Мировая борьба. Англосаксы против планеты - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Фурсов cтр.№ 84

Все прошедшие сорок лет вводом войск ОВД (главным образом это были советские войска) Запад и его «пятая колонна» у нас кололи глаза Советскому Союзу, а затем – России, обвиняя в тоталитаризме, империализме, антидемократизме и т. п., требуя покаяния перед несчастными чехами и словаками.

Стандартная западная трактовка чехословацких событий незамысловата: на волне абсолютно стихийного народного движения реформаторы из компартии Чехословакии (КПЧ) во главе с Дубчеком пошли по пути строительства «социализма с человеческим лицом». Однако именно такой социализм не был нужен советскому руководству. Последнее по политико-идеологическим причинам организовало военную интервенцию и прервало демократизацию социализма, которую так приветствовал и поддерживал Запад, стремившийся эту интервенцию не допустить.

До сих пор эта схема используется в психоисторических сражениях, но только уже не в антикоммунистических, а антироссийских раскладах. Впрочем, антикоммунизм и русофобия почти полностью совпадают по принципу «кругов Эйлера». «Целили в коммунизм, а попали в Россию», – заметил А. А. Зиновьев. Не нравится Зиновьев? Обратимся к персонажу с «другого берега» – Зб. Бжезинскому, который уже после окончания Холодной войны специально подчеркнул: не надо заблуждаться – борьба против СССР была на самом деле борьбой против России, как бы она ни называлась. Поэтому нам тоже не надо заблуждаться: те, кто сегодня вопит о преступлениях коммунизма и пытается стереть его из русской истории – либо русофобы, либо «слепые агенты» в их подлой игре.

В наши дни одно из главных направлений информационно-психологической войны против России заключается в том, чтобы выработать у русских разрушительные комплексы неполноценности и вины, нанести как можно более мощные психоудары по коллективному сознанию и коллективному бессознательному нации, загнать её в психологически оборонительную позицию. Отсюда постоянные призывы каяться: кающийся – виновен, причём сам это признаёт, т. е. ещё и верёвку с собой приносит. Одна из вещей, за которые русским предлагается каяться – это коммунизм и его «преступные действия» внутри страны и вне её. К последним относят и ввод войск ОВД в Чехословакию.

Чтобы разобраться в том, что, как и почему произошло 40 лет назад и противопоставить антисоветской и антироссийской лжи по этому поводу правду, необходимо ответить на несколько вопросов и осветить несколько проблем.

Во-первых, необходимо осветить реальный ход событий в ЧССР в 1968 г. и то, как реально, а не в западной пропагандистской схеме реагировало на них советское руководство.

Во-вторых, необходимо взглянуть на то, как вёл себя Запад, прежде всего США во время «Пражской весны» – речь идёт об официальной позиции.

В-третьих, следует взглянуть на чехословацкие события 1968 г. в контексте тайной войны западных спецслужб против соцлагеря на таком театре действий как Восточная Европа (операция «Сплит», стратегия «Лиотэ», Будапешт-56, Прага-68, Польша-80). Вне этого контекста реальный смысл «Пражской весны» ускользает.

Рассмотрев указанную тематику, можно попытаться ответить на вопросы о том, к чему реально вела «Пражская весна», какие соображения были определяющими во вводе войск ОВД в ЧССР, каковы основные результаты и последствия этих событий, как относиться к ним сегодня.

На январском (1968 г.) пленуме КПЧ был снят с должности первый секретарь Антонин Новотный, занявший эту должность в 1953 г. сразу же после смерти Клемента Готвальда. Новотного сменил Александр Дубчек. 22 марта 1968 г. Новотный был освобождён и от должности президента страны, которую занимал с 1957 г., этот пост занял Людвик Свобода. Советское руководство спокойно отнеслось к смене руководства, рассматривая этот факт как продолжение процесса десталинизации, развернувшегося в Чехословакии с 1962 г. (XII съезд КПЧ) и реабилитации в 1963 г. целого ряда репрессированных в начале 1950-х годов политических деятелей.

Именно в 1963 г. Дубчек стал первым секретарём компартии Словакии. Его избрание в 1968 г. первым секретарём КПЧ было обусловлено следующими обстоятельствами. С 1967 г. в чехословацком руководстве обострилась борьба между теми, кого на Западе называли «радикалами» (сами они называли себя «прогрессистами») и «консерваторами». Обеим группам Дубчек казался нейтральной фигурой – по крайней мере, так об этом писал Й. Пеликан, – эдаким центристом, который может сидеть на двух стульях. Даже симпатизирующий Дубчеку американский автор М. Курлански в работе «1968» замечает по поводу одного из выступлений Дубчека, что как обычно было трудно понять его позицию.

Правда, 30 января 1968 г., выступая на VII съезде сельскохозяйственных кооперативов, Дубчек заявил о необходимости демократизации социализма и перегруппировки всех общественных сил страны. Однако прошло более двух месяцев, прежде чем реально началась «Пражская весна». Будущий «серый кардинал» Дубчека Зд. Млынарж (кстати, не только однокашник Горбачёва по МГУ, но и его сосед по общежитию) объясняет такую отсрочку просто: первые три месяца новое партийное руководство было занято одним из любимых дел партноменклатуры – делило кресла, а процессы в обществе тем временем шли сами по себе, набирали силу те, кому мало было реформировать социализм – они стремились к его демонтажу, далеко не всегда прикрываясь социалистическими лозунгами, тем более, что была ослаблена, а по сути отменена цензура. Уже в конце марта ЦК КПСС разослал партактиву закрытое письмо, в котором говорилось об опасности для социализма тенденций развития ЧССР. Особо подчёркивалась геополитическая и системно-историческая сторона дела: «Происходящие события в Чехословакии стремятся использовать империалистические круги для расшатывания союза Чехословакии с СССР и другими братскими социалистическими странами».

23 марта во время встречи ОВД в Дрездене Дубчеку пришлось объяснять Брежневу, Гомулке, Ульбрихту и Живкову происходящее в стране, и в целом он смог их успокоить. Дубчек, как и другие «центристы» (Й. Черник, Зд. Млынарж и др.), действительно не хотел кардинально менять социализм в Чехословакии, по-видимому, его лично устроила бы модель кадаровского типа в Венгрии: некоторая либерализация СМИ, искусства при сохранении у власти номенклатуры с её привилегиями, следование в фарватере советской политики – Дубчек строил свою карьеру как абсолютно просоветский деятель; показательна его первая реакция на ввод советских войск в ЧССР – слёзы и сквозь слёзы нечто вроде «Как они могли поступить так со мной, ведь я всё делал для сотрудничества с ними». А вот у Брежнева была другая точка зрения: «Мы доверяли ему, а он нас подвёл». Правы были оба – рано или поздно несамостоятельный политик («центрист») Дубчек должен был ошибиться в ту или иную сторону, в зависимости от того, кто сильнее давил. К концу марта 1968 г. давление «прогрессистов» – О. Шика, Ф. Кригеля, Й. Смрковского, Э. Гольдштюккера и других стало весьма сильным, что и нашло отражение в публикации 5 апреля «Программы действий КПЧ».

В «Программе…» говорилось о том, что у ЧССР – свой путь к социализму, что его строительство невозможно без открытого обмена мнениями и демократизации всей общественно-политической системы; в таких условиях партия не может навязывать свою власть, выступает не как руководящая сила, а просто служит делу свободного, прогрессивного социалистического развития.