Солнечные берега реки Леты - читать онлайн книгу. Автор: Ирвин Шоу cтр.№ 26

Когда они говорили о будущем, ее вариант был самым неопределенным. «Не знаю. – Она улыбалась, пожимала плечами, словно удивляясь себе. – Наверное, поболтаюсь по Европе. Подожду и посмотрю. Сейчас мне нравится дрейфовать. Я нахожу, что в нашем возрасте более интересного занятия нет. Буду ждать знамения свыше, которое укажет мне путь истинный. Я не спешу посвятить себя чему-либо, совершенно не спешу…»

Как ни странно, но благодаря этому нежеланию определиться Марта заинтересовала Мэнни куда больше знакомых ему девушек. Те были несколько приземленными, мечтали только о том, чтобы выйти замуж, нарожать детей и присоединиться к загородному клубу, или, наоборот, очень честолюбивыми, рвались в звезды сцены и кино, стремились стать издателями или деканами женских колледжей. Мэнни чувствовал, что Марта еще не сделала выбора, потому что пока не подвернулось ничего стоящего. И он надеялся, что, когда ее час пробьет, она обязательно найдет себе интересное занятие и станет богатой и знаменитой.

Только в одном правила, установленные во Флоренции, не выполнялись. После расставания с пухлой блондинкой в Сен-Тропезе они стали неразлучной троицей, и прежде всего потому, что компания других людей доставляла им куда меньше удовольствия. Такого не случилось бы, если бы выяснилось, что Марта кокетка, жадина или дура. Такого не случилось бы, не будь Мэнни и Берт близкими друзьями, абсолютно доверяющими друг другу. Такого не случилось бы, если бы все они оказались немного старше. Однако все совпало идеально, и до первой недели октября они были не разлей вода, а при удачном стечении обстоятельств их единение могло длиться, длиться и длиться, пока они не обменялись бы с Мартой прощальными поцелуями и не поднялись на борт корабля, чтобы отплыть домой, в далекую Америку.

Они лежали на пустынном пляже чуть ли не до двух часов дня, а потом решили поплавать. Устроили соревнование, потому что вода уже заметно остыла, а лучшего способа согреться в море не нашлось. Дистанцию выбрали короткую, примерно пятьдесят ярдов, и Мэнни к концу заплыва выбился из сил, потому что пытался не отстать от Марты. Она, конечно же, пришла к финишу первой и давно перевернулась на спину, когда Мэнни настиг ее, жадно хватая ртом воздух.

– Если бы не моя астма, итог был бы другим. – Мэнни улыбался, но чувствовалось, что ему стыдно.

– Не грусти. – Марта медленно шевелила ногами. – Женщины от природы лучше держатся на плаву.

Они встали на дно и повернулись к приближающемуся Берту. Плыл он по-собачьи.

– Берт, – сказала ему Марта, когда он наконец добрался до них и тоже встал, – из всех знакомых мне мужчин только ты, когда плывешь, похож на старушку, сидящую за рулем электромобиля.

– Мои таланты проявляются в другом, – с достоинством ответил Берт.

Они выбрались на берег с радостными криками, порозовев от холодной воды и размахивая руками. Переоделись, по очереди заворачиваясь в большое полотенце из соображений приличия. Марта облачилась в слаксы, штанины которых заканчивались чуть ниже колена, и рыбацкую тельняшку в сине-белую полоску. Наблюдая, как легко и небрежно она одевается, Мэнни подумал, что никогда в жизни не видел более веселого и трогательного существа, чем Марта Хольм, в простеньком наряде из тельняшки и брючек, на солнечном пляже, стряхивающая морскую воду с коротких черных волос.

Они решили устроить пикник вместо того, чтобы ехать на ленч в ресторан, и направились к маленькому двухместному «эм-джи», который оставил Мэнни его старший брат, проводивший в Европе прошлое лето. Усадив Марту на обтянутую ковролином перегородку между сиденьями с ручником посередине, они поехали в город и купили копченую курицу, длинный батон белого хлеба и кусок сыра «Груер». Одолжили корзинку у продавца фруктов, купив у него огромную гроздь черного винограда, добавили ко всему этому две бутылки розового вина, вновь уселись в машину и вокруг бухты поехали к старому форту, который осаждали и брали штурмом несчетное число раз. Теперь в летнее время в нем располагалась школа молодых яхтсменов. Они припарковали «эм-джи» и пошли по широкой, выбеленной солнцем, вдающейся в море крепостной стене-дамбе, прихватив корзину, вино и еще влажное полотенце, которому предназначалась роль скатерти.

Со стены они видели широченный овал бухты, совершенно пустынный, если не считать легкой рыбачьей плоскодонки, которая под самодельным парусом держала курс на покинутый отдыхающими пляж и белые с красным домики Сен-Жан-де-Люза. Территория яхт-клуба у порта посинела от множества маленьких швертботов типа «кулик», принайтованных или поднятых на блоках по случаю надвигающейся зимы. Откуда-то издалека доносились редкие, размеренные, неуместные осенью удары молотка: кто-то на излете сезона зашивал новыми планками борт небольшого рыбацкого суденышка. Вдали, почти сливаясь с серовато-синим горизонтом, покачивались на волнах шхуны ловцов тунца. Волны были в белой пене, но не грозные. Начался отлив, они видели обнажившееся скалистое дно, на котором покоилось основание стены. Около нее, со стороны бухты, открылись руины другой стены-дамбы, разрушенной морем в прошлом столетии. Чем-то они напомнили Мэнни римские акведуки, по которым вода из горных источников поступала в города, давно исчезнувшие с лица земли, и в подземелья, последние узники которых умерли пятью столетиями раньше.

Они не дошли до конца стены, отделенной от срединной части волнореза широким каналом, по которому корабли входили в бухту и покидали ее. Даже в очень тихий, безветренный день было что-то дикое и опасное в этом каменном щите, о который разбивалась неудержимая мощь океана, чтобы едва потревожить спокойные воды бухты.

Мэнни страдал боязнью высоты и, всматриваясь со стены в зеленые глубины, отороченные пенным кружевом, вдруг увидел себя в воде, среди скал, под ударами волн, которые набегали, убегали, сталкивались, поднимая фонтаны брызг. Разумеется, он ничего не сказал о своих страхах, но ему захотелось поблагодарить Марту, которая сказала: «Сядем здесь» – до того, как они успели далеко отойти от берега, а потом он проследил за тем, чтобы полотенце, заменявшее скатерть, расстелили точно посередине стены.

То и дело их обдавало порывами холодного ветерка, но Берт все равно снял рубашку, чтобы поддержать и без того неплохой загар. Мэнни же стеснялся довольно густых рыжеватых волос, которыми заросла его грудь, поэтому сказал, что ветер слишком холодный, чтобы раздеваться. Берт насмешливо глянул на приятеля, зная истинную причину, но комментировать его слова не стал.

Пока Марта резала курицу и раскладывала хлеб, сыр и виноград на листах бумаги в центре полотенца, Берт сидел, склонив голову, прислушиваясь к ритмичному стуку молотка.

– Когда я слышу такие звуки в таком месте, то вспоминаю заключительную сцену «Вишневого сада». В воздухе разлита меланхолия, последняя страница перевернута, прошлое готово умереть, на дворе осень…

– А когда я слышу эти звуки, – Марта все занималась виноградом, – в голове у меня бьется: «Развод, развод…»

– В этом разница между Россией и Америкой, – назидательно изрек Берт. Высокий и тощий, он подошел к краю крепостной стены, постоял, вглядываясь в горизонт. Картинным жестом вскинул руки. – Бейся, бейся, бейся, о море, о хлад своих серых камней! Я же, дав волю языку, не стану чинить препон сокровенным мыслям, рвущимся из меня…