Брак со стихийным бедствием - читать онлайн книгу. Автор: Елена Логунова cтр.№ 27

Сухой кошачий корм для нашей мышеистребительницы мы с девчонками покупаем по очереди. Вчера, в понедельник, наступило мое дежурство, о чем я напрочь забыла. Спасибо, Дашка напомнила!

Я выскочила из троллейбуса, не доехав до работы трех остановок, и зашла в магазин, украшенный вывеской с надписью «Дружок» и изображением сосредоточенно питающихся младенцев разных пород – котенка, щенка и человеческого детеныша. Очевидно, владелец этого торгового заведения трактует понятие «дружба» достаточно широко. Меня это не коробит, мне идеи равенства и братства людей и животных (за исключением гадов и рептилий) вполне симпатичны. Я только для пущей понятности приписала бы на вывеске благородный девиз: «Ребенок – друг человека!»

В магазине имени дружбы людей и зверей я купила сухого кошачьего корма для Васиты и детского печенья для себя и своих коллег. Сегодня я еще успевала к ритуальному утреннему чаепитию и хотела внести свой вклад в искусство. Легко усваиваемые печеньица, обогащенные кальцием и витаминами, это прекрасный здоровый завтрак не только для детей, но и для их родителей, а также для тех, кто планирует стать папами и мамами в более или менее отдаленном будущем – как Вадик, например. Он частенько повторяет, что копит силы, чтобы со временем мужественно вынести все тяготы отцовства. Эта довольно туманная фраза очень располагает к нашему оператору молодых женщин с развитым материнским инстинктом, хотя я лично, зная Вадика, думаю, что он имеет в виду исключительно муки зачатия.

Затолкав погромыхивающие пачки с кошачьим и ребячьим питанием в сумку, я выскочила из магазина и уже хотела запрыгнуть в троллейбус, когда сообразила, что нахожусь всего в двух шагах от главпочтамта. Такой случай нельзя было упустить.

С чужим извещением в руке я вошла в просторный зал, по периметру которого были установлены барьеры из дерева и стекла. За прорезанными в стекле окошками рядком сидели вечно занятые, утомленные и сердитые почтовые дамы. Я легла грудью на свободную амбразуру и в меру сварливым тоном сказала тощей тетке в вязаной кофте с таким количеством затяжек, что она казалась махровой, как полотенце:

– Девушка! Нам опять принесли извещение!

Эту фразу можно было понимать как угодно: снова «нам» и «опять» делали ее семантически многовариантной.

– А вы что, уже получили свою посылку? – уточнила служащая, забрав у меня бумажку.

Я не собиралась ничего уточнять, поэтому сказала в том же тоне, с легкой претензией:

– А вы что, не ведете учет врученных отправлений?

Служащая посмотрела на меня без всякой приязни, встала со стула и отошла за перегородку. Я терпеливо ждала. Послышались раздраженные голоса, один из них принадлежал тетке в кофте.

– Наталья, где твои глаза, сказано же было – смотри в журнал! – устало, без страсти, ругалась она. – Бандероль еще в пятницу вручена, а ты в субботу повторное извещение выписываешь!

Тонкий девичий голос уныло бубнил что-то оправдательное.

– Никакой пользы от таких помощников, кроме вреда! – сердито заключила тетка.

Она вынырнула из-за перегородки, широко размахивая руками, бухнулась на свой стул, скомкала и бросила в урну мое извещение и уткнулась в какие-то бумаги, бубня что-то крайне нелестное про дурочек-практиканток, которые ничего не знают, не умеют и не хотят знать и уметь.

Я приятно отличалась от дурочек-практиканток неутолимой жаждой знаний, а посему не удовольствовалась тем, что услышала, и снова сунулась к окошку с вопросом:

– Простите, если извещение выписали в субботу, почему его нам только в понедельник принесли?

– Потому что в воскресенье почтальон почту не разносил! Совсем обнаглел народ! – потеряв терпение, вызверилась на меня служащая. – Мы тут тоже люди, имеем право на выходной день! Вы свою бандероль получили, что вам еще нужно?!

Я удержалась от ответа, что получила гораздо больше, чем бандероль: большой заряд отрицательной энергии.

Впрочем, ее избытки благополучно удалось сбросить уже в переполненном троллейбусе. Там я как следует поработала локтями, вспотела, вылезла на остановке изрядно помятая, но зато появилась на рабочем месте без опоздания, снискав этим одобрительную улыбку Большой Мамочки.

– Молодец, Елена! Меняетесь к лучшему! – похвалил меня шеф.

– То ли еще будет! – пообещала я.

– А как насчет передачи с биоэнергокармокорректором, вы еще не передумали?

– Нет, настолько я никогда не изменюсь! – чистосердечно призналась я, обходя толстяка Мамая по широкой дуге.

Шеф уже вторую неделю пытается выжать из меня согласие на ведение в прямом эфире передачи с ушлой дамой, которая называет себя биоэнергокармокорректором, а мы со здравомыслящими коллегами за глаза зовем ее бэккорректором, потому что по-английски «бэк» – это задница. По-моему, люди, которые отваливают бешеные деньги за штопку прохудившегося биополя и демонтаж заклинившей кармы, думают не чем иным, как пятой точкой! Я упорно сопротивляюсь желанию начальства посадить меня в эфир с бэккорректоршей, так как убеждена, что все эти инфернальные лекари и астральные знахари облегчают не столько страдания граждан, сколько их кошельки. По-моему, Дашка, которая провела в эфире одну-единственную передачу, с младенческим простодушием выдала совершенно гениальное определение деятельности этой аферистки от псевдонародной медицины, назвав ее – цитирую – «целительством по методу наложения рук на больного»! И на его кошелек – добавила бы я.

В редакторской я первым делом сбросила с плеча сумку, вторым – отыскала в шкафчике пару чистых блюдец и наполнила одно кошачьими сухариками, а второе печеньем, приготовив таким образом угощение и для Васиты, и для своих коллег. Все они задерживались, так что у меня еще было время, чтобы вытащить из тайника в книжном шкафу свою собственную священную чистую чашку (с незатейливой надписью «Бубонная чума») и приготовить чай.

– А вот и я! – в редакторскую вломился Вадик – тоже помятый, а также лохматый и, судя по смазанному отпечатку помады на скуле, неумытый. – Привет! Это у тебя что?

Похоже, сегодня в распорядке дня моего напарника отсутствовали не только водные процедуры, но и завтрак. На блюдечки с сухарями и печеньем Вадик уставился с нескрываемым интересом.

– Угощайся, – пригласила я. – Это детское печенье с кальцием и витаминами «Мелюзга».

– С витаминами? – капризно повторил Вадик. – А с мясом нету? Я с мясом люблю.

Он придирчиво рассмотрел содержимое тарелочек, сделал свой выбор и потянулся к кошачьему корму. Очевидно, эти маленькие кусочки в представлении Вадика больше соответствовали названию «Мелюзга».

Я с интересом наблюдала за тем, как приятель перемалывает челюстями крепкие кошачьи сухарики, и дождалась вопроса:

– Это для каких же детей печенье? Для младших Симпсонов?

– Почему – для Симпсонов?

– Потому что у них зубки острые, как у акулят, и тоже в три ряда! – объяснил Вадик. – Удивительно твердое печенье! Наверное, на фабрике с кальцием здорово переборщили!