости, всякая упряжь для них такая же новость, как если бы вместо хомутиков и постромок их одели бы во фраки.<….> От судна собаки не бегут иначе как на поводу. Но обратно – полным ходом <….> совсем не приспособлены к холоду, <….> их мех без подшерстка, мерзнут даже при слабых <….> холодах, худеют от мороза, не умеют защитить свой кусок от чужих посягательств, – это не собаки севера. Они погибнут».