Под лапой. Исповедь кошатника - читать онлайн книгу. Автор: Том Кокс cтр.№ 19

Книжный клуб, который решили устроить мы с Ди вместе с Бобом Поттером и его женой Розмари, – результат нашей призрачной попытки влиться в местное общество, а под местным обществом я имел в виду Боба, Розмари, женщину по имени Изабель, с чьим мужем я подружился в гольф-клубе в конце улицы (длиной в 30 километров), Саймона, который как-то брал у меня интервью для «Истерн дейли пресс», Бена и Молли – с ними мы познакомились в музыкальном магазине в Норидже, а также Крисси, неродной бабули Ди, если той удавалось проделать путь в сотню километров из Саффолка.

Однажды мы осмелились заявиться в деревенский паб, но по взглядам сотрудников местного центра предварительного заключения поняли: здесь играют в дартс, а не ведут занудные беседы о романе Зебальда «Кольца Сатурна», так что мы вернулись к ежемесячным собраниям книжного клуба и проводили его то у нас, то у Боба с Розмари.

Я слышал кучу историй о провинциальных книжных клубах. Начинается все с благородного намерения обсудить, умышленно ли Дафна Дюморье использовала в «Ребекке» феминистский подтекст, а заканчивается неизбежными сплетнями о приходских новостях и обменом женами. Наш клуб был совершенно иным, но и он не избежал своеобразного вырождения. Нам всем понравился роман Кейт Аткинсон «Эмоциональная реакция», но когда во время обсуждения на коврике перед тобой елозит Шипли, исполняя «Танец зашкаливающих эндорфинов», тут уже не до благородных намерений.

Ничего удивительного в том, что Книжный клуб Брантона превратился в Брантонское общество почитателей кошек, учитывая пристрастия его основателей и давнюю любовь Крисси к животным. Увы, детальное обсуждение особенностей питания Шипли и Лютика наверняка шокировало некоторых членов клуба, в особенности Бена и Молли – разговоры о питомцах для них были чересчур скучны и обыденны. Судя по всему, разговоры о книгах они тоже считали скучными и обыденными: я понял это, когда Бен с Молли заявили, что им некогда читать «Девственниц-самоубийц» и они лучше посмотрят экранизацию. Потом Боб прервал обсуждение второй половины «Правил виноделов» Джона Ирвинга, чтобы рассказать, как научил своего сиамского кота Бориса служить при виде индийской лапши «Бомбей микс», и тогда стало ясно: вряд ли мы увидим Бена и Молли снова.

Их заменил серьезного вида парень по имени Ник – он жил на окраине Нориджа, боготворил Томаса Харди («правда, только поэзию») и ходил в узких черных джинсах. Медведь, который редко показывался на последних встречах клуба, особенно если обсуждались комиксы или развлекательная литература, тут же заинтересовался. Он с наглым видом прыгнул к Нику на колени и стал неутомимо топтать их, ни на секунду не отрывая взгляд от его длинной челки. Я не знал, как реагировать: то ли извиниться, то ли предложить им уединиться в гостевой спальне, то ли как ни в чем не бывало продолжить напыщенный монолог о романе Роуз Тремейн «Реставрация».

Вскоре Медведь свернулся на коленях своего нового друга в тугой комочек, и в тот вечер Ник ушел последним явно лишь из вежливости. Хотя для нас с Ди это было что-то новенькое – Медведь ни на ком не лежал так долго, – через пару часов мы начали волноваться за ноги Ника и решили вмешаться. Так и до тромбоза недалеко. Я осторожно переложил кота на пуфик. Приоткрыв один глаз, Медведь обиженно взглянул на меня.

Однако это было исключением из правил, как и все проявления общительности Медведя. Чаще всего вечера книжного клуба заканчивались так: Боб, Розмари, Ди, бабуля Крисси и я садились у камина, а у нас на коленях или рядом устраивалось по коту – из тех, что более жизнерадостны. Если клуб проходил у Боба и Розмари, они подкладывали в камин побольше поленьев – «чтобы Борису и Лютику было теплее».

Именно об этом люди со счастливым вздохом говорят: «Не жизнь, а мечта». Правда, между «мечтой» и «жизнью» немало различий, и есть множество разумных объяснений тому, почему первый вариант обычно не подходит для тех, кому около двадцати пяти.

Чуть меньше года назад в нашей жизни было полно пабов, концертов и друзей одного с нами возраста, многие из которых играли на гитаре. Теперь мы жили встречами в гостиной, садом и дружили с людьми, которые годились бы нам в бабушки и дедушки, а к тому же могли похвалиться дорогущими решетками для барбекю. Собственно, среди них действительно были наши бабушки и дедушки. Мы старались искать позитивные стороны, однако каждому аргументу в духе «чашка какао наполовину полная» находился контраргумент с полупустой чашкой. Мы молоды! Мы сбежали от грязи и протекционизма большого города! Друг в друге мы нашли родную душу! Мы отлично ладим! Наши кошки могут гулять на природе! По воскресеньям мы ездим на гаражные распродажи и покупаем классные винтажные стулья! С другой стороны… Нам не хватает букинистических магазинчиков Холборна, театр-бара «Феникс» на Чаринг-Кросс-роуд, фитобаров и готовых сэндвичей! Отрезанные от мира, мы все чаще действуем друг другу на нервы! Соседские павлины не дают спать по утрам! В недавно купленном винтажном стуле оказалось полно блох, а его ножки теперь испачканы мышиной кровью!

Шел июль нашего первого лета в Норфолке, и как-то наутро после книжного клуба я спустился на кухню: в доме было непривычно тихо. Коты давно приучили меня сначала готовить завтрак им, а потом уже себе. Первым обычно прибегал Брюер – он молнией врывался в дом через кошачью дверцу и встречал меня щебечущим мяуканьем, слегка напоминающим шум футбольного стадиона. За ним появлялись Шипли, Ральф и Джанет, затем неспешно входил Медведь. Но сейчас на мой свист отозвался только Джанет, принявшийся с голодным видом бить меня по ноге лапой.

Я немного подождал и посвистел еще раз: из-за кустов вышел Ральф и уныло поплелся в сторону дома. Через пару минут я увидел Шипли, известного своей гиперактивностью – он тоже выглядел мрачным. Странно, обычно они оба отзываются на малейший шорох коробки с печеньем, ради которого готовы пробраться сквозь снег, воду и охраняемый немецкой овчаркой сад. По-прежнему заторможены после на редкость крепкого сна? Наш домик стоял прямо у проходящей по деревне автомагистрали, обычно пустующей, а окна спальни выходили на дорогу. Сплю я чутко и легко просыпаюсь от визга тормозов или покрикивания соседских павлинов. Правда, в последние несколько месяцев мне оставалось только мечтать, чтобы эти вопли снова превратились в редкие «покрикивания». Что за умник решил, что эти птицы, самые громкие среди известных человеку, создадут «атмосферу спокойствия» в приюте для страдающих от болезни Альцгеймера? Весной павлины усаживались на стену напротив нашего дома и впятером изображали ту женщину с каркающим голосом из скетча Монти Пайтона «Спам».

Боба Поттера, которому приходилось мириться с их жуткими воплями и гигантскими фекалиями уже почти с десяток лет, птицы сводили с ума. Как-то раз прошлым летом он обнаружил дохлого павлина на дороге у своего дома. Боб огляделся по сторонам и, пока никто не видел, затащил тушку к себе в кладовку, а на выходных сделал из павлина барбекю для всей родни.

– Ничего так мясо, кстати, – сказал он мне. – Только немного жестковато.

Вряд ли я был готов поквитаться с павлинами таким странным образом, но, заметив, что Брюер внимательно смотрит на их перья, я не расстроился, как обычно, когда он «наблюдал за птицами».