Афродита размера XXL - читать онлайн книгу. Автор: Елена Логунова cтр.№ 19

– Короче, тебе одолжить денег и дать таблетку от головы? – подытожила я, терпеливо пропустив этот мутный поток похмельного сознания через фильтр чистой логики.

– А у тебя есть?! – Вадик молитвенно поднял на меня глаза, окруженные темными кругами.

Лишних денег у меня не было, а таблетку я товарищу дала. Вадик слопал ее всухомятку, но потом все-таки попросил водички. Поблизости никаких чистых родников не имелось, и я согласилась сбегать в ларек на задворках Экспоцентра.

Близость будки «Соки-воды» к территории готовящегося форума уже сказалась на ассортименте напитков. На витрине на самом видном месте стройными рядами стояли бутылочки с лимонадом «Буратино» производства местной фабрики. На этикетках, помимо традиционного изображения длинноносого деревянного мальчишки, красовался логотип грядущего Международного инвестиционно-экономического форума. Сочетание двух этих декоративных элементов вызвало у меня противоречивые эмоции. Наверное, следовало порадоваться за отечественного производителя, который дерзновенно увидел своей целевой аудиторией высоких государственных мужей, авторитетных политиков и топ-менеджеров мировых компаний, однако лично мне лимонад никогда не казался любимым напитком просвященных экономистов и крупных инвесторов. В связи с этим возникало подозрение, что в роли наиболее типичного инвестора выступает сам Буратино, а ведь всем известен печальный результат его капиталовложений в Поле Чудес! На мой взгляд, это несколько компрометировало предстоящее серьезное мероприятие. Под картинкой с изображением Буратино, дразняще жонглирующего золотыми на фоне ухоженной пашни и в опасной близости от эмблемы Международного инвестиционно-экономического форума, не хватало только откровенно издевательского призыва: «Заройте деньги в наши черноземы!» Я подумала, что мысль разместить символику форума на лимонадных этикетках пришла к производителям «Буратино» из лагеря идейных противников укрепления экономики нашего родного региона. Хотя гораздо более вероятно, что это результат развития событий по формуле «хотели, как лучше, а получилось, как всегда».

Впрочем, мое критичное отношение к идейному содержанию художественного оформления продукта никак не сказалось на моем же покупательском спросе. Я приобрела сразу три бутылочки лимонада: одну – для томимого жаждой Вадика, вторую – для себя, а третью – как сувенир для Масяни. Наверняка завод выпустил ограниченную партию лимонада международно-инвестиционной тематики, второй раз такое чудо может и не попасться! А я очень люблю чудеса.

«И даже сама их организуешь!» – напомнил внутренний голос.

Это ехидное замечание испортило мне настроение. Я отнесла живую инвестиционно-экономическую водичку Вадику и, усевшись рядом с жадно булькающим напарником, погрузилась в тоскливые думы.

По-хорошему следовало позвонить Анке, узнать, как чувствует себя ее муж, и выразить приятельнице сочувствие (хотелось надеяться, что не соболезнование). Однако я медлила набирать Анютин номер, потому что опасалась необоснованных, но эмоциональных обвинений в том, что это я, горе-прорицательница, накликала беду на мирное семейство Тороповых.

Каждый здравомыслящий человек понял бы, что упрекать меня в этом совершенно бессмысленно. Мое самодеятельное предсказание было настолько туманным, что ему соответствовало бы любое мало-мальски значительное событие в жизни Анкиного Димочки: не только автомобильная авария, но и заноза в пальце, и повышенная напряженность в бизнесе, и даже новая великая любовь (на которую я, собственно, и намекала) – все потребовало бы от Анюты особого внимания к супругу, проявления душевной заботы и большого терпения. Я могла объяснить это Анке, будь она, как обычно, трезвомыслящей и рассудительной, но не сейчас, когда приятельница во власти стресса.

Короче говоря, я тянула с неприятным разговором до тех пор, пока Анюта не позвонила сама. К этому времени я успела покончить с очередной малоубедительной имитацией трудового дня и прогуливалась в парке возле нашего дома с Масяней. Ребенок уже выпил инвестиционно-лимонадный напиток и увлеченно играл с бутылочкой, которую я не сумела у него отнять.

– Ты что, мама! Это просто замечательная бутылочка! Ее никак нельзя выбрасывать! Она мне обязательно пригодится! – быстро спрятав ценную вещь за спиной, заявил Мася живо и с такой укоризной, что я устыдилась своей возмутительной бесхозяйственности.

Ребенок оказался прав: экс-буратиновая бутылочка пригодилась ему для множества более или менее полезных игр. Мася набирал воду в действующем фонтанчике и выливал ее в недействующий, поливал клумбы, наполнял поилки в кормушках для белочек и барабанил пустой бутылкой по парковым скамейкам. Я вынуждена была следить, чтобы ребенок не замочил рукава в фонтанчике, не измазался в грязи и не попал под горячую руку какому-нибудь ожесточенному любителю парковой тишины. О том, чтобы просто выбросить такую чудесную многофункциональную бутылочку в урну, нечего было и думать, но мне почти удалось уговорить Масяню дать ей самое последнее воплощение – цветочной вазочки на столике летнего кафе, когда за поворотом аллеи перед нами возникла большая куча гравия. При виде нее глаза сына сверкнули, как сигнальные фонари автомобиля, и смысл этого сигнала был мне совершенно ясен. Я поняла, что это просто замечательная куча, которая Масяне обязательно пригодится.

Для начала ребенок с разбегу вскарабкался на каменную пирамиду и попытался скатиться с нее на попе. С учетом полного отсутствия скольжения это была трудная задача, но малыш с ней справился. Штаны из прочной джинсовой ткани тоже показали себя в непростом испытании с наилучшей стороны, а вот куча быстро и необратимо утратила правильную геометрическую форму. Увы, Масяня и после этого не потерял к ней интерес – он тут же начал играть в «Кэмэл-трофи». Экстремальная гонка по гравийным барханам очень плохо сказывалась на экстерьере моего маленького внедорожника, поэтому я попыталась увлечь его в цивилизованную часть парка, но тут Масяне повезло (а куче – вовсе наоборот): меня надолго отвлек звонок Анюты.

– Молчи, ничего не говори! – предупредила она. – Я признательна тебе за вчерашнее предупреждение, но теперь понимаю, что заглядывать в будущее не стоит.

– Уже неплохо, – пробормотала я.

– Я тебе звоню совсем по другому вопросу, это никак не связано со вчерашним, – не обратив внимания на мою реплику, сказала Анка. – Я по поводу Маши Петропавловской. Ты не могла бы взять на себя организацию ее похорон? Родных у Машки нет, одна двоюродная сестра в Гомельской области, но на нее в этом смысле надежды мало, когда еще она из своей Беларуси приедет… А похоронить-то Машу надо.

– Ты же сама собиралась? – осторожно напомнила я.

– Собиралась, – Анка тяжко вздохнула. – Но теперь боюсь даже соваться в похоронные конторы и интересоваться ценами на гробы и венки. Не ровен час, накликаю! У меня Димочка в таком состоянии…

Анка подавленно замолчала, но я, разумеется, поинтересовалась состоянием ее Димочки, и приятельница постепенно разговорилась.

Дмитрий Торопов попал в аварию на двести шестнадцатом километре автодороги Екатеринодар – Нефтегорск. С одной стороны, это было совершенно неудивительно: по словам Анны, ее супруг никогда не отличался особым мастерством вождения автомобиля, а упомянутая извилистая дорога как раз славилась частыми ДТП. С другой стороны, было совершенно непонятно, чего ради Дмитрий понесся в Нефтегорск, а он туда именно несся: машина Торопова влетела в лужу масла, оставленную на перекрестке неисправным трактором, на скорости не менее 120 километров в час. При этом Анка утверждала, что еще утром ее Дмитрий выезжать из города не планировал. И я видела его в обеденное время – господин Торопов не производил впечатления человека, собирающегося в экстренную поездку. Да и сам он сказал, что из-за множества неотложных дел вынужден обедать в офисе.