Россия и Китай. Две твердыни. Прошлое, настоящее, перспективы - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Беляков, Олег Матвейчев cтр.№ 17

Несмотря на серьезные разногласия, Москва подтвердила верность дружбе со своим идеологическим оппонентом и более серьезным образом.

В августе 1958 г. Народно-освободительная армия Китая предприняла попытку освободить острова Мацзу и Цзиньинь у побережья Тайваня, где располагалось до 100 тысяч гоминьдановских солдат и офицеров. Это привело к введению в пролив 130 американских военных кораблей, переброске на остров крупных соединений авиации США и формирований морской пехоты Японии и Филиппин, а также к установке площадок для запуска ракет. Министр иностранных дел СССР Андрей Громыко вылетел в Пекин для получения объяснений. Принявший его китайский премьер Чжоу Эньлай предложил Громыко начать войну против Штатов, уверяя, что Китай согласен принять на себя ядерный удар США, но в это время СССР должен разбомбить Америку.

Началу большой войны помешала лишь решимость СССР встать на защиту Китая всей своей мощью, включая ядерное оружие, о чем было заявлено в посланиях президенту США Дуайту Эйзенхауэру от 7 и 19 сентября 1958 г. ^[78] И это притом, что Мао Цзэдун даже не проинформировал Хрущева о предстоящей акции, которая была предпринята вскоре после их встречи. «Ярости Хрущева не было предела. Мао хотел воспользоваться новоприобретенными советскими ракетами, чтобы балансировать на грани войны и за счет этого решать свои проблемы! Опытные кремлевские аппаратчики схватились за голову: хрущевский блеф о ракетах, якобы поставленных на конвейер, обернулся против Москвы. Отношения между Москвой и Пекином испортились» ^[79].

Большой обидой для Мао Цзэдуна стало ограничение ядерного сотрудничества Советского Союза с Китаем. В соответствии с установками XX съезда КПСС по вопросам войны и мира Москва взяла линию на достижение договоренности с США о нераспространении ядерного оружия. Как следствие, в июне 1959 г. было аннулировано соглашения о предоставлении КНР образцов атомной бомбы и технической документации по ее изготовлению. Нежелание Хрущева оснастить КНР ядерным оружием шло вразрез с планами Мао превратить страну в одного из лидеров мировой политики. Мао Цзэдун прекрасно понимал, что в условиях холодной войны в ряд ведущих государств мира Китай могло поставить лишь наличие ядерного оружия.

Объектом безжалостной китайской критики советское руководство стало и в связи с Карибским кризисом, разразившимся осенью 1962 г. Согласие Хрущева на вывоз советского ракетного оружия с территории Кубы, напрямую не задевавшее интересов КНР, было гневно осуждено Пекином как сдача Москвой своих позиций, унизительное отступление под нажимом США.

10 июля 1964 г. в ходе беседы с делегацией Японской социалистической партии Мао Цзэдун впервые обнародовал свою теорию о делении мира на три части. Обвинив Советский Союз в том, что он «вступил в сговор с США за мировое господство», он включил нашу страну в одну зону с США. Согласно этой теории, «СССР и США – эти империалистические сверхдержавы образуют первый мир и уже стали крупнейшими международными эксплуататорами, угнетателями и агрессорами, общими врагами народов всего мира, … схватка между ними неизбежно приведет к новой мировой войне» ^[80]. СССР и США были охарактеризованы Мао как сверхдержавы ^[81], сопоставимые по совокупной военной и экономической мощи со всеми остальными странами мира ^[82] и проявляющие «невиданные в мировой истории агрессивные устремления». Сверхдержавам противостоят страны двух промежуточных зон. «Первая, – по утверждению Мао, – включает в себя Азию, Африку и Латинскую Америку. Во вторую входят Европа, Северная Америка и Океания. Монополистический капитал Японии также относится ко второй промежуточной зоне, так как даже монополисты Японии и те высказывают недовольство Америкой, а некоторые открыто выступают против США. Даже те, кто сейчас зависит от США, со временем тоже сбросят со своей шеи Америку» ^[83].

«Теория трех миров» была официально закреплена XI съездом КПК (1977 г.). Как и прочие политические концепции, она служила нуждам как внешней, так и внутренней политики Китая. С одной стороны, она должна была подкрепить тезис о перемещении в Китай центра мировой революции и обеспечить Пекину роль лидера национально-освободительного движения. С другой стороны, «правильная» трактовка мировой ситуации оказывалась тем важнее, чем хуже становилось экономическое положение внутри Китая. Трудности в социальном развитии с середины 1960-х гг. объяснялись крайне враждебным внешним окружением. Это автоматически снимало всякие вопросы по поводу того, почему китайское руководство так и не могло осуществить коммунистическую идею внутри одной страны. Стране был нужен «образ врага», призванный сплотить нацию, и таковым был объявлен «первый мир» – «советский ревизионизм» и «американский империализм».

«Партизанской базой», с которой пойдет наступление на «Мировой город», Мао Цзэдун объявил народный Китай.

Отношения СССР и Китая в XX в. были крайне неровными – от абсолютно союзнических при Сталине («русский с китайцем – братья навек») до совершенно враждебных – после событий на Даманском и Жаланашколе в 1969 г. Однако все это время взаимопроникновение культур было, пожалуй, беспрецедентным. В 1950-е гг. в Советском Союзе были изданы чуть ли не все китайские классики, а в Китае, соответственно, русские. Даже в условиях охлаждения отношений с Китаем публиковались современные переводы древних китайских философов ^[84], которые вызвали широкую волну увлечения Древним Китаем.

С началом перестройки атмосфера в отношениях СССР и Китая начала улучшаться. Этому способствовала как т. н. «народная дипломатия», так и выступления Михаила Горбачева во Владивостоке (1986) и в Красноярске (1988). «Развитию успеха» поспособствовал визит в 1988 г. в советскую столицу министра иностранных дел КНР Цянь Цичэня, а укреплению доверия – вывод в декабре 1988 г. советских войск из Монголии и реорганизация структуры военных округов с переориентацией на сдерживание не китайской, а скорее американо-японской угрозы.