Отзвук прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Мерцалова cтр.№ 33

Анна выглянула и заметила темный силуэт, спускавшийся вниз по лестнице. На секунду она испугалась, но любопытство взяло вверх. Она быстро сбежала по ступенькам и увидела, что дверь на улицу приоткрыта. Никто не мог открыть дверь. Она выглянула на улицу и увидела женский силуэт, удаляющийся от нее прочь. Анне очень хотелось увидеть, кто бы это мог быть. Она прибавила шагу, но вскоре потерялась среди деревьев. Анна развернулась, чтобы вернуться в дом, но тропинка куда-то пропала. Вместо нее темная трясина под ногами, да корни деревьев, переплетенные, как змеи. Вдруг кроны деревьев сомкнулись над головой, закрыв полностью небо. Стало темно, как в глухую ночь, и мерзко запахло испарениями. Анна застыла на месте: где-то она уже видела такую картину. Картину… Точно! Такой же лес на портрете Матильды – за ее спиной. Этого не может быть!

От страха Анна обратилась в бегство, ей нужно выбраться отсюда. Она бежала сквозь дремучие заросли, вслепую, слыша только хлюпающее чавканье под ногами. Ветки деревьев хлестали по лицу, вцеплялись в волосы. Острые шипы колючек вонзались в кожу, ноги утопали в вязкой трясине. Анна то и дело падала и ранила себе руки о жесткие корни, но останавливаться было нельзя, и она вставала и снова бежала. Казалось, что кто-то уже догоняет ее, наступая на пятки. Она бежала так быстро, что сердце, казалось, разорвется. Вот уже слышно за спиной чье-то дыхание, Анна резко остановилась и развернулась.

В нескольких шагах стояла Матильда и смотрела прямо на нее. Как всегда, жутко красивая, глаза сверкали ярким блеском, а на губах змеилась хищная улыбка. Лишь чересчур бледное лицо выдавало, что Матильда чужая в нашем мире – в мире живых. Тут она засмеялась и поманила Анну рукой. Этот демонический смех звучал настолько жутко, что от ужаса Анну парализовало.

Вокруг – тьма и могильная тишина… Анне хотелось закричать, но слова застыли на губах. И ноги стали ватными, точно отнялись… Тут она проснулась в холодном поту, задыхаясь…

Анна долго не могла сообразить, где она. Ее знобило, она обхватила себя руками, чтобы немного согреться. Мысли постепенно приходили в норму. Это лишь сон, успокаивала она себя, но вдруг обратила внимание на свои ноги – грязные и мокрые, словно она гуляла по росе. Подол юбки тоже был мокрый и разорванный… Что это значит? Она оглядела комнату и увидела, что ноутбук включен.

Анна подошла и увидела, что запись идет. Она уселась за стол и принялась смотреть.

Первое, что она увидела, как включает запись, вскоре позади нее послышался звук шагов. Она встает и подходит к двери, подождав немного, выглядывает в коридор. Чуть слышны чьи-то удаляющие шаги, потом негромкий скрип открываемой двери.

Анна осторожно выходит из комнаты и слышны лишь ее шаги, спускающие по лестнице.

Полчаса была тишина и пустая комната. Потом послышалась странные звуки, вскоре тихие спотыкающиеся шаги. Анна напряглась и увидела, как она входит в комнату с грязными ногами и в мокрой юбке. Взгляд как у сомнамбулы. Она прошла мимо ноутбука, и слышно, как садится на кровать. Послышался тяжелый вздох, потом еще, всхлипы, скрип кровати и… тишина… Потом снова скрип кровати, тихие шаги, и видит себя, подходящую к столу. Что это было?

Иногда просто невозможно представить, сколько всего может произойти за один день. Анна даже не подозревала этого, когда размешивала сахар в давно остывшем кофе, сидя за столом. Перед ней стояли коробка с печеньем, сливовый джем, сливки…

Ее мучил вопрос: что случилось с ней ночью? Эта история добавила загадок в и без того сложнейший пазл…

По привычке Анна потянулась за таблетками, но упаковка была почти пуста. Она позвонила и записалась на прием к психиатру. Ей повезло, что секретарша смогла найти свободное время вечером.

Анна открыла дневник.

«Если пристально интересоваться иррациональным, то оно со временем овладеет твоим мозгом. Так и случилось. У меня с психикой явно что-то не в порядке. Смотрю вниз, и земля зовет меня. Хочу прыгнуть из окна, избавившись наконец от бредовых идей, что долбятся в виски. Хочу добровольно капитулировать, покончив собой, но мне не дали. Вместо этого снова связали…

Самым трудным было отсутствие надежды. Ведь никогда не знаешь, выпустят тебя или ты сгниешь в этих стенах. Многие на этом ломались, и санитары утаскивали их на другой этаж. Я тоже могу в любой момент оказаться там, где лежат хроники, которые в клинике пожизненно.

Пишу, сидя на улице, – нас иногда выпускают погулять. Напротив меня сидит девушка с измученным, обреченным лицом. Она разговаривает сама с собой: временами жалобно, будто что-то выпрашивает, то вдруг начинает ругаться. Голос и выражение лица постоянно меняются: то жалостливый, оправдывающийся, то резко меняется на хамский, упрекающий.

Мне хочется подойти к ней и узнать: о чем тут спор? О чем не могут договориться две личности, находящиеся в ней? Но тут подошли санитары и увели ее в палату.

На ее место сел мужчина, его лицо искаженно гримасой боли, щеки ввалились, взгляд блуждает. Он не может говорить, лишь мычит…

Вокруг меняя не люди, а тени. Психиатрическая клиника – это мир теней. Я боюсь, что скоро стану одной из них, угасающей тенью…

Тут нет жизни, лишь комнаты, уставленные кроватями, лишь гравиевые дорожки, по которым прохаживаются унылые женщины с распущенными седыми волосами.

Я устала от всего: от страха быть переведенной на другой этаж, пить таблетки, от которых я тупею, хотя в последнее время научилась их прятать под язык. Устала есть с аппетитом эту бурду, которую они выдают за пищу, от бдительных взглядов санитаров, которые всегда начеку, только и ждут, как бы заломить руки.

И вот я загнана в угол или сама загналась… Кругом пустота и безысходность, и лучше умереть. Там лучше. Там я буду собой, смерть освободит меня от клоунады…

Время движется по замкнутому кругу – все повторяется: и наше прошлое, и наше будущее, и не важно, в каком порядке. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца… Моя жизнь разрушена злым духом, и единственный выход из этого порочного круга, где за тобой всегда следит некто, – это задернуть шторы, выпить все таблетки и отдаться в царство сна.

Ведь смерть – это еще не конец жизни, а всего лишь перевоплощение. И я приду из мира мертвых, чтобы войти в чью-то жизнь».

Анна замерла на месте с дневником в руке: «…я приду из мира мертвых, чтобы войти в чью-то жизнь…»

«Что если… даже страшно об этом подумать. Ведь чем-то я потревожила Матильду? Зачем она вернулась в мир живых? Как мне обратно загнать ее в могилу?»

Как заколдованная Анна шла в ту комнату. Цепенея от страха, она достала спиритическую доску. Зажгла свечи. Почему она это делает?

Ей вспомнилось выражение, которого она не понимала раньше, – упоение ужасом. Теперь она знает, что это значит. Ведь страх – это не всегда отвращение, страх может быть наслаждением. В момент жуткого страха мы не бежим, все потому, что этот ужас на уровне экстаза. Страх – это экстаз. Страх действует как наркотик.