Как слониха упала с неба - читать онлайн книгу. Автор: Кейт ДиКамилло cтр.№ 6

Но как же звали эту собачку? Этого он вспомнить не мог. Её давно не было на свете, и её имя кануло в прошлое вместе с ней. Жизнь так коротка, в ней столько прекрасного, и всё это так преходяще. Где, например, сейчас его братья? Этого Ханс тоже не знал.

— Мои ноги раздавил слон, — твердила мадам ЛеВон. — Я осталась калекой на всю жизнь!

А фокусник заученно отвечал:

— Мадам ЛеВон, уверяю…

— Прошу вас! — неожиданно для себя прервал их Ханс Икман и открыл глаза. — Надо говорить друг другу только то, что вы на самом деле думаете. Времени в обрез. Говорите только о самом важном.

Фокусник и знатная дама тут же замолчали.

А потом мадам ЛеВон снова произнесла:

— Нет, похоже, вы не понимаете…

— Я хотел сделать лилии, только лилии, — привычно ответил фокусник.

— Замолчите! Оба! — прикрикнул на них Ханс Икман и решительно развернул кресло — каталку. — Довольно болтать попусту. Я больше не выдержу, слышите?

Он покатил кресло прочь — по длинному тюремному коридору, вон из тюрьмы, под холодное, свинцовое балтизское небо.

— Похоже, вы не понимаете… — снова начала мадам ЛеВон.

— Нет! — оборвал её Ханс Икман. — Молчите, прошу вас.

И она замолчала.

Тем и закончился её последний визит в тюрьму, к заточённому там фокуснику.

Из чердачного окошка под крышей меблированных комнат «Полонез» Питер хорошо видел башни городской тюрьмы. И шпиль главного городского собора он тоже видел, и горгулий, что, грозно нахмурившись, глядели из — под карнизов. Подальше, на холме, высились огромные помпезные особняки городской знати, а под холмом сбегались и разбегались кривые, извилистые, мощённые камнем улочки с маленькими магазинчиками, покосившимися черепичными крышами и с вечными голубями, которые похаживали по этим крышам и монотонно ворковали — тянули свою вечную голубиную песню без начала и конца.

Было ужасно смотреть на всё это изо дня в день и знать, что где — то близко, под одной из этих крыш, на одной из этих улиц или улочек, от него прячут самое главное, самое заветное, единственное, что ему нужно сейчас в жизни.

Как же вышло, что вопреки здравому смыслу, вопреки невозможности чуда это чудо всё — таки произошло? Как получилось, что слониха появилась в его родном Балтизе и тут же снова исчезла, и теперь он, Питер Огюст Дюшен, даже не знает, как и где её искать, хотя она нужна ему больше всего на свете?

Глядя с утра до вечера на городские крыши, Питер решил, что надежда — не такая уж простая штука. Наоборот, это ужасное, изматывающее душу занятие. Предаваться отчаянию куда проще и легче.

— Отойди от окна, — велел ему Вильно Луц.

Питер замер. Смотреть в глаза старого вояки ему теперь тоже было тяжело.

— Рядовой Дюшен! — гаркнул Вильно Луц.

— Я, сэр, — ответил Питер, не оборачиваясь.

— Грядёт великая битва, — провозгласил Вильно Луц. — Битва между добром и злом! На чьей стороне ты намерен сражаться, рядовой Дюшен?

Питер повернулся лицом к старику.

— Что с тобой? Ты плачешь? — спросил Вильно Луц.

— Нет, — сказал Питер, — не плачу.

Но, потрогав щёку, мальчик с удивлением обнаружил, что она мокрая.

— Хорошо, что не плачешь, — одобрил Вильно Луц. — Потому что солдату плакать не пристало. Не должен солдат плакать, ни при каких обстоятельствах. Это последнее дело. А если солдат заплакал, значит, в мире что — то неладно. Чу! Слышишь, трещат мушкеты? Слышишь, грохочут пушки?

— Не слышу, — ответил Питер.

— До чего же холодно! — Старый вояка поёжился. — Но сейчас нам пора на манёвры, ведь скоро в поход. Да — да, поход начнётся скоро, очень скоро.

Питер не двинулся с места.

— Рядовой Дюшен! Шаго- ом марш! Армия должна наступать!

— Солдат должен быть на марше!

Питер вздохнул. На сердце его лежал камень, такой тяжёлый камень, что ему казалось, что у него вообще нет сил пошевелиться. Он поднял ногу — опустил, поднял другую — опустил, поднял…

— Выше! — скомандовал Вильно Луц. — Маршируй как положено, как настоящий мужчина. Как маршировал твой отец. У солдата на марше есть цель!

Питер маршировал, стоя на месте, и никакой цели у него не было.

«Какая разница, есть в городе слониха или нет, — думал он. — Всё, что сказала гадалка, похоже на правду, но на самом деле это шутка, большая и ужасная шутка. Моя сестра умерла. Надеяться не на что».

Чем дольше Питер маршировал, тем больше впадал в отчаяние. А появление слонихи казалось ему теперь самым нелепым из всех возможных ответов. В особенности на такой вопрос, который мучает человеческое сердце.

Из — за этой слонихи жители Балтиза прямо с ума посходили. Всюду — на рыночной площади, на балах, на конюшнях, в игорных заведениях и церквях — только и слышалось: «Слониха, слониха, слониха… Слониха пробила крышу… Слониху сколдовал фокусник… Слониха покалечила знатную даму…»

Городские пекари придумали новую булку — огромную, плоскую, с неровными краями и кремовой начинкой. Они посыпали своё произведение корицей и сахарной пудрой и назвали «слоновье ухо». Булки шли нарасхват. Лотошники — по баснословным ценам и при этом весьма успешно — торговали кусками пыльной кровельной дранки и штукатурки, которые остались на месте рокового падения слонихи. «Сувениры! В память о величайшем событии! — рекламировали они свой товар. — Немые свидетели трагедии! Покупайте, не пожалеете!»

У всех кукольных представлений в городских садах был один и тот же сюжет: слон пробивает крышу и с грохотом падает на сцену, прямо на головы кукол. Дети, смотревшие эти спектакли, прекрасно знали, что произойдет в каждый следующий момент, но восторженно смеялись и оглушительно хлопали в ладоши.

В храмах священники вещали о Божественном послании, превратностях судьбы, расплате за грехи и ужасной каре за безответственные фокусы.

Внезапное появление слонихи, которое к тому же имело столь драматические последствия, так повлияло на горожан, что в речи у них появились новые обороты. Например, растроганный до глубины души человек восклицал: «На меня словно слон снизошёл!»

У гадалок и прорицателей наступила горячая пора. С утра до ночи они пялились в чашки с кофейной гущей, вглядывались в самое нутро хрустальных шаров, считывали линии с тысяч рук, изучали карточные расклады и, откашлявшись, предсказывали, что грядут новые, невиданные доселе чудеса. Если с неба без предупреждения валятся слоны, то, разумеется, это знак! Это знамение! Во Вселенной случилось что — то серьёзное! Звёзды уже выстраиваются особым образом в преддверии небывалых событий. Ждите и уповайте, ждите и уповайте!

Тем временем на танцплощадках и в бальных залах все танцевали одно и то же: медленно переступая с ноги на ногу, топтались на месте на счёт раз — и — два — и — раз — и — два. Танец, разумеется, назывался «слониха».