Главные вещи - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Серов cтр.№ 8

В шесть утра разгневанная мама выгнала нас с насиженных мест, и прокуренный кабинет опустел.

На Рождество в гости позвал дед. Мама согласилась, но в её душе сохранился осадок. Глядя на сияющего улыбкой деда, она видела в нём горе-гуляку, на старость лет крутанувшегося головой в ненужную сторону.

Женщина по имени Мария, которую дед выбрал для сожительства (так выразились родители, и определение весьма точное) была некрасива, нестройна и напоминала манерами мужика. Её муж служил в лётных войсках и разбился в начале войны с Афганистаном, оставив троих детей на попечение жены. Мария ношу приняла с достоинством. Вкалывала на двух работах, а по выходным подрабатывала посудомойщицей в ресторане. Платили немного, но оставалась еда, которую поровну делили между сотрудниками. Дети, лишенные материнского воспитания, росли самостоятельными и своенравными трудными подростками, и по достижению совершеннолетия разъехались по Матушке-России, да так и потерялись. Писем и телеграмм от них Мария не получала. Говорили всякое, народ горазд на сплетни: старшая дочь якобы вышла замуж за африканца и попала в рабство; младшая стала наркоманкой и доживает дни в больнице; сын отсидел в тюрьме, алкоголик и крышует коммерсантов. Мария не верила в чужие россказни и знала, что с детьми всё хорошо. Материнское сердце чувствует на любом расстоянии.

С дедом они познакомились после похорон бабушки. Он ходил на рынок через дворы и наткнулся на одинокую пожилую женщину, что-то спросил, та ответила, и завязался разговор. Выяснилось, что оба родом из соседних сел: Ивановки и Халилово. Дед рассказал о случившемся горе, Мария его поддержала и поведала о потере мужа. День за днём они встречались во дворе, садились на лавочку и говорили. Она о своей жизни, он о своей. Привыкали друг к другу и притирались.

Мама восприняла чужую женщину в штыки. С похорон бабушки прошли считанные месяцы, а дед крутил хвостом, будто кобель перед сучкой, и считал подобное поведение в порядке вещей. Называл Марию женой, вгоняя в краску от стыда, смеялся и вёл себя не по-джентльменски. Его окрыляло, как в рекламе энергетического напитка. Дед порхал бабочкой по Новому Уральску и забывал звонить мне и маме. Его подменили, подсунув чужого старика.

– Правильно бабушка говорила, – злилась мама. – Как только меня не станет, он сразу бабу в дом приведёт! Так и вышло. Все вы, мужики, из одного теста слеплены.

– Что ты всегда всех под одну гребенку чешешь? – парировал отец доводы. – Люди разные, и среди женщин подлецов хватает, и среди мужчин. И дети неподарками бывают.

– Ничего. – Мама обиделась и ушла в спальню.

– Женщины, – развел руками папа. – Никогда их не поймешь.

Мы шли к деду в молчании. Мама – демонстративно отвернувшись, а я и отец следом, как верные оруженосцы. Гулким эхом разносились шаги по подъезду, сообщая о прибытии, и на пятом этаже гостей встречала Мария.

Я прожил здесь детские и школьные годы и настолько привык, позвонив в домофон и преодолев лестницу со скоростью беззаботного юнца, видеть у двери с номером «60» бабушку, что сейчас невольно заморгал и встрепенулся. Бабушки больше не было, Марию я не знал и видел впервые.

Мы вытерли ноги, отряхнув остатки снега и грязи на коврик, потопали и спрятались за дверью. Я разулся и прошёл внутрь, удивившись, насколько изменилась квартира. Вещи стояли те же, что и пять-десять лет назад, но выглядели по-другому, словно с налётом пыли, хотя ни одной пылинки я не заметил: чистота и порядок, даже стекла в шкафах протёрты.

Дед сидел во главе стола, поднялся с деловым видом навстречу – эдакий буржуа на приёме, и заулыбался.

– Сашок приехал! Обнимемся!

– Здорово, дед, – сказал я.

Мы обнялись, но объятия получились картинными. Сцена напомнила неудачную игру двух картонных персонажей из скучного фильма.

– Жена приготовила пельмени, – сказал он. – Пальчики оближешь.

– Ты женился? – «удивился» я.

Он сделал вид, что не расслышал, сморщился и обратил взор на папу и маму, оставив вопрос без ответа. Дед обнял отца, хрустнул под тисками старшего и закряхтел. Мама чувства проявлять не пожелала и заняла свободное кресло. Дед не смутился, холодная война ему нравилась, он чувствовал себя главным генералом на поле боя и мастерски хитрил.

– Сашок, как в Москве? – спросил дед.

– Хвастаться нечем. Работа, съёмная квартира. Все, как у всех. Обыденно.

– Я тут с Колей недавно разговаривал, тебе отец говорил?

– Да, мы общались. Думаю пока.

– Маша, вода закипела? Закинь сорок штук!

– Закипела, – отозвалась с кухни Мария. – Бросаю.

Мы выпили по стопке крепкой и сладкой малиновой настойки, закусили салатами и ждали. Мама не проронила ни слова, дед улыбался и подмигивал, а я и отец налегали на еду. Атмосфера накалялась.

Взгляд упал на приоткрытую тумбочку, и я заметил стопку пластинок. В мозгу щёлкнуло, и он перенёс в девяностые, в далекое, беспроблемное и беззаботное детство.

В зале танцевали гости: кумовья, коллеги деда по заводу, соседи, друзья. Пол сотрясался под звуки «Синего инея», «Сиреневого тумана» и «Миллиона алых роз», а на столе гордо стоял проигрыватель. Пластинки меняли, менялись танцующие, веселье не прекращалось. Звучали тосты, я сидел у бабушки на руках и изумлялся праздничному балагану. Было одновременно и весело, и страшно…

– Пельмени, горяченькие. – Мария принесла в зал большую тарелку.

– Жена, умница! – похвалил её дед.

Мама не сдержалась, стукнула кулаком по столу и напомнила деду, что он не женат, и если надумает, то общаться они прекратят немедленно. Дед насупился и убрал показное веселье, сбросил маску.

– Некрасиво. – Мама постучала пальцем по виску. – Тебе семьдесят лет, а ты глупости городишь, как ребёнок. Ты жену похоронил недавно, если не помнишь. Забыл уже, что ли?

– Отставить крики! – вмешался папа.

Мама всхлипнула, Мария поставила тарелку на стол и ушла на кухню, а дед заиграл желваками.

– Может, перестанем ругаться и поедим? – сказал я. – Пельмени остынут. Выпейте настойки, выпустите пар.

Отец разлил спиртное по рюмкам и огласил: «За понимание!» Все чокнулись и выпили.

– Ты не знаешь, что по зарплате в Оренбурге выходит? – спросил я деда, уводя от разговоров о жёнах.

– Жаловаться вряд ли придётся, – ответил дед. – Коля обещал не хуже, чем в столице платить. Я так просил. Дальше, как договоритесь. Принесёшь справку о доходах, примерно, и посмотрят. В эту базу денег вбухали, на зарплате не экономят.

– Как у тебя с садами? Сажаешь ещё?

– Разграбили всё. Летом уже не сажали. Трубы срезали, воды нет, будку разобрали… Сносить их хотят, по пять тысяч компенсации на нос дали. Я взял, зачем мне теперь сад? Пенсии со скрипом, но хватает. Ты изредка денег присылаешь, так что не жалуюсь. Жалко, конечно. В семидесятом году сад купили, считай сорок лет кормил нас и баловал. Дерево в углу помнишь? Ранетки? Ровесники его. Ничего не осталось… Вандалы… Ни стыда, ни совести, Сашок.