Следы на мосту. Тело в силосной башне - читать онлайн книгу. Автор: Рональд Нокс cтр.№ 34

– Вы правы, но лондонский адрес на открытке означал бы сговор. Поставьте себя на место Дерека, как это сделал Найджел: самым естественным было написать на оксфордский адрес.

– А знаете, – задумчиво проговорила Анджела, – как ни крути, похоже, мы примерно там же, где и были.

– Ты права, – согласился ее муж. – Вам не кажется, что пора кое-что нам рассказать, мистер Бертел?

Секунд пятнадцать собравшиеся в растерянности смотрели друг на друга. Выход из положения нашелся благодаря семейной слабости Бертелов – Найджел потерял сознание.

Когда бывшего мистера Кверка унесли в комнату и Анджела, не принимая возражений, отправилась ухаживать за ним, Бридон и Лейланд смогли свободно обсудить сложившуюся ситуацию.

– Сколько времени вы носили это в себе? – спросил Лейланд. – Вы сразу его узнали?

– Не совсем. Хотя что-то все время брезжило. Конечно, его мог узнать и персонал «Пескаря», но увы. Легко подозревать человека, когда он гримируется и маскируется. Куда сложнее догадаться, что человек вовсе без маски.

– Как это – без маски?

– Видите ли, этот наш студент Найджел Бертел все время рядился. Например, он сутуловат, но исключительно дорогой портной умудрился сотворить из него стройного мужчину. Ведь хозяйка «Миллингтонского моста» запомнила джентльмена, который держался очень прямо, правда? По крайней мере, он производил такое впечатление, хотя, если точнее, тут постарался его портной. Эразм Кверк – это Найджел, каким его никогда не видели друзья. У настоящего Найджела на лице тоже было желтое пятно, которое вы, конечно, видели у Кверка всю эту неделю. Студент устранял этот дефект при помощи грима. Понимаете, он очень неплохой актер, и благодаря гриму ему в общем удавалось наводить тень на плетень… Хотя, думаю, некоторых его друзей не ужаснуло бы истинное положение дел, лишь придало бы Бертелу дополнительный шарм. Конечно, будь это естественный цвет лица, после десяти дней на реке он бы принял интенсивный красноватый оттенок, и никакого мистера Кверка не получилось бы. Но, наверно, решающее значение все-таки имела прическа. У него гладкие, лоснящиеся волосы, и обычно он носил их очень длинными и зачесывал назад. А когда коротко подстригся (в маленькой парикмахерской города Суиндона), стала заметна лысоватость, придавшая ему совершенно другой облик. Еще всем памятна его манера говорить – медленно, жеманно, растягивая слова и с отвратительной надменностью. Это тоже аффектация, и, когда возникла необходимость, ему было совсем нетрудно отказаться от нее и заговорить как американец.

– Он, конечно же, хороший актер. Удивительно, как он умудрился так здорово сыграть американца.

– Вы имеете в виду его английский, произношение? Это-то как раз было сравнительно нетрудно. Его мать, как вам известно, вышла замуж за американца, и отчий дом Найджела, если таковой у него вообще когда-нибудь был, в Штатах. На меня произвело большее впечатление то, как он сыграл отношение американцев к жизни – эту их занятную свежесть и простоту. Вот уж что совершенно чуждо его природе. Эта привычка всегда говорить, будто на том берегу Атлантики все совершенно иначе. Я бы не удивился, услышав от американца, что у них Земля вращается вокруг Солнца. Найджел, можно сказать, добился совершенства. И все же в каком-то смысле простота появилась, всего лишь когда он сбросил свои дьявольские напускные манеры. Не думаю, что были какие-то костюмные ухищрения, если вы понимаете, что я имею в виду, не считая, конечно, очков в роговой оправе, но они погоды не делают.

– Вы сказали, что не сразу узнали его. Но какие-то подозрения у вас все-таки возникли?

– А с какой стати? Я приглядывался к нему, чтобы убедиться, что он не Дерек. Но это было очевидно – во всем облике ни следа пристрастий к наркотикам. Мне не пришло в голову, что это Найджел, поскольку, когда он появился здесь, Найджела еще не хватились. Если бы, скажем, в два часа вы сообщили, что Найджел исчез, а в четыре подкатил бы Кверк, я бы тут же догадался, в чем дело. Но он вас опередил. Когда вы появились, он уже тут примелькался. Человеческий разум не может решать непоставленные проблемы.

– Он очень рисковал, заявляясь сюда.

– Так ведь он понятия не имел, что я здесь. Когда он приехал, я отсутствовал, а когда Анджела представила нас, было уже поздно давать задний ход. Как я уже говорил, мне на секунду показалось, что он на кого-то похож, но я отогнал эту мысль, я всегда так делаю. Конечно, если бы появился кто-нибудь из его оксфордских знакомых, Найджела могли узнать, но это было маловероятно – все разъехались. Что же касается персонала гостиницы, они в таких вопросах крайне невнимательны. Их работа – бесконечная череда незнакомых лиц; следовательно, для них никто ни на кого не похож.

– А когда вы заметили, что что-то не так?

– Наверно, первый звонок прозвенел, когда он сказал Анджеле, как, дескать, здорово, что я хороший фотограф. Откуда он это взял? Это меня озадачило. А потом история с бумажником, ну, вы помните.

– Вы о каком – том, что нашли на острове, или что выудил бойскаут?

– Втором. Конечно, нелепо было предполагать, что у Дерека было два бумажника. Значит, один из них обманка, ложный след. Логично было заключить, что ложный бумажник тот, в котором мы нашли визитную карточку. Ее слишком очевидно туда положили. Любопытно еще то, что скауты ныряли в том месте с понедельника по субботу, но бумажник нашелся только в субботу. Возможно ли, спросил я себя, что его просто туда подбросили ночью? Если да, то кто? Тут я вспомнил, что Кверк очень интересовался, где именно нашли каноэ, и накануне вечером ходил туда гулять. И мне захотелось побольше узнать про мистера Кверка.

– Слава богу, все разрешилось. Я уже думал, с ума от всего этого сойду.

– У меня до сих пор нет твердой уверенности, что Эразм Кверк – это Найджел Бертел. Я рассматривал возможность, что это какой-нибудь его друг из Америки, которого Найджел подрядил за мной присматривать. Не забывайте, я видел Найджела всего один раз, коротко, при довольно плохом освещении. Но подозрения возникли, и я решил, что было бы неплохо повнимательнее понаблюдать за Кверком, предоставив ему свободу действий. Хотя я бы никогда не сказал, что он способен на такую отвагу.

– Вы имеете в виду представление в «Миллингтонском мосту», ночь в двух номерах? Это действительно было смело. А зачем он рассказал нам эту частичку правды?

– О, ясно, в чем была его главная цель. Он хотел заручиться нашим доверием, чтобы постоянно быть в курсе наших действий. И решил, что для этого должен блеснуть какой-нибудь сыщицкой штучкой, чтобы мы оценили его помощь. Но я вовсе не уверен, что он рассказал нам частичку правды.

– Но вы же не думаете, что в ту ночь в гостинице ночевали оба кузена?

– Кроме отпечатков пальцев на графине, у нас нет железных доказательств. А Найджел оставил их, конечно, когда мы смотрели графины на просвет.

– Боже милостивый! Как сыщик мистер Кверк стремительно падает в моих глазах, но как преступник растет не по дням, а по часам.