Рука и сердце Кинг-Конга - читать онлайн книгу. Автор: Елена Логунова cтр.№ 54

– Вы-то можете себе позволить, – пробормотала я, с сожалением проводив взглядом вторую пятисотку, исчезающую в кармашке на кнопке. – Какая дата на том чеке была, не помните?

– Дату не помню, но было это в феврале, как раз под праздник. Хозяин по делам уезжал, вот Лада с этим своим Гжесиком и хороводилась.

Я взяла в руки бумажник и подержала его на ладони. Верочка печально вздохнула и пожала плечами. Я поняла, что добавить к сказанному она при всем желании ничего не сможет, и мы расстались.

Выходя из «Мегаполиса», я позвонила в салон красоты и попросила аннулировать мою запись на прием солнечных ванн. Желание срочно пофритюриться в солярии у меня не прошло, но загорать я решила в другом месте.

В фитнес-клубе «Апельсин».

За стойкой ресепшена скучал субтильный молодой человек в тугих черных брючках и белоснежной рубашечке, тщательно подогнанной по фигурке. Наряд в стиле «светлый верх – темный низ» дополнял красный шейный платок, продетый в кольцо с большим голубым камнем под цвет глаз. В качестве дополнительного аксессуара выступала скромная серебристая табличка беджа. На ней было написано просто и без затей: «Илларион». Цветовая гамма костюма навевала воспоминания о пионерской организации, в которую Иллариона наверняка не взяли бы – сразу было видно, что он плохой мальчик. Как сейчас говорят, «противный».

– Добрый день, Илларион! – сказала я.

– Можно Ларик, – ласково ответил милый юноша, томно растягивая гласные. – Добрый день. Вы у нас впервые? Хотите узнать о наших программах? На некоторые сейчас есть специальные цены.

– А что можно в этом месяце взять на три тысячи рублей? По абонементу?

– Комплекс номер пять. Тренажерный зал три раза в неделю и дважды бассейн, но только дневное время, с двух до трех. Не самый удобный вариант для работающих по стандартному графику.

Ларик похлопал ресничками и сочувственно улыбнулся. Я заволновалась: неужели по мне так заметно, что я напряженно тружусь в офисе с девяти до шести? Я что – выгляжу изможденной, усталой и бледной?! Желание немедленно залечь под ультрафиолетовые лампы достигло пиковой величины и отодвинуло на второй план все другие соображения.

– Солярий свободен? – озабоченно спросила я Ларика. – Мне на десять минут. Прямо сейчас!

Под тихое размеренное гудение «на солнышке» меня разморило, я едва не уснула, но десять минут истекли огорчительно быстро. Придирчиво рассмотрев себя в зеркале, я убедилась, что светлые следы от присутствовавшего на теле нижнего белья имеют место быть и, значит, борьба с анемичной бледностью проходит с успехом. Это вернуло мне хорошее настроение и готовность сражаться на других фронтах. Одеваясь, я размышляла, как бы мне половчее выведать у Ларика что-нибудь о Гжесике, и соседство этих милых имен в одной семантической конструкции навело меня на интересную мысль. Что, если Гжесик – это не фамилия, а уменьшительно-ласкательное имя?

– На первом курсе в университете с нами учились слависты по студенческому обмену из Польши, – припомнил мой внутренний голос. – Пять девочек и один мальчик, Гжегош. Польские девочки звали его Гжесь!

– Гжегош – по-русски Григорий, – сориентировалась я. – И, коль скоро Лада называет своего любовника не Гришенькой, а Гжесиком, можно предположить, что у него польские корни.

– Послушайте, Ларик, – спустя несколько минут обратилась я к любезному юноше. – Не могли бы вы мне помочь в одном деликатном деле?

– Деликатные дела – это мой профиль! – мило «акая», сообщил «противный».

Он изящно установил локоток на стойку, поместил в розовую ладошку точеный подбородок и похлопал ресничками, изображая живой интерес.

– У меня есть брат, – начала я с чистой правды. – Он дизайнер. Очень красивый молодой человек.

Реснички захлопали чаще.

– Но, как многие люди искусства, мой милый брат придерживается нестандартных взглядов на сексуальные отношения, если вы понимаете, что я имею в виду.

Долгим вздохом и глубоким кивком Ларик заверил меня, что понимает, и даже очень.

– Не могу сказать, что я одобряю стиль его личной жизни, но брат у меня единственный, я его жалею, люблю и принимаю таким, каков он есть. – Я вновь сказала правду.

– Как это прекрасно! – Растроганный Ларик едва не пустил слезу.

– Это было бы прекрасно, если бы при своей нетрадиционной ориентации мой брат был счастлив! – возразила я, перемежая правду измышлениями, за которые Зяма наверняка убил бы меня, не пожалев единственной сестры. – А это, увы, не так. Он тоскует и грустит. Он уже заговаривает о том, чтобы лишить себя жизни! И я начинаю опасаться, что вскоре увижу его в петле. Или в сумасшедшем доме.

– А чем же я могу помочь вашему милому брату? – Ларик заволновался всем телом.

– Помогите мне найти человека, который обидел моего милого брата, жестоко растоптав его чувства! – попросила я. – Этот грубый мужлан, я знаю, занимается у вас по программе номер пять. Три раза в неделю тренажерный зал, дважды бассейн, с двух до трех. Зовут его Григорий. Фамилия, кажется, какая-то польская. Он высокий, темноволосый, похож на Антонио Бандераса, только не такой смуглый.

– Как, и он тоже?! – Ларик ахнул и зажал рот сразу двумя ладошками.

Щеки его заалели, как маки. Я поняла, что мужественный тип Антонио Бандераса нравится не только нам с Ладой Викторовной.

– Вы знаете этого человека? Как мне его найти? – усилила нажим я. – Я должна поговорить с ним о моем бедном брате, пока еще не поздно!

– Это Григорий Андреевич Песоцкий, он у нас недавний клиент, – сказал Ларик, не заглянув ни в журнал записей, ни в компьютер. – Работает в охранном агентстве «Сирена». Адреса и телефона, к сожалению, я не знаю. Но вы можете встретить его здесь в понедельник, он приедет на силовую тренировку к двум часам.

Ждать до понедельника я не могла и прямо из «Апельсина» отправилась в агентство «Сирена». Адрес мне запросто подсказала операторша телефонной справочной.

– Сима! – поерзав по столу, на который он присел боком, как благородная дама на коня, проникновенно сказал своей помощнице директор охранного агентства «Сирена» Василий Голиков. – Если ты еще раз упустишь клиента, я не выплачу тебе материальную помощь к отпуску! А если ты упустишь двух клиентов, то и вовсе в отпуск не пойдешь! Будешь ходить на работу всю весну и все лето, как положено, с девяти до восемнадцати ноль-ноль! И на перерыв уходить на один час, а не как тебе вздумается!

– А кто-нибудь еще, кроме меня, будет приходить на работу вовремя? – хладнокровно вопросила Сима и прошлась по ногтю пилочкой.

– Не делай так! – передернувшись, взмолился Василий.

Его нервная система без ущерба переносила звуки автоматных очередей, грохот минных разрывов и суровый мужской мат, но падала как подкошенная от скрежета маникюрной пилочки и тихого женского плача.