Полководцы Великой Отечественной. Книга 4. Георгий Жуков - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Мягков cтр.№ 8

В Киеве с нами жила бабушка Устинья Артемьевна. Нам с сестрой она казалась суровой и неулыбчивой. Это теперь мы понимаем, что такой ее сделала тяжкая доля бедной крестьянки. А в те годы нам довольно трудно было найти с ней общий язык. Однако вся семья относилась к ней с большим вниманием и уважением. Мама, например, очень старалась приодеть ее, подлечить. На одной из семейных фотографий тех лет можно увидеть ее серьезное лицо и прямую фигуру, а ведь ей было уже немало лет.

Как и прежде, отец с подъемом и энергией взялся за дело. В течение двух месяцев он сумел побывать почти во всех воинских соединениях, провести несколько военно-полевых учений. Дома мы видели его редко. К тому же на летние каникулы меня и гостившую у нас тогда Риту Пилихину отправили в «Артек». Лагерь произвел на нас большое впечатление, несмотря на дикое количество москитов, которые отравляли нам существование. Все окупалось массой интересных, очень для меня непривычных мероприятий: купание в море, выходы на яхтах, костры и многое другое.

Папа с семьей и своей мамой, Устиньей Артемьевной.

Именно в Киеве я услышала от папы имена будущих военачальников, прославивших себя в годы войны. Многих там и увидела впервые. В первую очередь хочу вспомнить И. Х. Баграмяна, тогда еще полковника, сменившего Рубцова. Ивана Христофоровича папа очень ценил как способного и оперативно грамотного работника и дорожил его дружбой. Маршал Баграмян оказался одним из немногих, кто не отвернулся от отца в годы, когда его просто-напросто травили и старались вычеркнуть из жизни и из истории.

С Баграмяном папа познакомился в годы учебы на кавалерийских курсах в Ленинграде, они сохранили дружеские отношения до самого конца. В 1980 году Иван Христофорович опубликовал статью о папе, в которой написал: «Для меня Георгий Константинович не только выдающийся военный стратег, славный герой и полководец – он мой товарищ и сверстник, больше того – побратим, сыгравший огромную роль в моей солдатской судьбе». («Знамя». 1980. № 5. С. 151). На присланном мне экземпляре журнала можно прочесть, в частности, такие строки: «Хочу заверить Вас, что пройдут годы, многие десятилетия и еще больше, но слава о нем, прославленном полководце нашей Родины, неизменно будет расти, все достойнее отражая его неисчислимые заслуги перед нашим героическим народом».

Текст заканчивался словами, которые запали мне в душу: «Верный друг вашего отца. И. Баграмян». Я очень благодарна Ивану Христофоровичу за его искреннее, сердечное отношение к папе.

В Киеве же я впервые увидела будущего маршала К. К. Рокоссовского, зашедшего как-то к нам на квартиру. Помню, меня поразила его стройная, подтянутая фигура, высокий рост и особая элегантность, почти изысканность.

О взаимоотношениях Рокоссовского и папы в годы войны говорят, по-моему, много лишнего. Знали они и ценили друг друга долгие годы, хотя характеры имели совершенно разные. А то, что во время войны было определенное соперничество, так это, видимо, нормально. Без здоровой конкуренции и разумного соперничества не было бы, наверное, и такого победного продвижения вперед. Хотя нельзя не сказать (но это стало очевидным лишь потом), что в обострении отношений между многими военачальниками пагубную роль сыграл Сталин, который намеренно в каких-то только ему ведомых целях стремился поссорить командующих. И, надо сказать, в ряде случаев он в этом преуспел.

Было в те годы на слуху в семье и имя будущего маршала артиллерии Н. Д. Яковлева, тогда генерала, командующего артиллерией округа. Я уже упоминала о его сыне Николае Николаевиче Яковлеве, известном историке, опубликовавшем немало интересных книг как по отечественной, так и по зарубежной истории. Наша семья ему многим обязана. В годы, когда имя маршала Жукова замалчивали, Николай Николаевич, преодолев сопротивление Главного политического управления СА и ВМФ, издательских чиновников, опубликовал несколько работ по биографии отца. Прискорбно, что Николай Николаевич, работавший всю жизнь очень много, практически на износ, 7 апреля 1996 года скончался, не дождавшись выхода этого сборника. Именно он его задумал и привлек меня с сестрой к участию в работе над ним.

Думаю, что очень много для отца значила возможность работать с людьми, которых он хорошо знал не один год, доверял им и на поддержку которых мог всегда рассчитывать, одним словом – единомышленниками.

При этом у папы не было слишком много друзей, с которыми обычно встречаются семьями, проводят свободное время. У него на это просто физически не было времени. Хотя в компаниях, как я уже говорила, он бывал общительным, контактным, любил потанцевать и попеть. Ровные деловые доверительные, хотя и требовательные отношения с подчиненными были правилом и, несомненно, помогали ему в работе. Многие сейчас поняли, что высочайшая требовательность маршала Жукова, нетерпимость к лодырям и разгильдяям диктовались необходимостью и были оправданы в суровые годы войны. Справедливая требовательность, как известно, людей не обижает. Тем более что и в отношении себя он всегда проявлял не меньшую требовательность. Понимали это все порядочные люди, которые, как и отец, болели за свое дело. Ну а крутой нрав, твердый, решительный характер, которыми так любят попрекать Г. К. Жукова, сформировало время – суровое, крутое и сложное.

В конце 1940 года в Москве состоялось совещание высшего командного состава армии, в работе которого приняли участие не только командующие, начальники штабов и члены военных советов округов и армий, но и начальники всех военных академий, а также члены Политбюро. На этом совещании папа сделал доклад, привлекший к себе внимание.

Папа любил попеть и потанцевать.

После совещания состоялась оперативно-стратегическая военная игра, руководили которой нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба К. А. Мерецков. В своей книге отец подробно рассказывает об этой военной игре. Я же только помню, что результатом того пребывания папы в Москве стало его назначение на должность начальника Генерального штаба, чему он был совсем не рад и даже пытался отказаться. Но спорить со Сталиным, как известно, было бесполезно, и в последних числах января 1941 года мы уже были в Москве.

Безмятежные летние каникулы 1941 года были прерваны сообщением о начале войны. Помню, что последние мирные месяцы и дни мы совсем мало видели папу, возвращавшегося домой чаще всего совсем поздно, когда мы, дети, уже спали. Только мама никогда не ложилась, ожидая его возвращения. Думаю, что новая должность и тревожная предвоенная обстановка не позволяли отцу, всегда доходившему в любой порученной ему работе до самой сути, проводить дома даже воскресные дни.

Накануне 22 июня папа вообще не приехал домой. Только несколько раз звонил маме. А совсем рано утром раздался телефонный звонок, и папа сказал, что началась война и чтобы его не ждали.