Отдавая – делай это легко - читать онлайн книгу. Автор: Кира Александрова cтр.№ 27

– Иногда, – сказал кто-то, – у нас забирают тех, кого мы очень любим, чтобы потом мы получили что-то другое…

– Мне не нужно другое, – Полина не оборачивалась, мурашки с пяток стали подниматься вверх, к самой макушке.

– Вряд ли нас об этом спрашивают. Посмотри, ему уже совсем не больно.

Полина снова увидела Дениса, только теперь он стоял рядом с тем, кто лежал под простыней.

– А мне больно, очень больно! – прошептала она и обернулась.

Рядом никого не было. Когда девочка снова заглянула в операционную, Денис исчез, только пожилая тетенька продолжала собирать разбросанные инструменты и вытирать кровавую лужу на полу.

* * *

Седая женщина в очках свозила Полину на похороны Дениса. Она плохо помнила, как хоронили маму с папой, маленькая была, помнила только, что ей совсем не понравилось на кладбище. Холодно, там очень холодно.

Дениса похоронили недалеко от родителей, так случайно вышло. Когда все закончилось и женщина из соцслужбы вела Полину к машине, девочка обернулась. Денис стоял у выхода на кладбище и так же, как в больнице, улыбался и посылал сестренке воздушные поцелуи, затем он развернулся и пошел по дороге, растворяясь в пыли проезжающих автомобилей. Полина вырвалась и побежала.

– Денис, подожди, подожди меня, я с тобой! Я не хочу оставаться одна!

Полина бежала так быстро, как только могла. Она ничего не видела вокруг, она смотрела на удаляющегося брата не отрываясь, чтобы он совсем не исчез. Сзади раздался сильный визг и грохот. Потом стало темно, очень темно и тихо.

Том бродил по улицам, пиная впереди себя смятую в гармошку банку от «Пепси», и понятия не имел, куда себя деть. Экзамен наверняка уже закончился, идти в университет не было никакого смысла. Обида постепенно растворялась в мелькающих зеркальных витринах, мысли из головы тоже улетучились, и там, в пустоте, гудел свежий весенний ветер. Том окунулся в городскую суету. Он держал руки в карманах джинсов, как вдруг почувствовал, что левая кисть заныла в суставе. Ощущение было еле заметным, но потом появилось знакомое покалывание, ладони краснели. Том огляделся. Ему стало даже интересно, сможет ли он определить, кто из прохожих болен настолько, что он это почувствовал. На той стороне улицы шла влюбленная пара, рука юноши все время сползала ниже талии девушки, и она смущалась и краснела, пыталась сопротивляться и от этого выглядела еще более аппетитной. Неподалеку от них грузный, словно надутый мужчина, тяжело передвигаясь, все время чертыхался и сплевывал, он дышал открытым ртом и сильно потел. Может, он? Явно гипертоник или сердечник, вполне сносный кандидат. Том посмотрел в другую сторону, в скверике возле магазина молодые женщины с колясками что-то обсуждали, наверняка последние сплетни интернета и сериалы, пока их чада мирно сопели на свежем воздухе. Дальше – люди, много людей, они спешат по своим делам, звонят, договариваются о встречах или об ужине в кафе. Мужчины, женщины, дети… И никто из них даже не подозревает, что кого-то вечером хватит удар, у кого-то случится инфаркт, кто-то упадет и сломает ногу, кого-то собьет машина, возможно, насмерть. И в тот же миг все, что он делал секунду назад, остановится и исчезнет. Пропадет надобность принимать душ и брить подмышки, чистить зубы, красиво одеваться, звонить родителям, кушать и зарабатывать деньги. Потому что деньги будут уже не нужны, по крайней мере тем, у кого сердце остановилось. Только что нужны, но хоп! – оторвался тромб – и все, уже не нужны, ничего не нужно! Какой же хрупкий этот мир вокруг! Как наивны и глупы его обитатели: суетятся, бегут, мнимое принимают за действительное и не видят, не слышат, не чувствуют, даже не предполагают! Хрупкий мир оригами: множество фигурок из бумаги, которые можно в одну секунду смять, уничтожить, сжечь, залить водой, и они разлезутся на мелкие раскисшие кусочки, а потом и вовсе растворятся.

Том решил отдохнуть на скамейке, чужая боль оказалась энергозатратной забавой, но, приблизившись, понял, что место занято. На цветных деревянных полосочках ребенок с увлечением возился с игрушечными животными. Томаш остановился, в замешательстве разглядывая резиновых зверюшек, сильно походивших на реальных собратьев.

– Ищешь кого-то? – мальчуган поднял глаза.

Том хотел что-то ответить, но вдруг увидел, что этот мальчик был в… юбке! Вот так номер! Это девчонка!

Только очень коротко стриженная, почти под ноль. На голове под бейсболкой виднелся послеоперационный рубец.

– Ты что, ненормальный? – худенькое существо с глазами величиной с тарелку высовывалось из-под козырька. – Чего так пялишься?

– Это мне? – Том опешил. – А ты кто?

– Я – Полина, а ты кто?

– Привет, Полина, а что ты тут одна делаешь? – Том осмотрелся по сторонам, из взрослых поблизости – действительно никого.

– Организую похороны. Вот видишь этого носорога? Он сегодня в обед умер.

Полина закапывала носорога в горстке мелкой гальки под скамейкой. Ничего себе игра! Том стоял в полной растерянности, в детстве ничего подобного ему и в голову не приходило, а девочка имитировала похоронный ритуал, словно это привычная для нее игра, что-то вроде «дочки-матери».

– Грустная у тебя игра, Полина. Плохое настроение?

Девочка не ответила на вопрос, только подняла козырек повыше.

– А у тебя-то имя есть?

– Да, конечно. Меня зовут Том. Томаш – это полное имя, – он улыбнулся. Но Полина не отреагировала.

– Если хочешь принять участие в похоронах, можешь сеть рядом, – она зажмурилась и вытянулась, ее кожа под лучами яркого весеннего солнца казалась совсем тонкой, словно пергаментной.

– С чего ради ты решила, что я захочу? – он попытался изобразить равнодушие, сегодня парню явно не везло с женщинами. Но вопреки всему Том подошел и сел на скамейку, временно превратившуюся в погост.

– Вы, мужчины, абсолютно предсказуемы.

Том рассмеялся. Собеседница его забавляла манерами эдакой светской львицы в теле тощего котенка.

– Тебе сколько лет, Полина?

– Тринадцать, а что? – слова прозвучали так многозначительно, словно «восемнадцать», или даже «двадцать один».

– О, тринадцать. Это серьезно!

Том внимательно посмотрел на девочку. Врет, наверное, на вид – лет десять, от силы одиннадцать, такая щупленькая, маленькая.

– Так почему ты здесь одна?

Печаль в глазах ребенка на миг превратилась в волчью злость.

– Я жду своего брата.

Что-то было не так, Том это чувствовал, только не мог точно определить, где скрывается отгадка.

– Вот как. И давно ты его ждешь?

– Что ты прицепился? Сколько надо, столько и жду.

Она отвернулась. Звери выстроились в одну линию и по очереди стали бросать камешки на свежую «могилку» носорога. Том встал, похоже, он не очень ладил с детьми, точнее, не представлял, как с ними нужно обращаться, тем более с такими странными, как эта девочка. Может, погорячился насчет своего призвания?