От Сталина до Путина. Зигзаги истории - читать онлайн книгу. Автор: Николай Анисин cтр.№ 74

В первом подлинном паспорте Сталина было записано: крестьянин Тифлисской губернии. То есть от рождения он являлся по социальному его статусу крестьянским сыном грузинки и осетина. Но в грузино-осетинской семье, уже не занимавшейся земледелием и ещё не зачисленной в сословие мещан, родился и вырос Иосиф Джугашвили. А Иосиф Сталин был рождён на необъятных просторах Российской империи среди русского крестьянства.

В музее города Гори есть карта-схема ссылок и побегов Сталина до Февральской революции 1917 года. Семь чёрных линий на ней – это маршруты его следования из Закавказья и Питера в Иркутскую и Архангельскую губернии, в Нарымский край Томской губернии и в заполярный Туруханский край Енисейской губернии. Шесть линий красных на карте-схеме – это извилистые пути нелегального возвращения Сталина в центральную и южную Россию.

За нескончаемые часы в арестантских вагонах, в пересыльных тюрьмах, в избах для ссыльных, в ночлежках и на вокзалах Сталин соприкоснулся с тысячами грешников и праведников Крестьянской Руси.

Приведу известный рассказ Сталина французскому писателю Анри Барбюсу о своем побеге из ссылки. В 1912 году Сталина сослали в далекий Нарымский край в надежде, что уж оттуда-то он бежать не рискнет. Однако побег удался. Сталин рассказал о нём Барбюсу, поскольку считал этот побег в своем роде классическим.

Хорошо известно, что множество побегов русских революционеров, особенно из интеллигенции, заканчивалось провалом. Всему виной были «барские» привычки и неумение найти общий язык с простыми людьми. Самые тщательно подготовленные побеги срывались из-за доносов ямщиков, горничных, дворников и других «подневольных людей», сообщавших о «странных барах» местному начальству. Сталин же особенно не старался утаивать тот вполне очевидный факт, что он скрывается от полиции. Он не упрашивал, не давал обещаний щедро вознаградить, словно богатый барин, и не предлагал «дать на водку», чтобы исключить саму возможность истолковать свое поведение как попытку подкупа, «подмазывания», оскорбляющего достоинство любого порядочного человека. При разговоре с ямщиком он сразу сообщал, что денег у него нет. Hо зато есть пара штофов водки. И вот ими-то он сможет «платить» по «аршину» за каждый прогон между населенными пунктами. Hа сколько хватит, на столько и поедет.

Ямщики, услышав о такой затейливой форме оплаты, начинали шутить, что, мол, вот «черт нерусский», не знает, что в России водку никто аршинами не меряет, а только ведрами… Тогда Сталин вытаскивал из-за голенища деревянный аршин в виде дощечки длиной в 71 см, из мешка появлялись маленькие железные чарочки. Чарочки ставились на доску, в них водка и наливалась. Так и получалось – аршин водки! Шутка вызывала смех, разряжала обстановку. По дороге третий, а то и второй «аршин» распивался совместно, под общую закуску или задушевные дорожные разговоры о том, как живет простой народ. «Приезжай к нам еще!» – обычно говорили ямщики, расставаясь с веселым пассажиром. Через несколько станций ямщики менялись. Получалось, что Сталин никогда не называл конечный пункт своего путешествия, не упоминал ни одной станции.

Несмотря на явный кавказский акцент, Сталину удавалось бежать из самых отдаленных уголков империи. За всё время его не выдали ни разу!

В годы Гражданской войны соратники в ЦК Компартии считали Сталина специалистом по ликвидации катастроф Красной Армии. Он, прибывая на разные фронты в разгар самых ожесточённых боёв, рисковал жизнью вместе с одетыми в шинели крестьянами и вместе с ними одерживал победу за победой.

Иосиф Джугашвили перевоплотился в Иосифа Сталина, пройдя через житейские беды и смертельный огнь с русским крестьянством. Идеалы русского крестьянина стали идеалами Сталина. Он как политик стремился достичь того, чего чаяла Крестьянская Русь – справедливости в обществе при могучем и гордом государстве. И именно эта данность предопределила выбор экономического пути России-СССР в середине 20-х годов.

Актив Компартии сначала указал на дверь в политическое небытие Зиновьеву и Каменеву с планом Дауэса, а затем – так же набравшемуся ума в эмиграции Бухарину с призывом навек смириться с разделением крестьянства на богатых и бедных. Два съезда ВКП(б) – в 1927-м и в 1929-м – одобрили сталинскую стратегию советской экономики в городе и деревне.

Курс Сталина на индустриализацию означал мобилизацию всех средств и сил страны на создание не лёгкой, а многоотраслевой промышленности с опережающим развитием тяжёлой.

Курс Сталина на коллективизацию привел к свёртыванию вольного рынка сельхозтоваров и концентрации продовольствия в руках государства. Колхозы, таким образом, через государство питали нарождающиеся заводы; заводы – опять-таки, через государство – снабжали колхозы инвентарём и техникой. НЭП приказал долго жить.

Ставка СССР на форсированное становление его многоотраслевой экономики, с опорой исключительно на собственные материальные, денежные и человеческие ресурсы, – аукнулась во всём мире.

Потеря Страны Социализма как громадного источника дешёвого сырья и обширного рынка сбыта по разным Странам Капитала ударила неодинаково. Но везде убавила покупательский спрос. Призрак безденежья забродил по мировому рынку и обернулся катастрофой для Америки. Её распираемые от силы отрасли экономики задохнулись от избытка товаров. Грянул всеразрушающий кризис перепроизводства.

Великая Депрессия, начавшаяся в 1929-м, потрясает США год за годом. За обвалом акций компаний на биржах лопаются один за другим банки. Пропадают вклады миллионов граждан. Закрываются заводы. Безработные рабочие становятся бездомными – нет денег на оплату жилья. Фермеры уничтожают готовые продукты и не снимают урожай – у них нет покупателей.

Экономику Америки подтолкнула к краху политика Сталина, и она же тем самым затребовала в президенты США губернатора штата Нью-Йорк Франклина Рузвельта.

Был бы в мире спрос на американские товары – спрос на Рузвельта был бы под большим вопросом. Но страшный кризис в Америке состоялся, и её ввергнутым в нищету гражданам остро понадобился президент как антикризисный управляющий. А на эту роль лучше всех иных политиков подходил как раз губернатор штата Нью-Йорк.

Не личное обаяние прикованного с 1921 года к инвалидной коляске Рузвельта и не его политическое мастерство открыли ему двери в Белый дом на президентских выборах 1932-го, а его разумная губернаторская деятельность в возглавляемом им штате.

Капитал в США зарплатами обеспечивал настоящее и будущее наёмных работников. Но в Великую Депрессию он никакой ответственности перед раздавленными кризисом соотечественниками брать не желал. Разные группы капитала Америки думали только одну думу – как спасти свою мошну в грянувшей буре.

Государство мыкавшим горе американцам сочувствовало, но хоть как-то посодействовать им также не помышляло. Действующий президент США Гувер публично заявлял, что власть никому ничего не должна: преодоление кризиса – не её задача. Такова была точка зрения и у руководителей штатов. У всех, кроме Рузвельта.

На втором году Великой Депрессии Рузвельт учредил в Нью-Йорке Чрезвычайную Администрацию по помощи безработным. Она занялась тем, чем никогда прежде ни единая чиновничья структура в США не занималась, – созданием рабочих мест.