Царевич Алексей - читать онлайн книгу. Автор: Николай Павленко cтр.№ 41

Слава Богу, что нас от наследия отлучили, понеже останемся в покое с тобою, дай, Боже, благополучено пожить с тобою в деревне, понеже мы с тобою ничего не желали, только б жить в Рожествене. Сама ты знаешь, что мне ничего не хочется, только с тобою до смерти дожить. А будет что немецких врак будет о сем — не верь, пожалуй. Ей-ей, больше ничего не было.

Верный друг твой. С Преображенска. Алексей».

То, что описал царевич с внешним спокойствием, было для него колоссальным потрясением. И если он нашел в себе силы взяться за перо после клятвы, целования креста и слушания пространного Манифеста о лишении его наследства, то с единственной целью — уберечь от волнений свою возлюбленную, которой, возможно, станут известны «немецкие враки» о происшедшем 3 февраля. Письмо еще раз свидетельствует о глубоких чувствах царевича к Евфросинье.

Второе описание событий, происходивших в Москве 3 февраля 1718 года, принадлежит перу Семена Баклановского, денщика Петра I, занимавшего при его дворе такую должность, которая позволяла быть в курсе всех разговоров и действий царя. Об услышанном и увиденном Баклановский сообщил в Петербург Кикину, который очень хотел знать обо всем, что происходит с царевичем. Письмо Баклановского хотя и короче письма царевича, но богаче по содержанию:

«Сего числа известная персона прибыла к Москве, которая принесла повинную на письме, которую прочитал Петр Павлович (Шафиров. — Н. П.). Также и манифест прочитали, и как читали, тогда государь выходил с царевичем, и послали Сафонова. А куды — не знаю. И потом пошли в Соборную церковь, где присягали царевичу, что ему короны не искать, а уступает меньшому брату. Потом все присягали, как духовные, так и мирские царевичу Петру Петровичу, и при чем прилагаю присягу, по которой все присягали».

Еще одно описание принадлежит голландскому резиденту при русском дворе барону Якову де Би. Его депеша, отправленная 17 февраля (по новому стилю), содержит такие подробности, которые отсутствуют в русских описаниях. Письмо это (наряду с более кратким донесением австрийского резидента Плейера) — единственное свидетельство стороннего наблюдателя и поэтому тоже заслуживает полного воспроизведения:

«Вечером 11-го числа (31 января по новому стилю) его высочество прибыл в Москву в сопровождении г-на Толстого и имел долгий разговор с его величеством. На другой день, 12-го (1 февраля), рано утром собран был большой совет. 13-го (2 февраля) приказано было гвардии, Преображенскому и Семеновскому полкам, а также двум гренадерским ротам быть наготове с боевыми патронами и заряженными ружьями. 14-го (3 февраля), с восходом солнца, войска эти двинулись и были расставлены кругом дворца, заняв все входы и выходы его. Всем министрам и боярам послано было повеление собраться в большой зале дворца, а духовенству — в большой церкви. Приказания эти были в точности соблюдены. Тогда ударили в большой колокол, и в это время царевич, который перед тем накануне был перевезен в одно место, лежащее в 7-ми верстах от Москвы, совершил свой въезд в город, но без шпаги.

Войдя в большую залу дворца, где находился царь, окруженный всеми своими сановниками, царевич вручил ему бумагу и пал на колени перед ним. Царь передал эту бумагу вице-канцлеру барону Шафирову и, подняв несчастного сына своего, распростертого у его ног, спросил его, что имеет он сказать? Царевич отвечал, что он умоляет о прощении и о даровании ему жизни. На это царь возразил ему: „Я тебе дарую то, о чем ты просишь, но ты потерял всякую надежду наследовать престолом нашим и должен отречься от него торжественным актом за своею подписью“. Царевич изъявил свое согласие. После того царь сказал: „Зачем не внял ты прежде моим предостережениям, и кто мог советовать тебе бежать?“

При этом вопросе царевич приблизился к царю и говорил ему что-то на ухо. Тогда они оба удалились в смежную залу, и полагают, что там царевич назвал своих сообщников. Это мнение тем более подтверждается, что в тот же день было отправлено три гонца в различные места. Когда его величество и царевич возвратились в большую залу, то сей последний подписал акт, в котором объявляет, что, чувствуя себя неспособным царствовать, он отрекается от своих прав на наследство престола.

После подписания акта, были громогласно прочитаны причины, вынудившие царя отрешить сына своего от наследования престола. По окончании чтения, все присутствующие отправились в большую церковь, где его величество в длинной речи изложил преступное поведение и ослушание своего сына. Вслед за тем его величество отправился во дворец, где был обеденный стол, на котором присутствовал и царевич».

Де Би точно описал церемонию и последовательность происходивших событий. Нам остается расшифровать некоторые фразы депеши: какую бумагу царевич вручил царю, каково содержание подписанного царевичем акта об отречении от наследования престола и наконец какие причины вынудили царя лишить трона своего сына.

Бумагу, переданную царевичем, можно назвать повторной его повинной. Первую он отправил из Неаполя, а в Москве подтвердил ее:

«Всемилостивейший государь-батюшко. Понеже узнав свое согрешение пред вами, яко родителем и государем своим, писал повинную и прислал оную из Неаполя, так и ныне оную приношу, что я, забыв должность сыновства и подданства, ушел и поддался под протекцию цесарскую и просил его о своем защищении. В чем прошу милостивого прощения и помилования.

Всенижайший и непотребный раб и недостойный назватися сын Алексей».

Подписанный царевичем акт об отречении от наследования престола назван «Клятвенным обещанием».

«Я, нижеименованный, обещаю пред святым Евангелием, что понеже я за преступление мое пред родителем моим и государем, его величеством, изображенное в его грамоте и в повинной моей, лишен наследства Российского престола, того ради признаваю то за вину мою и недостоинство за праведно и обещаюсь и клянусь всемогущим в Троице славимым Богом и судом Его той воле родительской во всем повиноваться и того наследства никогда ни в какое время не искать и не желать и не принимать ни под каким предлогом. И признаваю за истинного наследника брата моего царевича Петра Петровича. И на том целую святый крест и подписуюсь собственною моею рукою. Алексей».

Третьим документом, прочитанным вслед за «Клятвенным обещанием», был царский Манифест, излагавший причины лишения царевича права наследовать престол. Этот документ настолько пространен, что его полное опубликование способно утомить читателя, тем более что он частично повторяет содержание двух посланий царя к сыну. Поэтому есть резон изложить его содержание вкратце.

Начинается Манифест с заявления о том, сколь много стараний приложил отец, чтобы дать достойное наследнику образование и воспитание: приставил к нему не только отечественных, но и иностранных учителей, стремился привлечь его к управлению государством, наконец, отправил его за границу, «чая, что он, видя так регулярные государства, поревнует и склонится к добру и трудолюбию; но все сие радение ничто пользовало, но сие семя учения на камени пало; понеже не точию оному следовал, но и ненавидел и ни к воинским ни к гражданским делам никакой склонности не являл, но упражнялся непрестанно во обхождении с непотребными и подлыми людьми, которые грубые и замерзелые обыкности имели».