Славянский мир Начальной летописи - читать онлайн книгу. Автор: Николай Барсов cтр.№ 39

Страница

Собственно Черниговское княжение только во второй половине XI века получило значение отдельного и самостоятельного княжения. При разделе русских земель между сыновьями Ярослава (1054 год) оно составило удел князя Святослава. Неудачная попытка его овладеть, при жизни старшего брата Изяслава, старейшим киевским столом вопреки господствовавшим понятиям того времени о княжеских правах (1073 год) сделала его сыновей изгоями и надолго передала его Черниговскую волость в руки Всеволода Переяславского и его сына Мономаха. Только после упорной и продолжительной борьбы, в которой погиб младший из Святославичей Роман (1079 год; Лавр., с. 87), брату его Олегу удалось при помощи половцев вытеснить из Чернигова Мономаха и овладеть отцовским уделом (1094 год; Там же, с. 96). С тех пор Черниговское княжение уже не выходило из рода Святославичей. К тому же времени оно определилось окончательно в своем составе и рубежах. Как мы уже видели, Тмутараканская волость, первоначально тесно связанная с Черниговом, с конца XI века исчезает из ряда русских владений. С ее потерей юго-восточная украина Черниговского княжения ограничивается Верхним Посемьем с центральным городом Курском, к которому уже, может быть, в эпоху Начальной летописи тянула вся область, в XII–XIII веках составлявшая земли Курского княжения. Но потеря Тмутаракани была с избытком вознаграждена закреплением за черниговским уделом земель Вятичской и Рязанско-Муромской. Как известно, первое присоединение вятичей к Русскому государству относится ко времени походов Святослава на Оку и Волгу и его войн с хазарами и стоит с ними в связи. Святослав завоевал вятичей и обложил их данью в 966 году уже после покорения Хазарского царства (Там же, с. 27). Воспользовавшись ослаблением Руси вследствие неудачной войны болгарской, нападений печенегов и смут, поднявшихся после смерти Святослава, вятичи успели возвратить себе независимость. Но эта земледельческая область, лежавшая на старинном торговом пути из киевского Поднепровья в Поволжье, была слишком привлекательна и важна для киевских князей. Так мы видим, что Владимир Святой, только что утвердившись в Киеве, поспешил снова подчинить себе вятичей: «Вятичи победи и възложи на нь дань от плуга, якоже и отець его имаше» (981 год; Лавр., с. 35). Новое восстание их в следующем, 982 году не имело успеха (Там же). Может быть, выселяя лучших людей «от Вятич» в города, вновь построенные на порубежье Южной Руси, Владимир имел в виду тем самым ослабить самостоятельные силы Вятичской земли и прочнее утвердить над ней свою власть. Но во всяком случае, вятичи успели удержать за собой некоторую долю независимости до самого конца XI века и имели своих племенных князей или вождей. Окончательное падение их самостоятельности относится ко времени Черниговского княжения Мономаха. Этот князь делал два похода «в Вятичи»: первый на Ходоту и на сына его, в которых нельзя не видеть старейшин или земельных князей этого племени, второй – на городок Корьдну, положение которого мы старались определить выше («Поучение Мономаха», с. 103). С тех пор вятичи оставались волостью черниговских князей, хотя еще в XII веке их область удерживала их племенное название.

Что касается Муромской земли (1096 год; Лавр., с. 108), то нет сомнения, что первоначально она тянула к Ростово-Суздальской земле и вместе с ней к Новгороду. То было следствием участия словен и кривичей в колонизации области Нижней Оки. Давняя связь Мурома с Новгородом указывается, между прочим, тем, что летопись называет его в числе городов, которые новгородский князь Рюрик раздавал своим мужам. Со второй половины X века он получает уже значение особого княжеского удела и составляет волость Володимирова сына Глеба (988 год; Там же, с. 52). Затем из обстоятельств борьбы Олега Святославича с Мономахом и его сыновьями видно, что при разделе волостей между Ярославовыми сыновьями Муромская земля вместе с Рязанью досталась на долю Святослава Черниговского, тогда как Ростов отошел к волости Переяславской ^[246]. В тесной связи с Муромом стояла Рязанская область, точно так же первоначально занятая финской ветвью – мордвой, но уже в эпоху Начальной летописи колонизованная выходцами со славянского юго-запада. Она простиралась по правым притокам Оки – Проне и Цне и по Верхнему Дону и его притокам.

Таким образом, к концу XI века рубежи Черниговского княжения охватывали, кроме подесенских и посемских северян, земли радимичей и вятичей и колонизационную область Муромо-Рязанскую. Они прилегали на севере к Суздальско-Ростовской земле и к Смоленскому княжению, на западе к княжениям Полоцкому и Киевскому, на юге к Переяславскому, тогда как на юго-востоке они терялись в кочевьях степняков, а на северо-востоке примыкали к землям мордвы и болгар. Южные и северные рубежи Черниговского княжения мы имели случай определить выше: первые при рассмотрении границ Переяславского княжения, вторые – стараясь, на основании данных, предлагаемых летописными известиями и отчасти свидетельствами топографической номенклатуры, восстановить земельные порубежья радимичей с кривичами и вятичей с кривскими поселениями в юго-западной части Окской области. Западный рубеж Черниговского княжения составляло течение Днепра приблизительно от устья Березины, которое лежит между полоцким городом Стрежевом (1159 год; Ипат., с. 89; теперешний Стрешин к югу от Рогачева) и Речицей, одним из крайних на черниговском порубежье городов, как то видно из известия о походе новгородцев на Черниговскую волость в 1214 году (Новг. I, с. 32) и, во всяком случае, до устья Припяти. Названия уже отмеченных нами местностей на водоразделе между Брягинкой и Днепром (Высокомеж у верховьев Брягинки, Сутава, Севки, Кривичи) дают некоторое основание предполагать, что черниговские порубежные места заходили и на западную сторону Днепра. Сверх того Любечь, где, по словам летописи, была «вся жизнь» черниговских князей (1148 год; Ипат., с. 37), конечно, не мог стоять открытым на самом рубеже Черниговского княжения ^[247]. Как вероятный остаток порубежных укреплений в окрестностях его нельзя не отметить село Воротец на правом болотистом побережье Днепра на реке Речище (Черниговского уезда). К югу от устьев Припяти Днепр переставал служить рубежом Черниговского княжения. Мы видели, что низовья Десны принадлежали Киевскому княжению. Здесь ближайшим порубежным черниговским городом в XII веке является Лутава (1179 год; Там же, с. 177; теперь село на Десне в шести верстах выше от Остра). Рубеж черниговско-переяславский проходил, как мы уже видели, по водоразделу между Остром и Семью с одной стороны, Трубежом и Посульем – с другой. Область Верхнего Сейма, которой по преимуществу придавалось название Посемья, имела центральным пунктом город Курск (1095 год; Лавр.), впоследствии составивший особый удел Черниговского княжения. Летопись не сообщает относительно его области никаких географических данных. Но весьма вероятно, что уже и в ее время к нему тянула все те земли, которые впоследствии составляли Курское княжение. Именно юго-восточные окраины их могли достигать водораздела между верхними течениями Северского Донца и Оскола. В описании знаменитого похода Игоря Святославича на половцев 1185 года летопись говорит, что этот князь, переправившись через Донец, два дня ждал брата своего, шедшего другим путем из Курска, на Осколе (Ипат., с. 130), – явный знак, что на пространстве до этой реки русские князья видели себя еще дома, считали себя безопасными от враждебных кочевников. Подтверждение такому предположению представляет «Слово о полку Игореве», где поэт, говоря о переходе русских воев через холмистый водораздел Донецко-Оскольский, восклицает: «О Русская земля, уже за шеломянем еси», как бы указывая тем, что именно этот водораздел составлял грань между Русской землей и половецкими кочевьями ^[248]. Уже упомянутый нами Донец, окраинный город на юге Курского княжения, в котором нашел себе убежище Игорь Святославич в бегстве из половецкого плена, должен был находиться, как показывает самое название его, на побережьях Северского Донца. Восточное порубежье Черниговского княжения охватывало не только течение Верхнего Дона, где, по словам известного «Хождения Пименова во Цареград» XIV века, «бываша древле грады красны и нарочиты зело видением места», но и всю область по Воронежу, может быть, простираясь в глубь степей до Хопра и Вороны. На принадлежность Воронежской области (Воронажа или Вороножа) к Рязанскому княжению уже в XII веке мы имеем прямое летописное свидетельство в известии о войне Всеволода Юрьевича Володимирского с Рязанью в 1177 году ^[249]. В XIV веке рязанская украйна занимала пространство от Дона и Воронежа на восток до Великой Вороны (правый приток Хопра в теперешних Пензенской и Тамбовской губерниях) и Хопра и, как кажется, носило название Червленого яра ^[250]. В грамоте митрополита Феогноста, данной рязанскому владыке (1334–1354), говорится о городах по Великую Ворону, которые должны зависеть от Рязанской епископии. Можно думать, что эти города существовали и в эпоху Начальной летописи, что и здесь они были поставлены в ограждение Русской земли от степняков. Это тем вероятнее, что Никоновский свод упоминает о городах Червленого яру на Великой Вороне уже под 1148 годом (Никон. II, с. 105). Где проходил чернигово-рязанский рубеж к северу от Вороны, на пределах с мордвой, определить невозможно. По всей вероятности, он терялся в лесистой местности, омываемой течением Цны, славянское название которой указывает на раннюю принадлежность ее к славяно-русской земле. Этой Цной и низовьями Мокши, на которой в начале XIII века мы видим крайний рязанский город Кадом (1209 год; Никон. II, с. 306), при устье Вада, порубежье шло к Оке к собственно Муромской земле. В конце XI века Муром лежал на самом порубежье Русской земли с землями камских болгар, как то видно из летописного известия о взятии этого города болгарами камскими в 1088 году (Лавр., с. 89). Основание Нижнего Новгорода на мордовских пределах спустя три с половиной столетия после утверждения русской власти в Муроме (1221 год; Там же, с. 189) указывает, какого труда стоило русским князьям упрочить за собой устья Оки и как медленно утверждалась в этом краю славяно-русская колонизация. Северо-западная окраина Черниговского княжения прилегала частью к Ростово-Суздальской земле, частью к Смоленской. Порубежье с Ростовом, начинаясь в низовьях Клязьмы, от болгарского рубежа, шло лесистым и болотистым водоразделом между Клязьмой и Окой до устья Москвы. На этом пространстве ближайшим к Мурому городом Ростовской земли является Суздаль (1096 год; Лавр., с. 108, 109) на реке Нерли, и из обстоятельств борьбы между Мстиславом Мономашичем и Олегом Черниговским нельзя не видеть, что между этими городами не было иных порубежных укреплений. Иначе враждующие князья не могли бы совершать свои походы от одного города к другому так свободно, не встречая на пути никаких преград. Самый Владимир на Клязьме был построен Владимиром Мономахом не ранее конца XI или начала XII века едва ли не в видах ограждения Суздальско-Ростовской земли со стороны черниговского порубежья. От Москвы-реки, при устье которой уже в XII веке стоял рязанский город Коломна (1176 год; Там же, с. 161), рубеж направлялся на восток по водоразделу между бассейном Оки и Москвы-реки, огибая левые окские притоки Лопасну (1176 год; Ипат., с. 118), Нару и Угру, верховья которой в XII веке принадлежали, однако, к Смоленскому княжению (1147 год; Там же, с. 30). Деснянский бассейн принадлежал Черниговскому княжению, как кажется, не вполне. Здесь рубеж направлялся от волока угро-болвянского на юг по водоразделу между Десной и Болвой, затем на юго-запад пересекая Десну у черниговского города Вщижа (1142 год; Там же, с. 19), перерезывал течение Ипути, Остра и Сожи у устьев Вскры и по той линии, которая была отмечена нами выше как возможное староземельное порубежье радимичей, доходил до Днепра, который отделял Черниговское княжение от Полоцкого.

Страница