Бригантины поднимают паруса - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 52

Автомобиль оставили во дворе в соседнем малонаселенном квартале, я выбрался с огромной коробкой сладостей в руках, Эсфирь с неодобрением покосилась в мою сторону.

– Не лопнешь?..

– Как будто не сядешь рядом, – ответил я.

– Ни за что, – сказала она так твердо, что я сразу понял, сядет не только рядом, но еще и локти расставит пошире, – я фигуру берегу. А ты сперва поешь то, что приготовлю я.

Из прихожей я сразу прошел в кухню-столовую, пока Эсфирь переобувалась, опустил коробку на край стола.

– Ты в самом деле умеешь готовить? Расскажи, как курицу ощипываешь?

Она округлила глаза.

– А разве они не ощипанные живут?..

– Вроде нет, – ответил я с сомнением.

– Ладно, – отрезала она с достоинством, – тогда просто разогрею. Жареную.

– Мудро, – согласился я.

– Не ты один мудрый, – отрезала она. – Зачем делать самой то, что лучше делают кулинарные профи?

– Мудро, – повторил я. – Я б вообще… если бы можно было два пальца в розетку и подзарядиться за пару секунд. Пусть даже минут. А потом, какое счастье, подзарядка станет дистанционной.

Она поморщилась.

– То будет уже не человек.

– Да, – подтвердил я. – Правда, здорово?

В ее глазах появилось понятное подозрение современного среднего человека, которого разыгрывают, однако я смотрю достаточно искренне, а глаза вообще честные-пречестные.

Она покачала головой.

– Сумасшедший.

– Время такое, – согласился я.

– Вообще безумное.

– Спасибо за оправдание, – сказал я. – Хотя мы сами делаем его таким. А вообще-то вопрос насчет времени интересный… хочешь, напишу формулу пространства-времени и взаимодействия с гравитацией?

Презрительно фыркнув, она поколдовала с кухонной плитой, я тут же дистанционно посмотрел, что там за процессор, сейчас всюду встраивают их помощнее и с апгрейдами по Интернету, чтобы даже кухонная плита могла удивить хозяйку чем-то неожиданным.

Человека перестали приучать жрать больше, медицина против, зато считается особым шиком жрать изысканнее, а для таких блюд нужны хорошие вычислительные ресурсы плюс постоянная широкополосная связь с Интернетом, плита должна получать все новые рецепты и консультироваться со специалистами, не загружая своими заботами конечного пользователя, от которого требуется только оплачивать все фокусы разработчиков.

Я начал распаковывать коробку со сладостями, но наткнулся на прямой и сердитый взгляд Эсфирь.

– Что не так?

– Сперва еда, – заявила она решительно, – потом сладкое.

– А сладкое не еда?

– Нет!

– А что?

– Лишний вес, – отрезала она. – И не бреши, что часто ешь вот такие лакомства. Ты бы уже в дверной проем не протиснулся!.. Хотя, надо признаться, сладости выбирать умеешь… А в чем еще твои таланты, кроме как дурить головы добродетельным женщинам?

– Есть умею, – похвалился я. – Хотя, уже сказал, как-то без разницы все это гурманство, но если говно и деликатес на одном столе, предпочту деликатес.

Она поморщилась.

– Фи, за столом…

– Ладно, – сказал я, – винюсь и сам сделаю кофе. Тебе послабее или послабже?

– Почернее, – ответила она, – но чашку поменьше той, что выбираешь себе. Ты вообще бегемот, а не человек. Интересно посмотреть бы твое происхождение…

– Уже посмотрел, – сообщил я скромно и, наткнувшись на ее вопрошающий взгляд, пояснил: – Нет-нет, на том уровне уже нет разницы между евреем и антисемитом.

– Но сейчас ты уже не тот человек?

Я встретил ее прямой взгляд.

– Уверена?.. Наука – высшее проявление нашего интеллекта, и кто хоть раз к ней прикоснулся, уже не оставит то счастливое состояние даже ради трона Соломона.

Она покачала головой.

– Не поверю. Неужели после таких приключений вернешься к кабинетной работе?

– Войны начинаются из кабинетов, – напомнил я. – Как и великие перемены творят не цари или президенты, а ученые. Так что отсюда уйду вовсе не розы сажать в загородном домике.

Она сказала задумчиво:

– Внешность обманчива, это понимаешь, когда смотришь на тебя, такого мимишного… Как тебе вообще здесь? Ты даже на солнце обгореть не успел. Арабский мир в новинку?

Я двинул плечами.

– В целом знал, что увижу, на то есть Интернет, но не предполагал, что все настолько остро и обнаженно. В главном.

Она спросило с подозрением:

– Ты о чем?

– О духовности, – объяснил я. – Думал, этой дурью заразились только русские, да и те за последние двести лет переболели… особенно в последнее время. Но чтоб ислам… как везде говорят, дикий ислам!

Она проговорила в сомнении:

– Но разве не любая религия… духовность?

Я покачал головой.

– Какая духовность в индуизме? Или не видела барельефы на их храмах?.. Духовность только в авраамических. Но ислам, что тоже авраамическая религия, если не знала, в последнее время обрел очень уж воинственных носителей. Русским такое и не снилось. Там «режь наши головы, но не трожь наши бороды», а эти как раз головы и режут с превеликим удовольствием.

– Безбородым, – сказала она.

– Да, безбородым. Хорошее уточнение. Головы резать – это не дифференциальные исчисления или интегралы брать! И проще, и приятнее неверному кровь пустить. Да ты и сама это знаешь.

Она нервно дернулась.

– Но-но! Я при чем?

– Интегралы щелкаешь?.. Дифференциалы берешь?

Она спросила с подозрением:

– Куда беру? Ты на что намекаешь? И что это за дифференциалы, которые во что-то берут?

– Ладно, – ответил я, – не прикидывайся. Меня психотерапевтить не надо. Ислам опоздал. Сейчас у него единственный достойный соперник – сингулярность. Но против нее у ислама нет шансов.

Она сказала враждебно:

– А мне как-то ни то ни другое.

– Сожалею, – ответил я лицемерно, – но куда денешься?.. Это чем пахнет?

Она поспешно повернулась к плите. Там уже мигает огонек, сообщая о готовности. Мир ускоряется во всем, даже в приготовлении пищи. Уже не шесть часов, как было во времена молодости моей бабушки, не три часа, как у мамы, а всего пятнадцать минут, а мои дети не успеют вырасти, как в самом деле можно будет перейти на прямое получение энергии… лучше по широкополосной вайфайной связи.

Эсфирь начала быстро и умело вытаскивать из недр плиты и переставлять на стол умопомрачительно пахнущие блюда из мяса и птицы, а я погрузился в долгие раздумья, впервые ощутив привычную амбивалентность мыслящего существа, намертво всаженного в тело животного.