Сказки Мухи Жужжалки - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Белякова cтр.№ 16

Как проснулся утром, сразу за дела за хлопоты о сохранении и процветании княжества. И так весь день с утра до вечера. А хлопоты те – в радость, потому что жизнь всего княжества – самое сердце его жизни. А жители дороги ему, точно дети родимые. Но к вечеру опять знахарка Чёрного Татя, подарок вражеский, подступает с чашей. А в ней Зыбь-трава плещется да булькает, словно голос назойливый: «Пей, князь, пей! Хорошо выспишься, хорошо работать на благо княжества будешь. Спать будешь – силы копить будешь! Пей, пей, князь!»

И князь, вспомнив, как славно выспался в прошлый раз, после выпитой чаши Зыбь-травы, выпил снова. Кое– как доделал намеченные на вечер дела и поскорее отправился спать. Как заснул, вольной птичкой полетел в чудесные сновидения. Увидел во сне княжество свое. Словно стало оно садом райским беззаботным. Счастья река разливанная. Девицы пригожие песни распевают, вместе с ним птицами вольными среди звезд летают. А звезды светят так ярко, что и солнца в том княжестве не надобно. И стоит едва помыслить о чем, пожелать, все тотчас же на его глазах исполняется. И народ благодарит его. Возвеличивает до небес.

Но и этот сон окончился. Настало утро нового дня. Пора князю вернуться к делам своим. И увидел он, что дела-то в княжестве – одни хлопоты да заботы. Войско в полной боевой готовности держать надо. Всегда к нападению или к другой какой-нибудь беде готовым быть нужно. А без его указов оно, что без головы.

– Да! То ли дело во сне, что снится после того, как пригубишь зелье Зыбь-травы. Сплошные праздники, победы, веселье – словно одним только счастьем и дышишь! – подумал князь. И нехотя сел на коня. Осмотрел, все ли в порядке в княжестве, в строгости ли закон соблюден. Нет ли обиженных. Но какие бы дела не делал – всё через силу. И всё-то вспоминается: экое облегчение, едва выпьешь зелья чародейского, едва пригубишь Зыбь-травы. Уж так ему хорошо в тех снах было, что на эту самую явь глаза не глядят. И всё-то ему стало вокруг скучным казаться. А тут еще и новая напасть: стало всё тело болеть и ломить. Все до кости боль пронзала, точно враг невидимый жгутами немилосердно скручивает. Не выдержал и вслух застонал.

Откуда ни возьмись, опять возникла старуха-знахарка с чашей в руках. И своим скрипучим голосом опять стала уговаривать князя:

– Только пригубь, князь! Боль как пыль сдует! Зыбь– трава всё лечит!

Но осерчал князь на старую знахарку за то, что отвлекает его во время забот о княжестве. И замахнулся на неё, прикрикнув:

– Сгинь с глаз моих долой, карга проклятая! Не до снов мне твоих чародейских! Мне о княжестве радеть нужно!

Да только сам руку и отдернул. Потому что чёрным вихрем старуха закружилась на месте. И вдруг стая черных ворон налетела и каркающей тучей укрыла старуху от княжеского гнева. Но через мгновение растворилась воронья стая. И на том месте, где знахарка Чёрного Татя только что стояла, теперь расчудесная красавица со смоляной косой до пят возникла. Та самая, из тех снов. И ту же самую чашу в руках держит и приветливо чёрными крыльями своими за спиной чуть колышет. Улыбается ему и сладко шепчет:

– Что же, князь, забыл меня? Не доверяешь? Испей! И боль ран своих услади! И дальше дела свои твори. Кто ж тебе мешает? Ты вольный человек, что хочешь, то и делаешь!

Как завороженный, князь руку опустил покорно, а другую протянул и принял чашу из ее прекрасных молодых рук. Вздохнул, что греха таить, не по силам ему было боль терпеть. И выпил князь зелье проклятое. Пока пил, запрокинув голову, исчезла и молодая чернокрылая чаровница, и чаша растаяла. Удивился князь, но почувствовал, что боль и вправду улетучилась. Отправился дальше княжество объезжать! Да только что-то не ладились дела в этот день. Всё раздражало его. Уж не казалось ему родимое княжество таким прекрасным, как раньше. Таким любимым и самым главным в его жизни делом.

Народ, что слушал его с почтением, казался ему нерасторопным, скушным, не стоящим его усердия и заботы. Да и в сон его потянуло. Отправился среди бела дня в опочивальню, да не дошел. И, точно пьяный, упал у порога. Такого позора с князем в жизни не случалось. А ему всё равно стало: и что слуги о нем подумают, оттаскивая его к постели, и что дела все заброшены. Нет! Не болит более его душа за родимое княжество. Точно беглец с поля боя, скрылся князь от забот в своих снах. Всем-то он там доволен и счастлив. Опять во сне у ворот того княжества оказался. Звезда к ногам его с неба упала и в ту прекрасную девицу обратилась. Она не то в полу-полёте, не то в полу-плясе кружила перед ним, завораживая своей красотой. Дивным узорочьем сплетались плавные движения её рук и чёрных крыльев за спиной. Словно невзначай, коснулась чернокрылая красавица точь-в– точь таких же, как и защищающие и его княжество, ворот. Тоже с виду неприступных. И они распахнулись, как крылья бабочки, – легко, без лязга чугунных засовов, без скрипа. И девица чудным кружением своих чародейских плясок увлекла за собой князя вовнутрь того княжества– сна. И увидел он это княжество в ярком сверкании звезд. Таком, что и луна и солнце в том небе лишними будут. Некоторые звезды падали с неба время от времени, обращаясь в прекрасных девиц. И они тоже парили в плясках и пели дивно. За спиной у каждой крылья чёрные – чёрнее ночи по ветру полощутся, посверкивая перьями. Ни красавиц, ни плясок таких он наяву никогда не видывал. Скинула с головы покрывало та первая, самая дивная из всех девиц, и оно, не касаясь земли, подплыло к князю, увеличиваясь на глазах. В летящий по воздуху ковер превратилось её покрывало. Присела красавица на этот ковер, а он и не прогнулся даже, так и висит в воздухе. И сказала она князю:

– Садись, князь, рядом. Владения твои осматривать будем. Наяву-то всё сам да сам. А здесь мы, как вольные птицы, летать будем!

Четыре других чернокрылых девицы взяли ковер за четыре угла и, взмахнув крыльями, поднялись в воздух. Если б не их красота неземная, руки, как присмотрелся князь, и не руки вовсе, а птичьи лапы чёрно-сизые, как и их крылья – ну чисто вороньи! Но не стал князь об этом размышлять. Лень ему стало думать-рассуждать. Летая среди звезд, удивлялся князь, как богата его земля. Были видны и терема, и сады, и луга, и поля, и леса меж ними. Но одновременно видны были и клады потаенные, закопанные в ту землю. Светились они тихим ясным светом из-под толщи земли. Удивлялся князь, видя всё это. А между тем летели они всё выше и выше. И глядя сверху на княжество, изумился князь, что других земель и княжеств не видно. Будто одно его княжество на всей земле осталось. И спросил он у девицы:

– А где шатры стана врага моего, Чёрного Татя? Того, что на востоке с моим княжеством соседствовать вздумал и всё войной моему княжеству грозил? Почему его не видно?

А она запела в ответ голосом завораживающим, звенящим, точно звёздная ночная тишь:

– Нет больше на земле твоих врагов. Исчез Чёрный Тать! Только одно по всей Земле-матушке твое великое и всесильное княжество простирается. Одна печаль, что ты это свое княжество ради того, разоренного наяву, покидаешь. Сироты мы без тебя! Останься здесь с нами, князь наш светлый! Зачем тебе в ту тяжкую явь возвращаться? Здесь ты соколом летаешь, а там от боли мучаешься. То княжество войнами, как тело твое ранами истерзано. А здесь – жизнь без печали.