Тени приходят с моря - читать онлайн книгу. Автор: Эл Ригби cтр.№ 39

– Нет…

Кап, догадавшись, помрачнел и уточнил:

– Как ты понял?

Роним указал. Над одной из машин виднелся узкий, но длинный флаг черного цвета.

– Они вешают красный, когда везут своих.

Капрам прищурился и неожиданно поднес руку к глазам:

– Вон и красный… Рядом. Присмотрись. Что это значит?

Ками был прав. Над алой крышей автомобиля развевались сразу два знамени. Красное и черное. Вскоре последняя машина скрылась из виду.

705-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Расцветания

Ласкез полулежал на разогретом камне и дремал. Это был особенный день, по-настоящему теплый и необычайно светлый. Роним, сидевший с мальчиком рядом, поднял к Зуллуру лицо. Ветер был приятным; в Аджавелле такие почти не дули, будто там наступление времени Расцветания было всего лишь условным. Детектив неожиданно подумал, что к этому будет трудно привыкнуть заново. И к кое-чему другому тоже.

Почти каждый послеобеденный час и большую часть вечернего времени он проводил с мальчиком. Вдвоем они могли подолгу бродить по скалам, доходить до опушек Дальнего Леса или – с наступлением темноты и появлением в Небесном саду Сестер Зуллура – сидеть в библиотеке.

Ласкез был удивительно догадливым. Когда они читали вместе, примерно на середине книги мальчик обычно отрывался и быстро писал в свою тетрадь имя, загораживая его ладонью. В конце Ласкез опять открывал тетрадь. Чаще всего он угадывал убийцу. Роним только качал головой: даже он, опытный детектив, ошибался намного чаще. Возможно, дело было в том, что книги писали люди, мало что смыслившие в настоящем сыске и делавшие другие выводы. И для Ласкеза раскрыть их замысел было легче, чем для профессионального следователя. И все же Роним задумался. Что бы предположил мальчик, если бы ему можно было рассказать о…

Здесь он оборвал сам себя. Нет, ничего говорить об убийствах на заводе он не вправе, не только потому, что Тавенгабар устроит ему проблемы за любую утечку информации. Дело даже не в этом. Ласкезу совершенно не нужно знать о чужаках хоть что-то лишнее. Пусть он считает их такой же неотъемлемой частью острова, как лес и скалы. Как и положено обычному ребенку.

Ветер усилился. Ласкез, недовольно дернувшись, прислонился к теплому плечу детектива – темная ткань рубашки была прогрета Зуллуром. Черные, чуть вьющиеся волосы упали на лицо. Роним, взглянув на мальчика сверху вниз, невольно улыбнулся, но все же ему было неспокойно.

Рано или поздно все кончится – либо убийства, либо терпение Вышестоящих Большого мира. Серопогонных отзовут, чтобы либо поскорее предать произошедшее забвению, либо пустить по горячему следу породистых ищеек с алыми росчерками на плечах. И все: и свет, и теплый ветер, и Ласкез – окажется в прошлом. Только в прошлом.

Когда несколько дней назад Роним озвучил свою робкую даже-не-просьбу, Миаль Паолино одарил его холодным взглядом, словно говорившим «я рассказываю то, что ты и так знаешь».

– Ты полагаешь…

– Да, – резко перебил Отшельник. – Даже если бы это не был ее сын и не было вероятности, что его голова понадобится кому-нибудь в Большом мире отдельно от тела. Тебе вообще не стоит никого к себе привязывать и брать ответственность за чужую жизнь, потому что я не уверен, что ты убережешь свою. Тех, кто был там, продолжают ловить. Тебя тоже могут поймать рано или поздно, и… будь я на твоем месте, я не хотел бы, исчезнув, сделать кого-то несчастным, – он слабо улыбнулся. – Вот только ты – не я. Поэтому заведи собаку. Это ты можешь себе позволить.

– Ты ведь не заставишь меня перестать общаться с ним хотя бы сейчас, пока я тут?

Отщельник посмотрел Рониму прямо в глаза, но было видно, что он смягчился. Его взгляд выражал беспомощность. Обреченное смирение. Он вздохнул:

– Я не могу так поступить. С ним, не с тобой. Но я предупреждаю тебя: потом…

– Да. – Роним опустил голову. – Я понимаю. Я не буду напоминать ему о себе, а когда он вырастет, может быть, меня уже арестуют.

В который раз прокручивая этот разговор в своей голове, Роним смотрел на океан, раскинувшийся впереди, нежно-бирюзовый и светлый. Осознав, что больше не чувствует тяжести на плече, он повернул голову. Ласкез проснулся. Он писал в тетради карандашом, сосредоточенно покусывая губу. Детектив ждал, не решаясь его окликнуть. Наконец мальчик закончил, опять придвинулся ближе и показал лист.

«У тебя хмурый вид. Ты думаешь о том, что сказал мне вчера. Что ты не можешь нас взять».

– Если бы ты знал, как я этого хочу.

Ласкез улыбнулся.

«Будешь мне писать?»

– Я не уверен, что смогу, ты же знаешь, письма…

Он кивнул, абсолютно не удивившись. И будто бы даже не обиделся. Карандаш медленно вывел:

«Может, потом я тебя найду?»

Конечно, следовало ему запретить. Но Роним кивнул и, не говоря вслух, взяв вместо карандаша ручку, написал: «Я буду ждать. Но пока я еще здесь».

Ласкез снова улыбнулся. Роним хотел приобнять его за плечи, но мальчик отпрянул. Он поднял голову, прислушиваясь, и встревоженно дернул детектива за рукав. Впрочем, Роним уже понял, что его напугало.

Он услышал отдаленный крик. Может быть, кричала птица, но скорее это был человек. Ласкез, подобравшись к краю скалы, вцепился в выступ руками и свесил голову. Роним поспешно схватил его за плечо, чуть отстраняя, и тоже посмотрел вниз. Громоздившиеся скалы образовывали кривую тропу, которая вела к полоске дикого пляжа. Из воды в этом месте – на алав, стороне Заката, – торчали камни, словно иглы морского ежа. Здесь не пришвартовалась бы и маленькая лодка, ни мертвая, ни даже живая: слишком агрессивными были волны.

На пляже никого не было видно. Роним выпрямился, медленно провел по волосам Ласкеза и произнес: «Это просто кричит такара». В этот момент крик повторился, громче и будто немного ближе.

Прежде чем детектив успел пошевелиться, Ласкез вскочил и бросился к спуску. Он ловко скакал по узким кривым расщелинам и выступам, совсем как ки или шпринг. Рониму спуск дался труднее, и он чуть не свернул себе шею. Детектив догнал мальчика только на полоске гальки, и они побежали вдвоем, огибая скалы, в ту сторону, откуда, как им казалось, они слышали крик. Океан шипел, в лицо летели брызги. А Зуллур все так же припекал.

Ласкез увидел это первым, и Роним осознал: кричал все же человек. Детектив рефлекторно притянул к себе мальчика, затем окинул пляж взглядом. Он почувствовал, что Ласкеза бьет дрожь.

Впереди не было ничего особенного, но мальчик уже все понял. Они увидели широкий кусок темно-вишневой ткани, плавающий в подсвеченной Зуллуром бирюзовой воде. А также длинную кровавую цепочку – от скал до кромки. И особенно большое пятно крови на самом ближнем, широком и плоском валуне.

Роним мягко отстранил жавшегося к нему Ласкеза: