Путин против Сталина. Тест на патриотизм - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бушин cтр.№ 34

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Путин против Сталина. Тест на патриотизм | Автор книги - Владимир Бушин

Cтраница 34
читать онлайн книги бесплатно

А вот здесь Чадаеву можно поверить: «Сталин говорил, что надо поручить эвакуировать население и предприятия на восток. Ничего не должно доставаться врагу». Действительно, уже 24 июня был создан Совет по эвакуации, что тоже свидетельствует о ясном понимании масштаба опасности.

Но вот что тут же опять писал тот самый блудный либерал Радзинский: «За этой фразой (набранной им курсивом – В. Б.) – гибель от рук отступающей армии городов, сел, заводов, – азиатская тактика выжженной земли» (с. 495). Я до сих пор не указывал страницы таких глоссолалий, но, т. к. кто-то может не поверить в подлинность таких полоумных заявлений, дальше буду указывать. Ведь человек совершенно офонарел от ненависти к Советской эпохе и к русскому народу, ее главному творцу. Ну, причем здесь Красная Армия? Она, обливаясь кровью, сражалась и отходила. И в каком уме надо быть, чтобы спасенные нами заводы объявлять погибшими? Азиатская тактика! Ему по душе цивилизованная европейская тактика, например, французская: как только немец грянул, так они тотчас объявили Париж и другие крупные города открытыми. Не троньте их! И через 43 дня капитулировали. Вот это политес… А когда немец кинулся на нас, Эдик с батюшкой и матушкой тотчас оказались в Ташкенте. Вот это европейская культура, перенесенная на азиатскую землю! К тому же, по воспоминаниям Л. Чуковской (т. 1, с. 246), там, в Ташкенте, батюшка Эдика, ведая распределением цековских писательских пайков, очень по-европейски обкрадывал Анну Ахматову, как позже сам Эдик литературно обокрал в Париже дочь генерала Деникина, о чем покойница жаловалась в нашей «Литературной газете».

Потомственный шельмец презрительно клеймит небывалую в истории по размаху, невиданную по героизму народную эпопею эвакуации 10 с лишним миллионов советских людей, 2 600 промышленных предприятий, в том числе 1500 крупных, 2,5 миллиона голов крупного рогатого скота, 800 тысяч лошадей, 200 тысяч голов свиней (ВОВ, энциклопедия. М.,1985. С.801–802). Он жалеет, что все это несметное богатство не досталось фашистам. Ему до сих пор ужасно досадно, что такие гиганты советской индустрии, как Харьковский тракторный завод, Гомсельмаш и Запорожсталь, для эвакуации которого, кстати, потребовалось 8 тысяч вагонов, в полной сохранности, на ходу не достались захватчикам и не начали бы работать на них.

Великая эпопея эвакуации 1941 и 1942 годов, к сожалению, странным образом не нашла никакого отражения ни в литературе, ни в кино, ни в живописи. Мы поставили памятники полководцам, погибшим героям, труженикам тыла, конструкторам самолетов и танков, они получили высокие правительственные награды… А тут? Ведь надо было учредить ордена, подобные ордену Отечественной войны, и медали, как «За оборону Москвы». Но, увы, время упущено. Где они теперь, эти ныне безымянные герои?.. Но по-моему есть другое решение. Надо в Москве поставить величественный памятник эвакуации, ее людям. И я думаю, что там обязательно должны быть четыре фигуры – Алексея Николаевича Косыгина, возглавлявшего Совет по эвакуации, Лазаря Моисеевича Кагановича, наркома путей сообщения, рядового безымянного рабочего, занимавшегося демонтажем и погрузкой заводского оборудования, и железнодорожника, доставлявшего бесценный груз в глубокий тыл. Это наша святая обязанность.

Однако вернемся к Радзинскому. Его помянутое выше сочувствие и сострадание к фашистам не случайная оговорка. Он и дальше не скрывает своих нежных братских чувств к ним. В этом убеждают и такие, например, его строки: «Следующей великой вехой в войне Сталин сделал (вот захотел и сделал, может быть, даже по сговору с Адольфом – В. Б.) битву за город своего имени… Город был превращен в пустыню, начиненную железом и трупами, но он не позволил его отдать» (с. 521). Ну, в самом деле, отдали же Варшаву, Брюссель, Амстердам, Париж… Столицы! Почему не отдать областной центр Сталинград? Как бы радовался Эдик с Геббельсом такому подарку! Водили бы хоровод и пели бы песню «С чего начинается Родина». И батюшка его Станислав Адольфович на том свете радовался бы: ведь сынок книгу-то посвятил его памяти.

Но слушайте о зверстве большевиков еще: «В декабре 1942 года было подготовлено поражающее воображение контрнаступление» (там же). Откуда знать Эдику, что контрнаступление было подготовлено гораздо раньше, а 19 ноября оно началось. И вот самый-самый цимис: «В рождественские праздники заставили армию Паулюса медленно погибать от голода и морозов» (там же). Подумать только, в рождественские праздники оставили бандитов без жареной индейки с яблоками! Где права человека?

Таков сочинитель, для которого «воспоминания Чадаева» представляют такой «огромный интерес», что он не жалеет сил для их популяризации. Эдвард Радзинский – старший брат фашистского прихвостня Александра Минкина, который в миллионнотиражном «МК» вместе со своим начальничком Павлом Гусевым тоже до сих пор льет слезы о том, что победили в войне мы, его невоспитанные соотечественники, а не цивилизованные немцы. И, ах, говорит, если бы еще не в 45, а в 41 году! Увы, не сбылись мечты смердюковской газетной парочки.

И вот уже двадцать лет, сидя на пороховой бочке, эти минкины, радзинкины, млечины, сванидзы лгут о Советской эпохе и распаляют антисемитизм, не соображая, чем это может обернуться не только для них лично, но и для их соплеменников.

Но надо признать и то, что их поджигательская работа в некотором смысле полезна: она разоблачает лживость и лицемерие власти. Действительно, она, власть-то, с одной стороны, без конца долдонит о русском патриотизме, а с другой, двадцать лет предоставляет для выступлений самые высокие пороховые бочки этим семитам для поношения лучших сынов русского народа, для вранья о нашей победе.

P.S. Один уважаемый мной литератор, которого я ознакомил с содержанием этой статьи, сказал мне: «Ты слишком категоричен!» Он имел в виду не только эту статью. Я ответил, что да, и в своих давних работах о Горьком, Маяковском. Макаренко, о Светлове, Алексееве, Викулове, и в нынешних публикациях, например, о маршалах Жукове, Рокоссовском, о Константине Симонове, Татьяне Дорониной, Юрии Бондареве я действительно категорически утверждаю, что это талантливые писатели и достойные люди. И тоже категоричность, но совсем иного рода у меня в публикациях о Горбачеве, Ельцине, Яковлеве, о Жириновском, Павле Гусеве («МК»), Марке Солонине… Или я должен опасаться обидеть помянутых здесь Радзинского и Минкина? Неужели я не имею права сказать Сванидзе, назвавшему «гитлерюгендом» комсомол, миллионы членов которого полегли в войне против гитлеровцев, что он лжец и клеветник? Или тому же Минкину, сожалеющему, что не состоялось порабощение немцами моей Родину, только потому, что он еврей, я обязан вежливо и терпеливо объяснять всю глубину его подлости? Или мало кому известному полковнику В. Ащину, который несколько лет упрямо твердит, что маршал Жуков не имел никакого отношения к Сталинградской битве, я должен сказать: «Милостивый государь, пардон, вы не совсем точны…»? Или я не имею права справиться о содержимом черепной коробки другого автора, который пишет, что тот же маршал Жуков всю войну мечтал перебежать к немцам?

Нет, дорогой товарищ, я за категоричность! Там, разумеется, где она нужна и просто необходима. Неужели кто-то еще не сыт по горло тем, что публично в многотиражных газетах дикую ложь называют почти ласковым словом «лукавство»; убийц именуют «стрелками»; а даже тех, кто застигнут на месте преступления и уже признал свою вину, величают «подозреваемыми»?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению