Иллюзии красного - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 29

Она усмехалась, смотрела, мыслила, рассуждала и поступала не так, как все, не так, как принято и ожидается. Она была непредсказуема и оттого всегда интересна, как в первое мгновение. С ней никогда не знаешь, что будет спустя миг, год, вечность…

Потому Мишель и сошел с ума, потому и все сходили по ней с ума. Никому не удавалось подражать ей или быть похожей на нее ни в малейшей степени. Все подобные попытки, периодически предпринимаемые провинциальными барышнями, отчаявшимися составить себе партию, выглядели просто жалко и смешно. Александра была необычна, как яркий, пахучий и роскошный экзотический цветок на капустной грядке… И с этим ничего нельзя было поделать.

И вот этот цветок увядает… Как будто мертвящее ледяное дыхание коснулось его и убило питающие его жизненные силы.

– Полина, посмотри, ровно?

Голос Лушки вывел меня из оцепенения. О чем это я так задумалась? О барышне. Конечно, о ней. Однако, ко мне обращаются с просьбой. Горничная приколола цветы к волосам Александры и спрашивает моего мнения.

– Ровно.

Я придирчиво осмотрела прическу и осталась довольна.

– Очень красиво. Пойдемте вниз, там уже гости собрались.

Появление барышни, как всегда, вызвало вздох восхищения. А я увидела Марию Федоровну и вспомнила о нашем договоре. Савелий уже должен был приехать и привезти почту. Я поспешила во двор, и увидела коробку с корреспонденцией и заказанными книгами, которая стояла в углу террасы, и о которой в суете, связанной с приемом гостей, все забыли. Коробка оказалась довольно тяжелой, нести ее наверх не хотелось, и я решила просмотреть содержимое.

Книги я откладывала в сторону, а пакеты, адресованные барину и барыне, сложила в одну стопку, чтобы удобнее было нести. Еще в коробке оказались несколько тоненьких писем из Москвы и Петербурга, одно из Коломны, адресованное Марии Федоровне, и одно от Протасовых. Это показалось мне подозрительным. Недоброе предчувствие сжало сердце. Я торопливо сложила всю корреспонденцию в подол платья и побежала наверх по черной лестнице, чтобы не попасться никому на глаза. Книги я брать не стала.

В коридоре, почти у самой двери в мою комнату, стояла Мария Федоровна. Она догадалась, что я забрала почту и молча, пропустив меня вперед, вошла вслед за мною. Мы закрыли дверь на замок и начали просматривать письма.

– А что мы скажем, если господа заметят, что письма кто-то вскрывал?

Этот вопрос немало волновал меня. Тетку Александры же, совершенно это не занимало. Она быстро просматривала бумаги и откладывала их в сторону. Письмо Протасовых осталось напоследок.

Когда вся корреспонденция была прочитана и признана не представляющей опасности, Мария Федоровна взяла в руки голубой плотный конверт от матери Мишеля и нерешительно его разрезала. Она как будто медлила, предчувствуя дурные известия и оттягивая миг, когда они обрушатся на нас.

Письмо оказалось коротким и страшным: в несколько строчек уместилось сообщение, что Мишель убит при неизвестных обстоятельствах, семья скорбит о безвременной потере сына и брата. А также сообщает сие печальное известие всем близким знакомым и друзьям Мишеля, каковыми является вся многоуважаемая семья Баскаковых, и, в особенности, горячо любимая им мадемуазель Александра. Похороны состоялись такого-то числа.

Мы с Марией Федоровной смотрели то друг на друга, то на письмо, и не в силах были вымолвить ни слова, как громом пораженные.

– Вот оно! Горящая липа, смерть… Красное! – Мария Федоровна посмотрела на меня, – Помнишь, Сашенька говорила об этом ночью?

– Господи! – я перекрестилась и начала молиться, о незабвенном Мишеле, Александре, господах, о себе и всех-всех. Я просила у Бога милости и сострадания, помощи в эту ужасную для всех минуту горя, о котором никто еще не знал, кроме нас. Мария Федоровна молилась и плакала вместе со мной.

– Пока пусть все остаются в неведении. кроме нас с тобой, – сказала она, когда поток слез иссяк и сменился глухой тоской. – Того, что произошло, уже не изменишь. Этот вечер еще может остаться если не радостным, то хотя бы беззаботным. Пусть моя дорогая сестра порадуется несколько последних часов перед тем, как… – Слезы снова потекли по ее напудренным щекам.

Я чувствовала себя крайне расстроенной. Что же теперь будет? Невозможно скрыть смерть Мишеля от Александры. Рано или поздно она все равно об этом узнает, когда новость разнесется среди общих знакомых и света. Вся Москва сейчас говорит об этом. Скоро заговорит и вся провинция. Красота Мишеля, его взрывной, необузданный темперамент, в сочетании с непринужденным изяществом в обращении, честностью, по-детски наивной добротой, с которой он относился к тем, кого любил, великодушием и отвагой, тонким вкусом, умом, искренней веселостью, – делали его всеобщим любимцем. Друзья обожали его и готовы были идти за ним в огонь и в воду. Пожилые дамы любовались им, а молодые мечтали завоевать его внимание. Удалось это сделать в полной мере только одной Александре.

Любовные похождения Мишеля Протасова стали притчей во языцех в свете; мужей всех рангов и возрастов бросало в дрожь и холодный пот, когда он легкой походкой входил в бальную залу, гарцевал на своем тонконогом ахалтекинце, [11] или в своем блестящем военном мундире, позвякивая по ступенькам тяжелым палашом, всходил по лестнице с визитом.

Он никогда никому не рассказывал о своих связях с женщинами, и всем оставалось только гадать, которая из известных в Москве или Петербурге красавиц является в данный момент его любовницей. Зависть закипала в женских глазах, не один драгоценный веер был поломан изящными ручками в порыве досады, не одна кружевная подушка обильно орошалась горючими слезами, когда белые петербургские ночи опускали свое сумрачное покрывало на дворцы и набережные, а московская луна заглядывала в высокие окна дворянских особняков на Арбате. Загадочный Мишель был доступен и неуловим одновременно.

Братья Протасовы все отличались статью, красотой, диким характером, и славой вожделенных любовников. Женская половина их семьи жила в постоянном страхе и трепете – дуэли, разборки, карты, военные кампании, опасные путешествия, буйные пирушки, – далеко не полный перечень того, чем занимались мужчины этой фамилии.

Весь остаток вечера, пока не начали разъезжаться гости, я провела в размышлениях о Мишеле. Невозможно было представить его мертвым, в гробу. Интересно, что все-таки случилось? Каким образом он расстался с жизнью?

Я смотрела на Александру, и видела, что эта смерть, о которой она еще ничего не знала, уже непонятно как, наложила на нее свой отпечаток. Словно над барышней появилась неясная и зловещая тень, накрывшая ее всю целиком своим мертвящим покрывалом. Она улыбалась гостям, мило с ними беседовала, даже танцевала, – делая все это отрешенно, как бы выполняя назначенную ей роль. Чувства и мысли же ее, по всей видимости, обитали в других просторах, в которые никому из присутствующих ходу не было.