Следы на мосту. Тело в силосной башне - читать онлайн книгу. Автор: Рональд Нокс cтр.№ 77

У мистера Джексона, канавокопателя или камнедробильщика, не было ни малейших сомнений, кто является преступником. Это Халлифорды, муж и жена, убрали своего гостя, ослу же понятно, разве не так? Никому другому просто и в голову бы не пришло запереть несчастного в силосной башне, чтобы он там задохнулся. Никто другой не обладал здесь достаточной властью для подавления активности полиции. Что касается мотива, то версия мистера Джексона была проста и выражалась непечатными словами. Он столь убедительно говорил о своих подозрениях, что Лейланд уже почти верил в них, если бы не улика, находящаяся в данный момент у него в кармане. Улика, доказывающая, что смерть Уорсли привела бы к финансовой катастрофе семью Халлифордов, и они оба были прекрасно осведомлены об этом еще задолго до его гибели. Впрочем, Лейланд понятия не имел, поделились ли Халлифорды этими знаниями с компанией, собравшейся в доме, и, с восхищением глядя на мистера Джексона, время от времени восклицал: «Ага!», оценивая вместе с помощником пекаря всю глубину его соображений.

Впрочем, одно сомнение он все же умудрился ненавязчиво внушить оратору. Мог ли какой-нибудь посторонний в ту роковую ночь незаметно прокрасться в Ластбери? Ведь если бы нам удалось схватить его, он мог поведать немало интересного о том, что там произошло. Это не случайная догадка. Если верить Толларду, один незнакомец все же проезжал неподалеку от дома той ночью. Ведь машина Толларда заглохла на дороге, ведущей к мосту Ластбери только в одном направлении. По словам Толларда, он опустошил свой бензобак и одолжил немного бензина у водителя автомобиля, который двигался от Херефорда. Или он говорил, это грузовик? Как бы там ни было, но водитель данного транспортного средства должен был проехать по мосту и подняться на холм, находившийся в нескольких сотнях ярдов от ворот Ластбери. Мистер Джексон отнесся к этому высказыванию скептически. Машины у них проезжают не часто, особенно в позднее время, и разве что к поместью Ластбери. Что до грузовика, так мост старый, не предназначен для тяжелого транспорта, и перед ним даже висел знак, предупреждающий, какой штраф ждет водителя грузовика за проезд по этому мосту, да Лейланд сам может в этом убедиться, если вдруг возникнет такое желание.

В половине двенадцатого распахнулась дверь, и к компании присоединился еще один гость, поприветствовал всех старых знакомых. Его спросили, где Джордж, и он ответил, что Джордж ходил к врачу и тот нашел у него гастрит. Новоприбывший оказался не просто работником силосной башни. Он был тем самым Джоном Хуквеем, первым обнаружившим там тело. Нет нужды говорить, что этот факт придавал Хуквею особую ценность как свидетелю, и Лейланд изо всех сил старался подавить инстинкт, присущий каждому полицейскому, – тут же устроить Джону допрос. Нет, он сдержался и позволил герою события самому рассказать всю историю, и слова полились рекой. Хуквей долго и нудно пересказывал слушателям уже известные, значительно приукрашенные факты и сразу опроверг, как лживую, свою первую реакцию на обнаружение трупа. Когда Лейланд уже почти отчаялся узнать от него что-то стоящее, мистер Хуквей завел новую историю, не имеющую, казалось бы, отношения к делу, о странном поведении своих вил.

Как выяснилось, в конце рабочего дня вилы возвращали на ферму, никогда не оставляли ни рядом с силосной башней, ни в ней. Таков был приказ Стурта, бригадира, по выражению рассказчика, боявшегося, что вилы замерзнут на открытом воздухе. В вечер перед убийством всех работяг, как известно, отпустили по домам раньше, чем обычно, – просто не осталось урожая для закладки в силосную башню. У мистера Хуквея оказалось какое-то загадочное дело, и он направился в противоположную от фермы сторону, к мосту. О сути этого бизнеса он намекал иносказательно, местным говорком, то и дело осторожно косясь на Лейланда, из чего тот сделал вывод, что, видимо, этот работник фермы занимался какими-то браконьерскими делишками на берегу, по ту сторону реки. Как бы там ни было, вилы Хуквей прислонил к стене башни, да так и оставил, причем не под люками, заметьте, а с другой стороны. Хуквей собирался забрать их на обратном пути от реки и отнести на ферму, как раз по дороге к дому. Однако, вернувшись к силосной башне, своих вил он не обнаружил и поначалу подумал, что его ждут нешуточные неприятности, потому как это было очень похоже на мистера Стурта – взять брошенные вилы и самому отнести на ферму. Затем, к своему изумлению, Хуквей вдруг понял, что никто их на ферму не уносил – вилы стояли у стены внутри силосной башни, примерно в двух футах от одного из люков. Тогда он решил, кто-то из господского дома, возможно, сам мистер Халлифорд, поскольку тот часто наведывался сюда вечером, спрятал вилы в силосной башне, чтобы их не украли. Ноша у мистера Хуквея была тяжелая, он не пояснил, из чего она состояла, но Лейланд решил, что это наверняка семга, а поэтому браконьеру совсем не с руки лезть наверх, пробираться в башню и забирать рабочий инструмент, а потом еще тащиться со своим грузом и вилами на ферму. Так что, обдумав все хорошенько, он решил оставить вилы там, где стоят. Ведь назавтра Хуквею ничего не стоило прийти на работу пораньше, до того, как появится мистер Стурт, и незаметно забрать их из башни.

Пока все путем, решил тогда Хуквей. Но явившись сюда назавтра с утра пораньше, самым первым, его потрясло увиденное, просто слов не хватало – вилы стояли на том самом месте, где Хуквей оставил их вчера в пять вечера. Внутри башни никаких вил не оказалось, а ведь он точно видел их там вчера, около восьми. Если бы он тогда рискнул, все же решил подняться и посмотреть на всякий случай, убедиться, не пригрезилось ли ему все это – так пояснил Хуквей, – то непременно увидел бы мертвеца, совсем близко, и потерял бы сознание, и прямо кубарем скатился со ступенек. Вместо этого мужчина просто схватил вилы, а затем принялся карабкаться по лестнице для подготовки люка и тут-то увидел с высоты тело мертвого мужчины. С этого момента мистер Хуквей вернулся к началу истории и принялся излагать все, как оно было.

Нельзя сказать, чтобы такая ассамблея в «Виноградной лозе» внесла нечто новое, помогающее раскрыть тайну. Версия, представленная помощником пекаря, сводилась к следующему: всему виной некая неизвестная личность или личности. Это они затолкали Уорсли вилами в силосную башню, а затем заперли его там. Похоже, к этой версии дружно склонялась вся компания. Лейланд понимал: для того чтобы пролить свет на случившееся, нужно сосредоточиться и как следует поразмыслить. Одновременно он заметил: ливень ослабел, а потому можно было отправиться к месту стоянки. Позже тем же днем выяснилось, что по мосту Ластбери проехал катафалк с приличествующей событию скоростью пятнадцать миль в час. Он увозил гроб с останками Сесила Уорсли к заранее назначенному месту захоронения.

Вопрос о вилах, подумал Лейланд, можно отложить и обсудить позже вместе с Бридоном. Вообще вся эта история была аналогична другим странным появлениям и исчезновениям, которые Бридон отметил в приусадебном саду за оградой. К тому же проблема носила слишком уж теоретический характер и, на взгляд Лейланда, не давала сколько-нибудь толкового ключа к разгадке. Он предпочитал более весомые и четкие методы расследования. Еще тут, несомненно, просматривалась новая линия, и ей следовало бы заняться – эта история с алиби Толларда. Определенно, стоило перепроверить показания Толларда полиции. По его словам, Толлард в ночь убийства успел отъехать от ворот всего на милю или около того, и тут у него заглох мотор. Сам он был очень неплохим механиком и испробовал все возможные средства для исправления ситуации, но затем пришел к выводу, что, должно быть, в бензобак попала вода. Толлард заполнял его в Ластбери из канистры, а не из бензонасоса, а уж о дефектных канистрах теперь наслышаны все. Тогда мужчина слил горючее из бензобака, уже махнув рукой на все эти гонки и озабоченный лишь одним – как бы вернуть машину в гараж. Запасов бензина у него не было, поэтому спасти Толларда мог разве что незнакомец, проезжающий мимо, либо один из участников игры. До этого момента его история звучала убедительно и правдоподобно. Вот дальше, как сказал бы Геродот, концы с концами не сходились.