Серебряный пояс - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Топилин cтр.№ 99

В этот день все было так, как задумано. Медведь находился рядом со скрадком, топтался на месте и размахивал лапами. У Михаила сложилось полное подтверждение, что зверь пытается освободиться от капкана, он довольно улыбнулся, хотел спешиться, стал искать подходящее место, куда привязать лошадей. Однако в действиях хозяина тайги было что-то подозрительное, что заставило охотника присмотреться к нему более внимательно. Приложив ладонь ко лбу, заострив зрение на более долгое время, Михаил изумленно вздохнул: зверь был вовсе не в капкане! Более того, повторяя все его прошлые движения, старательно удерживая стяжок в лапах, он пытался… взвести капкан. Было непонятно, каким образом умный зверюга самостоятельно спустил самолов в нерабочее положение, захлопнул его железные дуги. Сам капкан сработать не мог. В этом Михаил был уверен. Но факт был налицо!

Представленная картина выражала на морде медвежатника то смех, то сожаление. Крепко схватив когтистыми лапами вагу, зверь становился на задние лапы, аккуратно накладывал дерево на пружину и осторожно, как это делал Михаил, наседал на нее. Вага скользила по железу, бесполезно соскакивала в сторону. Медведь опять поднимал стяжок и снова наваливался на жердь всем телом, однако пружины не раскрывались. У зверя не хватало ума поставить капкан на твердое место перед молодым кедром и для точки опоры затолкать один конец жердины в его корни. Было очевидно, что хозяин тайги со стороны наблюдал, как Михаил настораживал капкан позавчера, но все тонкости дела не заметил.

Настойчивости медведя можно было позавидовать! Он раз за разом поднимал и накладывал вагу на пружину капкана, который не хотел раскрывать свои цепкие челюсти. Так продолжалось десять, двадцать минут, до тех пор, пока у него кончалось терпение. Тогда зверь в ярости бросался на капкан, рычал, кусал, рвал когтями железо, злился так, что вокруг стонала тайга. Все же приступ ярости длился недолго. Излив на капкан свои эмоции, старательный мишка опять брал вагу и начинал все сначала.

Занятый своим делом, медведь не замечал Михаила. Лошади, слушая, что происходит на той стороне ключа, дрожали от страха, топтались на месте. Но специально приученные с детства к медвежьей охоте, они не выдали себя и хозяина даже вздохом. Зверь тоже не забывал о мерах безопасности. Иногда прерывая свое занятие, он замирал на месте, крутил головой, нюхал воздух, смотрел по сторонам, а успокоившись, опять брался за стяжок.

Размышляя, как быть дальше, Михаил тихо отвел коней назад, накинул уздечки на ветки деревьев, снял со спин животных торбы и, предупредив их молчать, начал осторожно скрадывать зверя.

До медведя у капкана было около двухсот саженей: для гладкоствольного ружья далеко! Чтобы сделать единственно верный выстрел, охотнику надо было пройти хотя бы восемьдесят шагов. Заранее предусмотрев все варианты своей охоты, Михаил наметил путь: добраться до густого ольховника у ручья, а оттуда стрелять. Внимательно слушая зверя, медвежатник начал подход. Когда медведь был занят, гремел деревом и железом, Михаил шел вперед. Едва он затихал, охотник останавливался в застигнутом положении. Встречный поток воздуха вселял в охотника надежду на удачу. Говорливый шум ручья приглушал его шаги. Солнце светило ему в спину, а медведю в глаза, что дополняло преимущества человека перед хозяином тайги.

От дерева к дереву. От куста к кусту. Под медвежью возню медвежатник быстро, но осторожно шел вперед. Иногда в просвете ветвей Михаил видел зверя, хладнокровно убеждался, что тот спокоен и не чувствует его присутствия, все так же занимается своим делом. Это подбадривало медвежатника. Охотник шел дальше. Вот и ольховый куст. Михаилу стоило найти в нем окно, достаточное, чтобы, верно прицелившись, сделать правильный выстрел. Он уже видел просвет. Ему стоило пройти вправо два или три шага, но тут все стихло.

Михаил замер, стараясь рассмотреть через густые кусты, что происходит там, у капкана. Опыт подсказывал, что медведь на некоторое время остановился, слушает окружающий мир, но очень скоро опять станет взводить капкан. Прошла минута. За ней другая. Третья минута показалась часом. Четвертая — днем. Пятая — вечностью.

Охотник стоял с приоткрытым ртом, слушая, что творится впереди. Густые листья не давали обзора. Пребывая в неведении, Михаил тешил себя мыслью, что вот-вот, и зверь опять загремит железом. Однако желанного звука так и не дождался. Полчаса… час… Ноги охотника затекли. Тело занемело. Руки устали держать готовое, со взведенными курками ружье перед собой на весу. Сознание наполнила твердая уверенность, что медведя на месте уже нет. Доверившись ему, Михаил осторожно ступил в строну, мелкими шагами дошел до просвета и убедился, что зверь ушел. Как неслышно и быстро передвигается хозяин тайги, медвежатник знал не понаслышке. Теперь уже не стоило надеяться, что зверь где-то рядом, прилег отдохнуть или думает, как взвести непокорный капкан. Было ясно, что он хватил его запах или все же услышал осторожные шаги.

Еще надеясь на встречу с медведем, неторопливыми шагами, стараясь не шуметь, готовый к выстрелу накоротке Михаил Самойлов приблизился к месту, где недавно был хозяин тайги. После тщательного, продолжительного расследования опытному следопыту предстала ясная картина последних двух дней. Охотник не ошибся. Позавчера, когда он готовил зверю западню, последний находился где-то неподалеку и видел все его действия. Когда Михаил ушел, медведь выждал еще положенное время, спокойно вышел из укрытия и внес в искусно устроенную западню свои изменения. Первым делом зверь спустил настороженный капкан: принес из ручья окатанный водой камень размером с собачью голову и бросил его на чуткие нитки насторожки. Дуги захлопнулись. Капкан теперь не представлял для медведя угрозы. Путь к приваде был открыт. Довольный мишка съел угощение с удовольствием, после чего стал настораживать капкан в своих целях. Трудно определить, какие коварные мысли мелькали в его голове. Скорее всего, в его голове роились примитивные мысли любопытства процесса. Медведи любят подражать людям. Или он желал стать охотником сам: хотел насторожить капкан на Михаила. Так это было или иначе, но на постановку капкана у зверя ушло все время, пока не вернулся медвежатник. За двое суток медведь укатал место так, будто здесь кочевники прогнали табун лошадей. Михаилу оставалось только догадываться, что могло бы быть, если бы примитивный ум зверя додумался воткнуть один конец оглобли под корень дерева и развалить железные дуги капкана.

Переживаниям Михаила Самойлова не было границ. Ему было понятно, что поймать медведя в капкан теперь невозможно. Как сложно устроить щемиху (за лапу между двумя стволами деревьев) или поставить петлю на тропе. Зверь понял, что на него идет охота. Он будет осторожным во всех подозрительных местах.

Взвалив на себя тяжелый медвежий капкан, Михаил вернулся к лошадям. Каково же было его возмущение, когда он не обнаружил животных на месте. Оказалось, пока он скрадывал медведя, тот обошел его стороной, вышел на его след сзади, испугал коней. Когда те убежали сломя голову домой, зверь не стал их догонять. Его любопытство привлекли большие торбы, приготовленные Михаилом под мясо. Изучая их устройство и крепость, медведь разорвал их на мелкие части и, оставшись довольным, ушел в сторону слушать ответную реакцию человека, которая не заставила себя долго ждать. Отборные ругательства Михаила Самойлова в свой адрес с критическим упоминанием медвежьих родственников до седьмого колена, зверь-проказа выслушивал с большой неохотой. Гавкающий голос человека с ружьем не походил на певучие стенания дьякона Петруши и не сулил ничего хорошего. Считая себя неправильно обиженным, недовольный медведь глухо рявкнул в горе в свое оправдание и степенно удалился восвояси.