Конкурс киллеров - читать онлайн книгу. Автор: Елена Логунова cтр.№ 18

– Как же, скотч крайне важен, чтобы латать пробоины, – по-приятельски пошутила было Люба с тупым начальником: в школе они с этим капитаном Василием Петровичем Гавриковым, в ранней юности – Васяткой, сидели за одной партой.

Однако годы работы в таможне превратили Васятку в жуткого чинушу и взяточника, поэтому он даже не улыбнулся Любиной шутке. Мол, или докажите, что туалетная бумага и конверты не есть судовые запчасти, или извольте выйти вон.

Как это ни глупо, но Любе было бы легче доказать, что она не верблюд. Понадеявшись, что скудоумный Васятка через день-другой будет в лучшем расположении духа и подпишет-таки бумагу, она ушла восвояси и вернулась на следующий день – на всякий случай вооружившись многостраничным списком судового оборудования и запчастей. Как человеку разумному, ей казалось, что отсутствие в этом перечне канцтоваров говорит само за себя.

Не тут-то было! Алчный капитан Гавриков уперся рогом, требуя документ, в котором черным по белому было бы написано, что скотч и прочее не являются запчастями. При этом вредоносный Васятка ссылался на инструкции, на деле откровенно вымогая взятку.

Будь на то Любина воля, она сунула бы мерзавцу конвертик, и дело с концом, но тут в игру вступил разъяренный проволочкой капитан сухогруза – Петро Осипчук. Будучи классическим упрямым хохлом, он решил повоевать с таможенником его же оружием. В равной степени страдающая от отсутствия туалетной бумаги и от скуки, команда капитана Осипчука поддержала, и Гаврикову приготовили западню.

Знаете, что такое фекалии? Правильно, дерьмо. Несколько десятков регулярно питающихся моряков ежедневно производили немалое количество упомянутой субстанции. А куда ее девать? Не в море же? Поэтому специально оборудованный транспорт регулярно забирал с судна так называемые фекальные и лияльные отходы – разумеется, по накладной: не будем забывать, что сухогруз стоял в нейтральных водах и, стало быть, его фекалии ввозились в Россию из-за границы.

Так вот, вся прелесть ситуации заключалась в том, что неправильное оформление документов на фекалии превращало их в контрабанду, каковую таможня по инструкции должна была арестовать, в течение определенного времени хранить на складе и лишь потом реализовать по собственному усмотрению!

Битва двух капитанов была краткой: Осипчук одолел Гаврикова его же собственным оружием. В результате грамотно составленного заговора Васятка Гавриков – не лично, а как представитель таможни, – в полном соответствии с правилами стал счастливым обладателем целой цистерны контрабандных какашек.

– Ну и какие проблемы? – стараясь не слишком оскорбительно хохотать, сочувственно сказала я господину Гаврикову, едва мы успели выпить за знакомство. – Действуйте и дальше по своей инструкции! Чего уж проще, фасуйте свои фекалии по бочкам, как молоко или квас, и торгуйте контрабандными какашками в розлив! Садоводы-огородники будут покупать как отличное натуральное удобрение. А что? Вот, говорят, в Китае каждый гость просто-таки обязан хоть раз испражниться на огороде хозяина. Очень ценятся там эти самые фекалии.

– Что же мне теперь, в Китай это дерьмо волочь? – угрюмый Васятка Гавриков глянул на меня со злостью.

Слегка приподняв брови, я выразительно посмотрела на подружку Любу: ну чего ради я буду помогать такому неприятному типу, как Васятка Гавриков? Страшная месть Осипчука со товарищи казалась мне не только остроумной, но и вполне справедливой.

– Ленка, будь человеком! Я тебя прошу, помоги, – попросила Люба. – Дело в том, что они никак не могут торговать в розлив. Они уже слили это дерьмо в старый рисовый чек.

– В рисовый? Точно, прямиком по китайскому пути идете, – я продолжала подкалывать противного Васятку.

– Лен, я серьезно, помоги, а? – обычно ироничная, Люба даже не улыбалась. – Мое начальство катит бочку на меня – мол, не уследила, проворонила, как морячки заварили кашу…

– Какашу, – не унималась я.

– И с экологами у нас теперь жуткий конфликт, – продолжала расстроенная Люба. – На штрафах мы вот-вот разоримся, и что с дерьмом этим делать – непонятно.

– Может, оно само растворится? – подал голос угрюмый Васятка.

– Лет за пять, если регулярно перекапывать, – кивнула я. И, не удержавшись, съязвила: – А вы в фермеры переквалифицироваться не хотите? Я имею в виду, когда вас из таможни попрут? А то есть смысл застолбить этот самый рисовый чек под сад-огород. Думаю, через пару лет это будет самое плодородное поле в округе.

– Ты лучше скажи, где нам найти то растение, про которое ты накануне в новостях рассказывала, – попросила Люба.

– А! Вот в чем дело! – С большим опозданием до меня дошло, почему со своей дерьмовой проблемой Люба и капитан Гавриков пришли именно ко мне. – Вам эйхорния нужна? Так это можно устроить! Хотите, отвезу вас к пруду? Только грести из воды эту зелень и волочь ее в Темрюк вы сами будете, я силосозаготовками не занимаюсь.

– Поехали, – капитан Васятка вскочил с места, резко отодвинув в сторону блюдо с пирожными.

Едва успев выхватить из-под его локтя последний вкусненький эклер, я возразила:

– Как это – поехали? Ночь на дворе!

– Половина четвертого, – поправила Люба.

– Как, уже половина четвертого?! – искренне ужаснулась я. – Так какое же это утро!

– Хреновое, – совсем как в анекдоте, мрачно рыкнул Васятка, совершенно бесцеремонно выдергивая меня из кресла. – Все, хватит болтать! Поехали! У меня там фекалии киснут, и экологи за каждый лишний день к сумме штрафа нолик пририсовывают!

Когда чертова психопатка выскочила из машины, едва успев в нее сесть, Жорик сначала подумал, что ей опять приспичило сбегать наверх, в квартиру. Мало ли, может, у бабы понос?

Но ненормальная, закрыв машину, пробежала мимо своего подъезда и нырнула в какую-то клумбу. Обеспокоенный Жорик влип физиономией в стекло и долго вглядывался в диковинные заросли, все еще надеясь, что несносная баба вернется. Он даже придумал объяснение происходящему: опять же, понос! Прихватило у идиотки живот, побоялась она, что до дома не добежит, вот и пошла в кустики…

Однако время шло, баба не появлялась, и Жорик понял, что ушла она, видимо, довольно далеко и, возможно, надолго. Огорчительнее всего было то, что последовать ее примеру Жорик в данный момент никак не мог: машина закрыта, и покинуть ее не представляется возможным. Поковыряться чем-нибудь в замке, спроворить из подручных средств отмычку? Любимая куртка с карманами, полными подходящих инструментов, осталась вне пределов досягаемости. На жердочке в розовых кустах. А в карманах своих джинсовых штанов Жорик обнаружил только несколько монет, пробитый трамвайный талон и завалявшуюся конфетку «Рондо». Ну и пачку долларов, которая в данный момент ни на что не годилась.

Машинально бросив в рот покрытую табачными крошками мятную таблетку с обломанными краями, Жорик освежил полость рта, но не мозги. Никакого приемлемого решения в голову ему не приходило. На всякий случай он все же обшарил автомобиль в поисках чего-нибудь отмычкообразного, но даже в «бардачке», где у всех нормальных людей по определению царит бардак, было совершенно пусто.