Испытание - читать онлайн книгу. Автор: Жоэль Шарбонно cтр.№ 66

Камера над головой принуждает меня отрезать кусок бифштекса. Уверена, это очень вкусно, но я способна только на то, чтобы жевать, глотать и не давиться. Отхлебнув пузырящийся напиток, я тут же ставлю бокал: спиртное. С этим напитком Зин явился поздравить меня в вечер выпуска. Тогда у него был привкус горечи, разочарования. Сегодня это вкус дома.

Я пью воду и чуть-чуть спиртное, чтобы быть поближе к Зину. Клюю салат, но не притрагиваюсь к торту. От мысли о празднике с браслетом Зандри в руке меня тошнит. Тем временем заходит солнце. Я провожаю взглядом последние лучи и гадаю, узнаю ли о решении до рассвета.

Сотрудник забирает поднос, я опять слышу громкий щелчок замка. Теперь мое одиночество разделяет луна. Минуты превращаются в часы, я думаю о Зандри и о Малахии. Анализирую каждую минуту своего собеседования, вдумываюсь в каждое слово, ища подсказку, прошла я или провалилась. Наконец засыпаю, подсунув под бок рюкзак.

На рассвете мне дают новый поднос. Решения все нет. Перед уходом сотрудник советует запастись терпением. Мне остается мерить шагами комнату.

Поднос с едой. Пустой поднос. Новостей все нет.

Я вспоминаю каждый день Испытания, пытаясь понять, что могло заставить Томаса лишить жизни Зандри, но захожу в тупик. При всем своем нахальстве и упрямстве Зандри ни за что не напала бы на Уилла или на Томаса. С Томасом они дружили – возможно, она даже была в него немного влюблена. А теперь она мертва. Измученная своими мыслями, я ищу спасения во сне, но там меня подстерегают Барнс и другие Испытатели. Они оценивают результаты одного мертвого кандидата за другим.

Райм. Нина. Малахия. Бойд. Джил. Аннелиза. Николетт. Роман. Зандри.

В углу вырастает гора трупов. Наконец Испытатели принимаются за меня. Д-р Барнс, качая головой, говорит, что я подавала большие надежды. Напрасно я доверилась не тем людям. Для лидера это непростительно. Он объявляет, что я не прошла, один из Испытателей вскидывает арбалет, целится и стреляет. Стрела втыкается мне в живот, и я бужу себя криком, прежде чем скатываюсь с кровати на пол.

Запертая в каморке и лишенная человеческого общения, не считая сотрудника, приносящего мне поесть, я чувствую, что все хуже выношу растущее во мне напряжение. Я часами расхаживаю по комнате, потом часами сижу и пялюсь на стену, мысленно торопя решение о своей судьбе. Его все нет, и я уже подозреваю, что само это ожидание – очередная проверка. Может, д-р Барнс и его друзья сидят перед экранами и наблюдают, как мы переносим неизвестность? Как ведут себя другие кандидаты – тоже расхаживают взад-вперед, как я? А мои кошмары – минус для меня? Или беззаботный сон воспринимался бы как неприемлемое безразличие?

Я смотрю на камеру под потолком. Мне уже все равно, что сотрудники увидят, что я ее заметила. Может, мне даже хочется, чтобы они это знали. Чтобы видели, что мне хватило ума понять, что они за нами следят. Лежа без сна, я вспоминаю погибших кандидатов и думаю про стирание памяти, которое произойдет, если мы не перехитрим Испытателей. Впервые я задумываюсь о том, что стало с кандидатами, завалившими первые два тура экзаменов: их уничтожили или Содружество попросту стерло у них память об этом опыте? За прошедшие сто лет население Соединенного Содружества выросло, но достаточно ли этого роста, чтобы оправдать ежегодное уничтожение десятков самых ярких граждан? А если их не уничтожают, то куда они деваются?

Расправившись с очередным утренним подносом, я устаю от следящих за мной глаз и подслушивающих меня ушей. Улыбнувшись в камеру, я кручу свой браслет, нажимаю на застежку и роняю браслет на кровать, туда, где лежат браслеты Зандри и Нины. Снимаю с рюкзака второй браслет, кладу его с остальными, забираю рюкзак и запираюсь в ванной.

Чувство, что я одна – по-настоящему одна, – позволяет мне облегченно расправить плечи. Я принимаю душ, потом устраиваюсь на полу. От нечего делать я роюсь в рюкзаке. Эти вещи я взяла из дому, их шила моя мать, к ним прикасался мой отец, ими пользовались мои братья. Раньше эти вещи определяли, кто я такая. Больше не боясь камер, я позволяю себе выплакаться, перебирая дорогие мне вещицы и по очереди прижимая их к щеке, и вспоминаю девушку, когда-то собиравшую этот рюкзак. Как мне не хватает ее тогдашней надежды, ее оптимизма! Открывавшегося перед ней сверкающего будущего! Если таблетки Томаса не сработают, то, может, стирание памяти об Испытании вернет прежнюю Сию? Может, утрата воспоминаний сумеет исцелить мое сердце?

Может быть. На мгновение я позволяю себе поверить в блаженное неведение. В безмятежные сны. В будущее, свободное от лишнего знания.

Мужской голос заставляет меня вскочить и крутиться, не понимая, откуда он доносится. Только спустя минуту я соображаю, что голос раздается из прибора, который я сжимаю в руках.

«Почва в четвертом секторе имеет признаки жизнеспособности, радиация практически отсутствует. Новая формула, судя по всему, работает».

Это Зин. У него сильный, здоровый голос. Как чудесно его слышать! Видимо, на приборе есть кнопка, и я случайно включила воспроизведение. Прибор заодно обладает функцией диктофона.

«Передайте отцу, что в седьмом секторе есть больные животные. Наверное, это от новых ягод, которые мы там выращиваем. Надо будет их проверить».

Я помню разговор об этой проблеме за ужином, за пару недель до моего выпуска. Все спорили, смеялись, засиделись допоздна, даже позволили мне кое-что предложить. То, что меня терпят, наполнило меня гордостью: вот я и взрослая! Я была готова завоевать весь мир. Какой глупостью это кажется теперь!

Некоторое время я довольствуюсь голосом Зина, записавшего свои соображения о зонах за Пятью Озерами, над возрождением которых трудится отец со своими помощниками. Какое-то раздраженное словечко вызывает у меня смех, упоминания отца и братьев – слезы. Потом я начинаю ломать голову над тем, как работает диктофон. Знаю, что с его помощью можно связываться с прибором в кабинете отца, но никогда не слышала, что у него есть функция записи.

Я долго ищу кнопку. Наконец, мое внимание привлекает участок на задней крышке, отличающийся от остального прибора. Заметно, что здесь приложил руку Зин.

С помощью отвертки на складном ноже я нахожу и другие внесенные им усовершенствования. Не могу без улыбки смотреть на эти доказательства его изобретательности. Среди проводков и микросхем виднеется маленький черный блок. Проследив сплетение проводков, я нахожу микрофончик и маленький репродуктор. Все сделано отлично, комар носу не подточит. Если бы я по случайности не нажала на кнопку воспроизведения сзади, то так и не узнала бы о записывающем устройстве.

Вздрогнув от внезапного стука, я осторожно убираю все обратно в рюкзак, выхожу в темную спальню и открываю дверь. Женщина с подносом в руках выглядит настороженной.

– Все в порядке? – интересуется она. Мой переход в ванную, видимо, не остался незамеченным.

– Не жалуюсь, – заверяю я ее, но шум дальше по коридору свидетельствует о том, что непорядок отмечен не только у меня. Неужели кто-то из кандидатов отреагировал на невыносимое напряжение так же, как Райм? Мне должно быть все равно, но я тревожусь за Томаса. Ничего не могу с собой поделать. Как бы ни изменило его Испытание, для меня он навсегда останется земляком, добрым и отзывчивым. Хочу, чтобы он выжил.