Комната кукол - читать онлайн книгу. Автор: Майя Илиш cтр.№ 23

Экономка — если я правильно помнила, ее звали миссис Арден — смерила меня взглядом. Ей не хватало очков мистера Трента. Да, очки бы ей не помешали — не потому, что она плохо видела, а просто для того, чтобы посмотреть на меня поверх оправы.

Миссис Арден оказалась худощавой пожилой женщиной с опрятным чепчиком — когда-то он был белым, но теперь уже начал сереть. Черное платье подчеркивало ее статус.

— Так, Флоренс. — Она произнесла это имя на английский манер, будто считала все французское проявлением дурного тона. — Ты опоздала.

— Ой, извините, я не знала, когда подают ужин. Вы меня ждали?

Ее строгое лицо ничуть не смягчилось, ни тени улыбки.

— Если не знала, то должна была спросить. И нет, мы никого не ждем, когда садимся ужинать. Если кто-то опаздывает, он сам виноват.

У меня заурчало в животе. Два дня подряд мне удавалось только перекусить сладостями за завтраком, надолго этого не хватало. Я надеялась раздобыть себе ужин, чтобы не ложиться спать голодной.

— Чтобы я завтра не опоздала, позвольте спросить, когда же все-таки ужин? — осторожно поинтересовалась я.

— Мы едим в час, — ответила миссис Арден.

— Нет, я имею в виду не обед, а ужин, — поспешно уточнила я.

— Именно.

— В час дня? — потрясенно спросила я.

Я просто не могла в это поверить. Час дня? Впрочем, ужин в час ночи — это тоже едва ли возможно.

Экономка кивнула:

— Правила есть правила. Стоит их придерживаться, если ты хочешь чего-то достичь в этой жизни.

Я потупилась.

Вид у нее был суровый и непреклонный, но в то же время я чувствовала, что ей можно доверять, чего нельзя было сказать о дворецком. Миссис Арден отвечала за всех служанок в этом доме, и я вполне могла себе представить, что горничные слушались ее, как собственную мать.

— Я буду следить за этим, — поспешно сказала я. — Извините, вы не подскажете, где я могла бы взять передник? Хозяева дали мне это замечательное платье, но передника при нем не было.

— Ты злословишь на хозяев? — возмутилась миссис Арден. — Хочешь сказать, они плохо о тебе заботятся? Ты сирота, как я слышала. Тебе не кажется, что ты могла бы выказывать больше благодарности?

— Но я им благодарна, — возразила я. — Даже очень. Я просто боюсь испачкать платье, если буду ходить без фартука.

— Значит, тебе придется следить за тем, чтобы не испачкаться, — холодно ответила миссис Арден. — Если бы миледи хотела, чтобы ты носила передник, она бы тебе его дала. Миледи очень хорошо относится к вам, девочкам. Вы ни в чем не испытываете недостатка. Подумай об этом.

Да уж, с этой женщиной шутки плохи. Вайолет могла бы гордиться тем, как верна ей экономка. Знала ли она, как ворчит из-за хозяев кухарка? Но я не ябеда и не стала бы лезть не в свое дело. Поэтому я сделала вид, что смутилась. Видимо, понадобится еще какое-то время, прежде чем я разберусь, как тут все устроено.

Плотно сжав губы, я кивнула:

— Прошу прощения. Я не хотела показаться вам невоспитанной.

Голод и разочарование сводили меня с ума, но я не собиралась доставлять удовольствие экономке, а особенно — кухарке, и плакать, хотя сейчас, в этой кухне, мне очень хотелось разрыдаться — от злости, конечно. Мне удалось попрощаться и с невозмутимым видом выйти из кухни, но едва я дошла до лестницы, как поняла, что уже не могу сдерживаться. Обычно я не реву. Я гордая, упрямая и уж точно не плакса. Но в этот день меня заперли в комнате, надо мной посмеялись, смотрели на меня сверху вниз, и ко всему я еще ничего не ела… Наверное, в этом все дело, в голоде. Слезы градом катились у меня по лицу, и только благодаря последним крохам самообладания я не начала громко всхлипывать. Вообще, если уж плакать, то только тихо — этому быстро учишься в приюте Св. Маргариты. Начнешь громко рыдать — и другие девочки сожрут тебя живьем. Но в таком заплаканном виде я не хотела подниматься на этаж, где жили хозяева. Страшно представить, что будет, если Руфус или Вайолет увидят меня с залитым слезами лицом — в этот момент ничего хуже быть не могло. Итак, я забилась под лестницу, надеясь, что меня там никто не найдет, пока я не успокоюсь и не возьму себя в руки. Но я совсем позабыла о том, кто живет в Холлихоке под лестницей.

Конечно же, вскоре явился Алан — и застал меня там. Мы почему-то постоянно сталкивались именно в тот момент, когда один из нас был не в состоянии разговаривать! Может, он сделал это в отместку за то, что я испугала его этой ночью? Нет, я так не думаю. Алан был первым, кто повел себя вежливо и доброжелательно, и об этом я не забуду.

Он опустил руку мне на плечо, и снова меня охватила дрожь от тепла его ладони и ощущения его силы — с девочками обычно все было иначе. Я не решалась поднять голову, не хотела, чтобы он увидел мои слезы, увидел, как я покраснела.

— Слушай, тебе не надо плакать! — Он говорил с едва уловимым акцентом, произносил буквы чуть мягче, чем парни в Лондоне, например один мальчишка, который чистил у нас камин, и второй, который разносил в нашем квартале молоко.

— Нет, — упрямо ответила я, — именно это мне сейчас и нужно. Я так решила. Точно.

Я говорила с таким возмущением, что чуть не рассмеялась от звучания своего голоса.

Алан присел рядом со мной на корточки, и рука, только что касавшаяся моего плеча, вдруг легла мне на колено. Это казалось чем-то само собой разумеющимся, будто ему даже не нужно было спрашивать, можно прикасаться ко мне или нет.

— Что случилось? — тихо спросил он.

Я сглотнула, чтобы не разрыдаться в голос, — ни за что себе не простила бы, если бы начала реветь прямо при Алане.

— Все случилось. Мистер Трент…

В этот момент мне пришло в голову, что Алана не касается, запер меня мистер Трент в библиотеке или нет и поступил ли он так по распоряжению Руфуса.

— Мистер Трент нагрубил мне, и миссис Арден тоже, а потом еще и кухарка, а теперь мне еще и поужинать нечем…

— Но хозяева к тебе хорошо относятся, верно? И я не видел, чтобы ты работала в доме. Наоборот, тебе тут хорошо живется. К тому же, раз у тебя есть время сидеть здесь и плакать, жаловаться тебе не на что. — Несмотря на смысл его слов, в голосе Алана не было и следа злости. — Смотри, если уж на то пошло, то я выполняю в доме самую черную работу. У меня и кровати-то настоящей нет, и я чищу ночные горшки и все такое. И каждый считает своим долгом об меня ноги вытирать. А ты сидишь и плачешь, хотя на самом деле для этого нет никаких причин. Ну что тут скажешь…

Я шмыгнула носом.

— Если хочешь, можешь сесть рядом и тоже всплакнуть. Я же тебе плакать не запрещаю.

Даже в слезах я могла пошутить, а это что-то да значило, верно?

— Ну какой смысл плакать? Стоит лить слезы, только когда совсем плохо. Я думаю, нужно расправить плечи и сказать себе, что пусть они сегодня плюют на тебя, зато завтра ты будешь всеми командовать.