Смерть длиною в двадцать лет - читать онлайн книгу. Автор: Ариэль С. Уинтер cтр.№ 54

– Понятно, – сказал я. – То есть ничего особенного, о чем вы хотели бы поговорить. Ну, во всяком случае, поговорить со мной.

– Послушайте, вам что, платят за то, что вы вот так умничаете?

– Платят, но недостаточно.

– А кстати, зачем все это? Это из-за Хлои, что ли?

Я промолчал.

– Да эта Хлоя боится собственной тени. Вы только посмотрите, сколько времени мы здесь тратим впустую только из-за того, что нечто омрачает ее нежную натуру.

– Интересно, что бы это такое могло быть?

– А вы не знаете? Да идите вы на… вместе со своей Хлоей!

– Ой, ну что уж вы так-то, при детях, – сказал я.

Она скрестила руки на груди и демонстративно повернулась ко мне спиной. Я заметил, что мальчик смотрит на меня, и улыбнулся ему, но лицо его осталось бесстрастно-невыразительным.

– А ты не видел здесь каких-нибудь посторонних людей? – спросил я у него.

– Вот вас вижу, – сказал он.

Я кивнул, сообразив, что сам нарвался на такой ответ, и оглянулся, ища глазами Нокса.

Тот уже шел ко мне. Встретившись со мной взглядом, он поджал губы и безнадежно махнул рукой.

– Не выпала фишка. Они еще будут снимать сейчас. Стёрджен взял лошадь строго на время, еще два часа работы.

– Ну тогда я позже с ней встречусь.

– Просто я хотел представить вас друг другу, – сказал он. – Ну а раз так, давай тогда сам тут шуруй.

– Попробую, – согласился я. Мы к тому времени уже вернулись к гольф-карту.

– Только помни об осторожности. Мы эту историю не разглашаем, – предупредил он, забираясь на водительское сиденье.

– Ага, я заметил, как вы не разглашаете. Эта Мэнди, похоже, уже в курсе. Говорит, что у Хлои паранойя.

– Ты зачем разговаривал с Мэнди? Я же просил тебя воздержаться от вопросов.

Эту его реплику я проигнорировал и спросил:

– А ребенок что, так и ходит за Розенкранцем?

– Да. Он у него от первой жены, как я понял. Приехал с востока погостить к папе.

– И как к этому относится Хлоя?

Он собрался ответить, но в этот момент кто-то крикнул: «Тишина на площадке!», и он умолк, жестом призвав меня сделать то же самое. На съемочной площадке все заняли свои места, стараясь не шаркать ногами и даже не кашлянуть, режиссер встал позади оператора, и Хлоя Роуз снова красиво проскакала в седле на фоне декораций, после чего все снова ожили и зашевелились.

– У меня до сих пор не укладывается в голове, как эти маленькие декорации выглядят потом такими большими на экране, – сказал Нокс.

Тут мы увидели, что в нашу сторону несется как ужаленная Мэнди Эрхардт, а за ней по пятам мальчишка.

– Может, они уже закончили? – сказал Нокс и высунулся из гольф-карта. – Эй, Мэнди! Ну что они там, заканчивают?

– Нет, – бросила на бегу Мэнди. – Просто мне, видите ли, надо купить мальчику леденец, потому что, кроме меня, этим больше некому заняться!

– Можешь и мне тоже купить одну штучку! – крикнул ей вдогонку Нокс.

Она, не оборачиваясь, выставила вверх палец. Мальчишка старался не отставать от нее.

– Ну вот, убежала. А ведь мы могли подвезти ее, – сказал Нокс, заводя гольф-карт.

Развернувшись, мы покатили по Мэйн-стрит и ярдов через пятьдесят выехали на Чикаго-стрит, а потом на какую-то земляную дорогу, огибавшую «средневековый» замок.

– Послушай, Нокс, а что же здесь все-таки происходит на самом деле? Может, как-то прояснишь ситуацию?

На его лице сложилась оскорбленная гримаса.

– То есть почему бы мне не быть с тобою откровенным?

– Ну, не знаю. Просто интересно, зачем студии понадобилось нанимать частного «перца», когда у нее есть собственная служба безопасности?

– «Служба»? Ой, да не смеши! Я, два отставных копа и парочка парнишек, которые еще даже не бреются. Вот тебе и вся служба. И наша задача обеспечивать безопасность на территории студии, а не круглосуточную охрану отдельно взятой актрисы.

– Подожди, так мне предлагается обеспечивать ее охрану или только душевное спокойствие? Напомни, я что-то запутался.

– Ой, да ладно тебе. Деньги же получишь, радоваться надо.

– Нет, хорошо, если ты прав, и Роуз просто напугалась безо всякой причины. А вдруг ее правда преследуют и с ней что-то случится во время моей вахты?

Нокс только отмахнулся, давая понять, что ничего случиться не может.

Я сам не мог понять, почему так упираюсь, почему начал наседать на него с этими вопросами. Ведь нанимает не кто-нибудь, а киностудия. И другие клиенты мне тоже частенько врали и далеко не все выкладывали начистоту. Наверное, больше всего раздражало то, что меня пытается обманывать мой старый друг.

Мы ехали по территории киностудии, и шум сновавшего здесь всевозможного транспорта сливался с шумом бульвара за оградой.

Какое-то время мы молчали, потом Нокс, не отрывая глаз от дороги, сказал:

– Просто приди сегодня вечером домой к Розенкранцам. Я покажу тебе на карте, где это находится. Она будет ждать тебя.

Я молча кивнул.

Через некоторое время Нокс сам продолжил разговор.

– А эта Мэнди вроде злая была, да? – сказал он, пытливо глянув на меня и усмехнувшись. Он спешил дать мне понять, что мы снова друзья и что он не имел в виду «ничего личного». – Ругалась там с Розенкранцем прямо при его жене?

– Ну ты же знаешь, какие они, эти творческие люди. Они творческие во всем.

– А Стёрджен тоже дал волю своим шаловливым ручонкам, когда сажал Роуз на лошадь.

Мы подрулили к зданию офиса службы безопасности, и я сказал, вылезая из гольф-карта:

– Да ладно тебе, хватит сплетничать.

Гольф-карт слегка подпрыгнул, освободившись от тяжести, когда Нокс тоже выпрыгнул на асфальт. Он полез в карман и протянул мне пять двадцатидолларовых купюр – мою зарплату.

Я взял деньги, потом спросил:

– А кто у них там в главной мужской роли? Я что-то никого из актеров-мужчин не видел на съемочной площадке.

– Джон Старк. Он сегодня не участвует в сценах. Наверное, на яхте своей торчит. А почему ты спрашиваешь?

– Ну так, на всякий случай. Подумал, что и его не стоит упускать из поля зрения в связи с происходящим.

Складки на лбу Нокса снова угрожающе сдвинулись.

– Значит, так: никаких вопросов не задавать! Понял? Запомни: это не расследование, а спектакль. Просто старайся выглядеть мило перед камерой.

– Хорошо, – поспешил успокоить его я.

Но мои слова, кажется, не развеяли его тревог.