Жизнь после смерти - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Роуч cтр.№ 33

Уже час сорок пополудни, однако никто за моим столом в читальном зале архива на ланч не уходит. Я взяла ящик с эктоплазмой и водрузила его себе на колени. Содержимое оказалось даже хуже, чем я думала. Под веревочкой, которой обвязана коробка, – карточка размером семь на 13 сантиметров. На ней напечатано официальное архивное описание:

Внутри коробки хранился пакет из желтоватой бумаги, обвязанный ленточкой в розовую косую полоску. Он – большой, больше и тяжелее четырехмесячного кролика. Я прикинула, что вес пакета – около фунта. Значительное количество зловонной эктоплазмы. Может быть, слишком значительное для того, чтобы, исследуя его, позволить ему распространиться в молчаливой и спокойной атмосфере, царящей в читальном зале отдела рукописей Кембриджского университета. Я подумала, что хорошо бы тайком вынести это из читального зала и открыть в женском туалете, – но моя сумка осталась внизу, на хранении под замком, в полном соответствии с правилами. Или просто для того, чтобы никто в нее не заглядывал.

Я вернулась к папке Хелен Дункан, надеясь, что мои соседи упадут в голодный обморок или просто отправятся домой. Дункан была своего рода последним бастионом эктоплазмы. И каким бастионом! Шотландка с артистическими наклонностями, слабым здоровьем и дурными привычками, она весила около 250 фунтов (более 112 кг. – Прим. переводчика), постоянно курила и передвигалась с видимым трудом: порой ей нужна была помощь, чтобы встать со стула и пересечь комнату, в которой проходил очередной сеанс. У нее было девять детей, которые висли на всех складках ее платья и взбирались на ее огромную фигуру подобно юным альпинистам. Один из ее биографов описывал, как самый маленький из них, устроившись у нее на коленях, забавлялся со складками плоти ее массивных рук. Сеансы Хелен были полны глубочайшего драматизма. Она стенала, могла свалиться со стула и обмочить себя, впадая в неистовство транса. Однажды она и вовсе выбежала из своего закутка нагая, укрытая лишь длинной «эктоплазмической вуалью». Для тех, кто смотрел на происходившее чистым взором вуайериста, Хелен была лакомым выбором.

Дункан производила эктоплазму с такими же готовностью и вожделением, как и собственное потомство. Однако оба эти занятия не были в ее исполнении совершенно типичными и – сошлюсь на документ SPR 197.1.6 – начинались не в одном и том же анатомическом отверстии. Воспоминания о растиражированных в прессе фокусах Мэрджери Крэндон и других медиумов 1920-х годов еще были свежи в памяти, и у спиритуалистов 1930-х исследователи тщательно осматривали все телесные полости. Вот что предполагал «основательный осмотр».

14 мая 1931 года

Это описание сделано Гарри Прайсом – фокусником, начавшим позже исследовать психические феномены. Оно показывает, какие приготовления велись перед началом сеанса в возглавляемой им Национальной лаборатории психических исследований (NLPR) в Лондоне. Это было частью двухмесячной программы изучения способностей Хелен Дункан. Прайс не упускал из виду ничего. Он разработал особое – антимошенническое – «одеяние для сеанса», которое предназначалось для медиума. Оно окутывало всю фигуру – включая руки и ноги – и оставляло непокрытым только голову. Даже если бы миссис А. Пил Голдни в процессе «анатомического инспектирования» что-нибудь и упустила, невозможно представить, как Хелен Дункан исхитрилась бы припрятать что-либо у себя под одеждой и затем переместить это в «анатомическое отверстие». В книге Прайса об изучении феномена Дункан есть дюжина или больше фотографий медиума в «упаковке» специального одеяния. Более всего последнее походило на плохо скроенный комбинезон из сатина. В комбинации с пышными формами могучего бюста Хелен это могло бы вызвать в памяти образы Элвиса Пресли на закате его карьеры или печального клоуна в той еще итальянской опере. Должна отметить, что Дункан получила компенсацию за все унижения, учиненные по отношению к ней лабораторией Прайса. 500 фунтов за все – недурной гонорар, не правда ли? Эта частность проливает свет на причины, по которым Хелен решила рискнуть карьерой медиума, предав себя в руки лаборатории Прайса.

Гарри был поражен, видя, что Дункан, несмотря на все предпринятые им меры предосторожности, оказалась способна в течение всего нескольких минут с начала сеанса произвести эктоплазму длиной в шесть футов (около 1 м 80 см. – Прим. переводчика). «Одеяние, специально разработанное для сеанса, – писал он, – абсолютно исключало любую возможность введения или выведения чего-либо наружу с использованием уже упомянутых проходов – даже если бы она не прошла предварительный медицинский осмотр». Подстегиваемый желанием опровергнуть «вагинально-ректальную» теорию, Прайс пришел к не менее экстравагантному предположению. «Медиум, – рассуждал он, – может иметь ложный – или второй – желудок (дивертикул пищевода), подобный рубцу, прилегающий к первому, как у жвачных животных. Это позволяет проглотить какой-то материал, а затем отрыгнуть его по собственной воле – как корова собственную жвачку».

Впрочем, эта идея не заходила так далеко, как может показаться на первый взгляд – особенно во времена Прайса. Если полистать британские медицинские журналы ранних 1900-х, можно обнаружить длинные статьи, посвященные способности людей переваривать пищу так же, как это происходит у жвачных животных. В этих текстах описывается, как ничем не примечательные граждане с легкостью могли «извергать обратно» порции самой обычной еды для дальнейшего пережевывания, нередко получая при этом удовольствие. «Еда становится слаще меда и приобретает еще более приятный вкус», – заявлял один из таких «жвачных», швед по национальности. Его слова приводятся в статье Е. М. Брокбанка «Мерицизм, или руминация ^[34] у человека», опубликованной 23 февраля 1907 года в номере British Medical Journal.

Никто не брался объяснить, было ли такое умение наследственным или навык вырабатывался при (само) обучении. В доказательство наследственного толкования этого феномена Брокбанк приводит пример одного лудильщика. «Сам он относился к этому как к чему-то совершенно естественному, перешедшему к нему по наследству от отца и деда и распространяющемуся на его сестер, братьев и детей… Его жена, женщина со светлым умом, не проявляющая подобных способностей, утверждает со всей определенностью: едва дети начинают ходить, они набивают себе рты пищей, которую прежде проглотили, а затем отрыгнули. Причем любят пережевывать ее повторно – особенно ту, которая им нравится». Другие врачи склонялись к мнению, что причину этой привычки следует искать в подражании. При этом в пример приводился шведский руминатор, всю жизнь проведший среди коров, а также мальчик, выкормленный козой. В последнем случае говорилось, что «мальчик… мог имитировать повадки своей молочной матери-кормилицы».