Война на уничтожение. Что готовил Третий Рейх для России - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Пучков, Егор Яковлев cтр.№ 22

Другие известные нам суждения фюрера о славянах не менее уничижительны. В сентябре 1942 году Гитлер заявил, что «украинцы так же ленивы, неорганизованны и нигилистическо-азиатски настроены, как великороссы… Граница между Европой и Азией проходит не на Урале, а там, где кончаются поселения племён германского толка и начинается славянство. Наша задача – максимально отодвинуть эту границу на восток, и если надо – то за Урал. Таков извечный закон силы, согласно которому Германии самой историей даровано право подчинять малоценные народности, господствовать над ними и силой побуждать их к полезному труду» ^[163].

В разгар Сталинградской битвы фюрер вернулся к зоологической теме и сравнил русских уже не с кроликами, а с лошадьми – сравнение оказалось в пользу последних. Запретив армии Паулюса самостоятельный прорыв из советского окружения, он обосновал своё решение тем, что иначе придётся бросить артиллерию, ведь кони, на тяге которых находились орудия, ослабели от голода. И прибавил: если бы на месте лошадей были русские, они бы съели друг друга, но лошади конину есть не будут ^[164].

Любопытно, что успехи СССР в войне с Германией никак не меняли воззрений нации № 1 на русских. По мнению фюрера, победы Красной армии были порождением воли и энергии одного только Сталина. «На этом примере снова видно, какое значение может иметь один человек для целой нации, – говорил фюрер Иоахиму фон Риббентропу. – Любой другой народ после сокрушительных ударов, полученных в 1941–1942 гг., вне всякого сомнения, оказался бы сломленным. Если с Россией этого не случилось, то своей победой русский народ обязан только железной твердости этого человека, несгибаемая воля и героизм которого призвали и привели народ к продолжению сопротивления» ^[165].

Правда, в литературе и блогосфере часто встречается суждение, что ещё в «Майн Кампф» Гитлер будто бы назвал русских «великим народом». Это мнение нашло, например, отражение в книге писателя Станислава Куняева «Поэзия. Судьба. Россия», где он процитировал попавшее ему в руки русское издание «Моей борьбы» в разговоре с женой.

«…Кстати, смотри-ка: Гитлер называет русских “великим народом”.

– Где? Не может быть! – оживилась Галя.

– Ну вот, читай здесь, где он размышляет о том, что случается с народами, власть над которыми захватывают евреи:

“Самым страшным примером в этом отношении является Россия, где евреи в своей фанатической дикости погубили 30 миллионов человек, безжалостно перерезав одних и подвергнув бесчеловечным мукам голода других, – и всё это только для того, чтобы обеспечить диктатуру над великим народом за небольшой кучкой еврейских литераторов и биржевых бандитов”» ^[166].

И действительно, если мы возьмём в руки книгу 1992 года издательства «Т-Око» или прочтём её виртуальную копию в Интернете (например, здесь: http://web.archive.org/web/20070123013917/lib.ru/POLITOLOG/AE/putx.txt), то в главе «Народ и раса» увидим именно такой абзац. Гитлеровская цитата о «великом народе» разошлась по Интернету и особенно популярна на ультраправых сайтах. Тем не менее у пытливого исследователя она просто обязана вызвать интерес – из-за вопиющего контраста с другими суждениями лидера нацистов, как мы видели, крайне уничижительными. Это противоречие легко устранить, обратившись к оригиналу на немецком:

Сочетание großes Volk, которое в издании «Т-Око» переведено как «великий народ», правильно перевести с другим значением große – «большой, огромный, колоссальный». В данном случае это слово является частью антитезы со словом Haufen («кучка»): называя русский народ große, Гитлер имеет в виду не его выдающиеся деяния, которых он в том же тексте за славянами не признал, а всего лишь численность. Адекватный перевод слов фюрера таков: «…и всё это только для того, чтобы обеспечить диктатуру над огромным народом за кучкой еврейских литераторов и биржевых бандитов» ^[168].

Правомерным является также вопрос, почему, если Гитлер питал к славянам такое фанатичное презрение, он вступил в союз с тремя славянскими государствами – Болгарией, Словакией и Хорватией? Фюрер сам разъяснил это Мартину Борману 12 мая 1942 года. Для начала он поставил под сомнение принадлежность болгар и вообще всех «так называемых южных славян» к славянству. Гитлер считал, что это миф, порождённый царской Россией в экспансионистских целях, и полагал, что на самом деле они… туркмены, ведь у всех «сплошь и рядом чувствуется примесь дикарской крови» ^[169]. При этом хорватский пронацистский лидер Анте Павелич провозглашал свой народ потомками готов, то есть германцев ^[170]. Гитлер заявил, что «с расовой точки зрения онемечивание хорватов можно было бы только приветствовать», то есть он не боялся испортить арийскую кровь – большая часть русских и поляков такой «чести» была недостойна. Но потом Гитлер прибавил, что ассимиляция хорватов «совершенно неприемлема по политическим мотивам» ^[171]. Исходя из этого мы можем сделать вывод, что большая политика при необходимости превалировала над мифами нацистов о чистоте крови. Самым крупным компромиссом такого рода был пакт Молотова – Риббентропа, ведь с точки зрения Гитлера это был ни больше ни меньше договор с евреями.

В принципе, и более ранняя история Третьего рейха давала примеры расовых уступок политике. Так, во время Олимпиады 1938 года пресса по мановению руки Геббельса вдруг перестала поносить негров, хотя ещё год назад в целях сохранения чистоты арийской расы была осуществлена насильственная стерилизация «рейнских ублюдков» – детей немецких женщин и солдат оккупационных войск из африканских колоний Франции, стоявших в Рейнской области в 1919–1930 годах. Более того, официальная печать всячески превозносила афроамериканского легкоатлета Джесси Оуэнса, рекордсмена Олимпиады в беге и прыжках в длину. Фюрер явно отвёл душу, заявив в кулуарах: «Люди, чьи предки обитали в джунглях, крайне примитивны и имеют более атлетическое сложение, нежели цивилизованные белые. Они не годятся для конкуренции, так что следовало бы впредь не допускать их к участию в Олимпийских играх и в других спортивных соревнованиях» ^[172]. Тем не менее публично глава рейха ничем не выказывал своего неудовольствия, добиваясь главного – увеличения международного веса нацистской Германии.