Кадавр. Как тело после смерти служит науке - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Роуч cтр.№ 14

Первыми распадаются пищеварительные органы и легкие, поскольку в них обитает наибольшее количество бактерий. Мозг — другой быстро расплавляющийся орган. «Поскольку все бактерии, обитающие во рту, проникают в мозг через нёбо, — объясняет Арпад. — Кроме того, мозг мягкий, и его легко есть. Мозг разжижается очень быстро. Он вытекает через уши и через рот».

Как сообщает Арпад, остатки органов можно идентифицировать примерно на протяжении трех недель после смерти. После этого все превращается в нечто похожее на суп. Поскольку он понимает, что я немедленно задам вопрос, он добавляет: «На куриный суп. Оно желтое».

Рон явно недоволен. Великолепно. Сначала мы лишили его рисовых хлопьев, теперь — куриного супа.

В расщеплении мышц участвуют не только бактерии, но и плотоядные жуки. Я раньше не знала, что такие жуки существуют. Иногда кожа оказывается съедобной, а иногда нет. Иногда, при определенных погодных условиях, кожа высыхает, мумифицируется и делается жесткой — не всем по вкусу. На обратном пути Арпад показывает нам лежащий лицом вниз скелет с мумифицированной кожей. Кожа сохранилась на всей поверхности ног, включая верхнюю часть лодыжки. Туловище снизу до лопаток тоже покрыто кожей. Край ее закруглен, образуя овальный вырез горловины — как в костюме танцора. На скелете нет одежды, но он кажется одетым. Одежда не такая яркая и теплая, как толстовка с эмблемой Гарварда, но здесь кажется более уместной.

Мы останавливаемся на минуту и смотрим на тело.

В одной из буддистских сутр, называемой «Созерцанием девятого кладбища», рассказывается о том, что начинающие монахи, сидя в склепе, обучаются представлять себе различные стадии разложения тела, начиная с «вздутого, синего и гноящегося», переходя к «поедаемому различными червями» и достигая состояния скелета «без плоти и крови, с костями, удерживаемыми сухожилиями».

Монах должен учиться этой медитации до тех пор, пока не достигнет абсолютного покоя, а на его лице не появится улыбка. Я рассказываю об этом Арпаду и Рону, говоря о том, что идея состоит в принятии временности нашего телесного бытия, в преодолении отвращения и страха. Или что-то в этом духе.

Мы смотрим на тело. Арпад прихлопывает муху.

«Ну что, — спрашивает Рон, — идем обедать?»

За воротами мы довольно долго возимся, очищая подошвы наших ботинок о бордюр тротуара. Не нужно наступать на тело, чтобы обувь пропахла смертью. По тем причинам, о которых мы только что говорили, земля вокруг тел пропитана жидкостью, образующейся при распаде трупов. Анализируя состав химических соединений в почве, люди типа Арпада могут установить, было ли тело перенесено с того места, где оно разлагалось. Если не хватает всего лишь одной летучей жирной кислоты, значит тело разлагалось не здесь.

Одна из студенток Арпада, Дженнифер Лов, изучала возможность определения времени смерти с помощью сканирования запахов. Анализирующее устройство основано на технологии, которая используется в производстве пищевых продуктов и вина, а теперь финансируется ФБР, представляет собой своеобразный электронный нос. Устройство подносят к телу, и оно устанавливает профиль запахов, который является специфическим для каждой стадии распада.

Я рассказываю, что компания «Форд» разрабатывает программируемый электронный нос, идентифицирующий «запах новой машины». Покупатели любят машины, которые пахнут определенным образом: новой кожей и еще чем-то новым, но им не нравится синтетический запах. Электронный нос должен проверять, удовлетворяет ли новая машина этим требованиям. Арпад отвечает, что, возможно, этот электронный нос использует ту же технологию, которую планируется применить для определения возраста трупов.

«Только бы они не перепутали», — с невозмутимым видом произносит Рон. Он представляет себе молодую пару, только что испытавшую новый автомобиль. Жена поворачивается к мужу и говорит: «Знаешь, машина пахнет как мертвец».

Трудно описать словами запах гниющего человеческого тела. Он плотный и липкий, сладкий, но не такой, каким бывает запах цветов. Каждый день после работы я прохожу мимо небольшого вонючего продуктового магазина, запах которого почти в точности соответствует запаху разложившегося трупа. Запах настолько похож, что однажды я застала себя за тем, что среди ящиков с плодами папайи искала чью-нибудь руку или голую ступню. Но если вы не хотите заехать ко мне и заглянуть в этот магазин, могу порекомендовать вам фирму, торгующую химическими реактивами, где можно заказать синтетические версии многих летучих веществ. В лаборатории Арпада я видела целые ряды стеклянных пузырьков: скатол, индол, путресцин, кадаверин. Вполне возможно, что в тот момент, когда я приоткрыла пузырек с пугресцином в офисе Арпада, он начал задумываться о том, что нам пора расстаться. Даже если вы никогда не находились поблизости от мертвого тела, запах путресцина должен быть вам знаком. Пугресцином пахнет тухнущая рыба, о чем я узнала из статьи в Journal of Food Science, озаглавленной «Посмертные изменения в мышцах полосатого тунца при хранении на льду». Это совпадает с тем, что говорил мне Арпад. Он сказал, что знает фирму, производящую детектор путресцина, который врачи используют вместо посева культуры при диагностике вагинитов, а работники консервных заводов, как я предполагаю, применяют для определения степени свежести рыбы.

Производство синтетического путресцина и кадаверина невелико, но необходимо для совершенно определенных целей. Дрессировщики собак, умеющих находить человеческие останки, используют эти вещества для тренировки животных ^[17]. Таких собак следует отличать от ищеек или собак, разыскивающих целые трупы. Этих собак тренируют таким образом, чтобы они предупреждали хозяина, если почувствуют специфический дух разлагающихся человеческих тканей. Они могут найти тело, лежащее на дне озера, понюхав воду у поверхности: именно сюда выделяются газы и всплывает жир от гниющих останков. Собаки могут учуять запах разложения на протяжении четырнадцати месяцев после того, как убийца сбросил тело в воду.

Когда я услышала о такой способности собак, то не поверила. Теперь я больше не сомневаюсь. Подошвы моих ботинок, замоченные и отмытые чистящим средством марки Клорокс, сохраняли трупный запах еще несколько месяцев после визита в сектор G.

Рон везет нас вместе с источаемым нами запахом в ресторан на берегу реки. Хозяйка — молодая, розовая, чистенькая. Ее пухленькие предплечья и тугая кожа прекрасны. Мне кажется, что от нее пахнет пудрой и шампунем — светлыми, счастливыми запахами живых людей. Мы устраиваемся в стороне от хозяйки и других посетителей, как будто путешествуем с больной собакой с непредсказуемым поведением. Арпад знаками показывает хозяйке, что нас трое. Четверо, если считать Запах. «Не хотите ли войти внутрь?»