Кёсем-султан. Дорога к власти - читать онлайн книгу. Автор: Ширин Мелек cтр.№ 9

Лошади мотали головами и изредка пофыркивали, подбадриваемые редкими ударами пяток. Уже наступил полдень, когда их мерный шаг завершился у высокого глиняного дувала с дощатыми воротами на железных полосах.

Кавалькада остановилась. Кони, пряча головы в тень, помахивали нестрижеными хвостами.

Всадник в черном тюрбане вокруг шишака спрыгнул со стремени и постучал кулаком в толстые доски ворот. Спустя время раздался звук сдвигаемого засова, ворота приоткрылись, и в образовавшуюся щель выглянул испуганный рыжеволосый мальчик. Он, словно не веря самому себе, окинул взглядом пришельцев, проговорил что-то на незнакомом языке и опять скрылся за окованными створками. Только после этого раздававшиеся за дувалом удары молота по железу и сопение мехов стихли, а в воротах показался грузный немолодой мужчина, припорошенный углем и окалиной.

Он бесстрастно смотрел на уже спешившихся всадников.

Человек в черном бросил на него пристальный взгляд и спросил, не давая развиться неучтивой паузе:

– Здесь ли живет кузнец Ибрагим?

– Да, я демирджи Ибрагим, – ответил тот, оттирая руки прокопченной тряпкой.

– Демирджи Ибрагим по прозвищу Халиб?

– Да, и мой отец, да сохранит Аллах его светлую память, был прозван Халиб, то есть «одерживающий победу», и я, сын его, ношу то же прозвище.

– И ты, почтенный Ибрагим, как говорят многие люди, выделываешь самые лучшие клинки?

– Не знаю, делаю ли я самые лучшие клинки, и не знаю, о чем говорят иногда люди, но да, я делаю сабли, за которые мне не стыдно и которыми гордятся те, кто их носит.

– Тогда могу ли я воспользоваться твоим мастерством, почтенный Ибрагим? Выполнишь ли ты мой заказ?

– Те, кто едет сюда по этой дороге, знают, куда и зачем они едут. И я тоже знаю, зачем едут по этой дороге те, кто приезжает сюда. Проходи, и пусть спутники твои проходят.

Хозяин широко распахнул ворота и отошел в сторону. Путники завели лошадей во двор, где с тяжеленных кованых цепей рвались псы, рычание которых умолкло только после нескольких красноречивых щелчков арапника.

Хозяин и гости подошли к тенистому дереву, росшему у самой кузни, под которым лежало несколько колод. На них, видимо, в обычное время сидели домочадцы и работники. Халиб бросил молчаливый взгляд на рыжего подростка, стоявшего неподалеку, и тот мгновенно исчез. Возвратился он уже с закутанной в пестрое покрывало девочкой: в обеих руках они несли кувшины с холодной водой.

Гости утолили жажду и омыли руки, как положено правоверным. Только после этого они сели на колоды, теперь уже покрытые цветными узорчатыми ковриками, и разговор мог продолжаться.

Рыжий мальчишка выжал в поставленный перед гостями большой кувшин с водой лимон, девочка влила туда и размешала сладкий виноградный бекмес, принесла груду чистых глиняных кружек. Только сейчас гость в черном по-настоящему пригляделся к ним обоим. На девчонку особо смотреть было нечего: она была прикрыта так, как и подобает дочерям правоверных в присутствии чужаков. А вот парень…

«Не сын. Чертами лица не похож на хозяина. Раб. Но почему он в такой странной накидке, больше похожей на женское платье? Почтенный демирджи по прозвищу Халиб не похож на тех любителей мальчиков, которых так немало в Истанбуле. К тому же мальчуган худосочен: зачем кузнецу такой раб? Мог бы купить крепыша, который бы ему и котлы чистил, и мехи качал. Впрочем, мехи качать есть кому. Вон загорелые подмастерья копошатся в тени кузни, не обращая внимания на гостей, словно и нет их».

– Это Черкесли, – словно читая мысли гостя, произнес хозяин. – Я купил его у черкесов, уже после Рамазана. Он в женской одежде, потому что старая порвалась, да и вырос он из нее. Сейчас ему новую шьют.

Человек в черном хотел сказать еще что-нибудь – то ли похвалить дочку Халиба, то ли похвалить шербет, но передумал и решил перейти прямо к делу.

– Почтенный Ибрагим… Не станем говорить, что ты подлинный знаток своего многодостойного ремесла, будь это иначе, я бы не оказался здесь. Поэтому мой вопрос таков: можешь ли ты выковать нечто, подобное этому?

В его руках словно из ниоткуда возник тряпичный сверток. Развязав тряпицу, оказавшуюся шелковым платком, гость подал лежавшую в нем вещь кузнецу.

Это был обломок сабли. Дорогой и редкой сабли. Рукоять с эфесом и часть клинка, узорчатого, серого.

Ибрагим внимательно рассмотрел слом. Сварной булат был словно бы… Да нет, не «словно бы», а именно разрублен. Разрублен мощным ударом. Причем этот удар шел не сбоку – так еще можно перебить клинок, пусть не булатный, поплоше, – но с лезвия, как то бывает, когда сабли сходятся при встречной рубке.

У Ибрагима уже седина пробивалась в жесткие курчавые волосы, но такого он еще не видел. Сломать можно все, и булатную саблю тоже, но перерубить?..

Вторую странность он обнаружил на рукояти. Изящная крестовина, накладки из рога зверя, зовущегося гергедан, обвитые шнуром золотой проволоки, – такое Халиб видал, пускай и не слишком часто. Но чтобы сабельное навершие было украшено огромным индийским топазом – нет. То, что топаз был индийским, а не с берегов Красного моря и не из лесных краев, именуемых Волынской землей, Ибрагим понял сразу – нет, не понял, скорее почувствовал.

Топаз оказался разбит, расколот на две почти равные части, чудом державшиеся в оправке. Похоже, удар был нанесен не дробящим оружием, а острым лезвием – да, именно вроде сабельного. Оно же рассекло и одну из накладок рукояти.

Вполне возможно, что прежний хозяин этой сабли лишился и пальцев. Если не всей руки.

Бережно положив обломок сабли обратно на шелковый платок, кузнец вопросительно посмотрел на гостя. То, что дело было необычным, он уже понял. Тем более что гость так и не сказал своего имени, кто он и откуда, а также кто посоветовал ему обратиться именно к демирджи Халибу, человеку, в рекомендациях не нуждающемуся.

Гость понимающе кашлянул и изложил свою просьбу:

– Эта вещь дорога для меня, – гость изучающе смотрел на хозяина. – Я хочу сделать из нее короткое оружие, раз уж длинным оно, сам видишь, быть перестало. Прямой обоюдоострый кинжал, или бебут, сохраняющий прежний изгиб, или печак с односторонней заточкой – выбери сам. Твой глаз и твоя рука вернее моих слов подскажут, что здесь можно сделать. Вот только хорошо бы сохранить и камень на навершии. Сможешь ли ты сделать это тоже? Я знаю, что это работа не для кователя металла, но недаром твое прозвище…

Он выжидающе умолк.

Кузнец еще раз внимательно осмотрел сломанную саблю и с сожалением протянул ее обратно гостю:

– Нет, камень сохранить нельзя. Пойди к гранильщикам, они сделают тебе два новых камня. Даже если я соберу обломки вместе, сделаю новую коронку, поставлю их на осетровом клее – топаз уже разбит. Трещин очень много, они рано или поздно дадут знать о себе, и тогда камень в навершии просто рассыплется от любого случайного удара. Или даже без него. Да и скрыть, во всяком случае, главную трещину… чего уж там, скажу прямо, место разруба, не получится. Нет, путь этого камня как единого целого завершен.