Проклятая усадьба - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 57

– Ты чего? – повернулся к ней сыщик. – Тут девушкам не место! Иди в дом!

– Еще чего! – отвечала Лена. – Я, между прочим, атлетической гимнастикой занимаюсь, за себя постоять могу. И этой штукой орудовать училась.

И она в доказательство своей правоты взмахнула битой, да так, что чуть не сшибла голову водителю.

– Осторожней! – воскликнул Вихляев. – Тоже, размахалась! А то я вон как своим тесаком махну – и голова с плеч!

– Ты, Семен, кстати, осторожней со своим оружием, – предупредил его Гуров. – Битой оглушить можно, а твоим ножичком и правда голову снести. Значит, так: вы двое, – тут он обратился к Андрею и Лене, – ступайте к воротам, их стерегите. Это наиболее вероятный путь.

Андрей кивнул, и они с девушкой скрылись в темноте.

– Ты, Егор, вместе со своим соседом по комнате идите в обход в эту сторону, направо. Помнишь то место, где Павел через забор перелезал? Там посмотрите. А я налево пойду. И по пути наведаюсь в пару сараев, где Петр Леонидович свой инвентарь держал. Вдруг там кто-то решил спрятаться. Только сначала вот что. Вы оба люди, в технике сведущие. Скажите, каким образом можно так выключить весь свет в усадьбе?

– Проще всего было бы вырубить главный рубильник на щитке, – ответил ему Егор. – Щиток расположен в подвале, возле кладовой. Я, когда выбежал из столовой, сделал небольшой крюк и заглянул туда. Щиток в порядке, рубильник на месте. Значит, это где-то за пределами усадьбы порвали провод.

– Раз провод порвали, значит, это надолго, – заключил Гуров. – Это надо бригаду вызывать, чтобы починить. Но ведь у вас наверняка генератор имеется?

– Имеется, – ответил водитель. – Тоже в подвале стоит, и я за него отвечаю. Могу в любую минуту запустить.

– Ладно, запустишь, – сказал Гуров. – Вот осмотрим парк, и запустишь. Ну, хватит разговоров – вперед!

Он посмотрел, как его «бригада» скрывается за деревьями. Сам сыщик не сразу отправился в обход парка. Вначале он вернулся в дом и приказал повару Никите как более надежному из оставшихся там мужчин запереть двери и никого не впускать до их возвращения. А уже потом двинулся в ту сторону, где располагался первый из сараев садовника Брянцева.

«Несомненно, это отряд господина Викторова прибыл на помощь своему агенту Толстых, – размышлял он на ходу. – Хотя это еще вопрос – на помощь агенту или для ликвидации провалившегося агента? Михаил Степанович не отнесся к моему предупреждению серьезно, а зря. Что-то мне подсказывает, что живым он сенатору больше не нужен. Надо спасать этого пройдоху, а то враз его в труп превратят. Так, и где теперь его искать? Самое вероятное – что он побежал прямо к воротам. Если бы они были открыты, то искать нам было бы уже некого. Но ворота высокие – не перелезешь, и в них даже калитки нет. Никакого взрыва мы не слышали. Значит, ворота целы. Значит, план другой: управляющий должен идти к условному месту, там его встретят и переправят через ограду. Где такое условное место? Оно должно быть недалеко от ограды. В таком случае ни «зеленый грот», ни пруд, ни первый сарай Петра Леонидовича не годятся. Стало быть, мне нужно идти ко второму сараю, где я нашел записку».

Размышления шли своим ходом и не мешали главному делу: Гуров быстро продвигался вперед, внимательно вглядываясь в заросли. Несколько раз ему почудилось какое-то движение, и он сворачивал в сторону и проверял; однако там никого не оказывалось.

Так он добрался до сарая. С первого взгляда постройка выглядела так же, как он оставил ее несколько часов назад, когда нашел в ней послание садовника. Но что-то подсказывало Гурову, что сарай стоит не пустой. Он пригляделся внимательнее и заметил одно отличие: когда он был в сарае, там на подоконнике единственного окна стояли разные бутылки – какие для подкормки, а какие для уничтожения разной живности. Теперь же на подоконнике осталась одна-единственная бутылка.

«Это знак!» – пронеслось в голове у Гурова.

И едва он успел это подумать, как кусты на противоположной стороне поляны раздвинулись, и на открытое пространство вышли два человека. У Гурова была отличная зрительная память, и он сразу узнал одного из парней – тот приезжал в усадьбу в ночь ее неудавшегося захвата. Сейчас «боец» держал в руках карабин; его напарник был вооружен пистолетом. Они огляделись и направились к сараю. Гуров шагнул вперед.

– Стоять, не двигаться! – крикнул он громко, как только мог.

Важно было подавить противника, чтобы он растерялся. Однако парни, как видно, уже бывали в переделках и не растерялись. Оба резко развернулись к Гурову и выстрелили почти одновременно. Сыщик едва успел упасть на землю и перекатиться в сторону – пули вонзились как раз в то место, где он только что стоял. Гуров, в свою очередь, тоже выстрелил разок в сторону своих противников. Однако он нарочно стрелял несколько в сторону: его цель была напугать бандитов, отогнать их от сарая, а не убить.

И это ему удалось. Как видно, «сотрудники» директора Викторова не имели задания убивать полковника полиции. Продолжая стрелять, они отступили в кусты и скрылись. Гуров на всякий случай еще раз выстрелил в ту сторону – надо было отогнать врагов подальше. Затем он встал, подошел к сараю и рывком распахнул его дверь.

– Давай выходи! – скомандовал он в темноту.

– Почему это я должен выходить? – послышался изнутри знакомый голос. Впрочем, сейчас в этом голосе не было никакой уверенности – чувствовалось, что говоривший напуган.

– Потому что мне надоели твои выходки! – заявил Гуров. – Выходи, или я сейчас пальну в темноту, а следователю потом объясню, что думал, что там еще бандиты скрываются. Я же не обязан знать, что это уважаемый Михаил Степанович тут сидит. Выходи давай!

Внутри сарая послышалось движение, и Михаил Толстых вышел наружу.

– Так, теперь руки за спину – и назад, к дому! – дал Гуров новую команду. – И не вздумай со мной опять в догонялки играть или в прятки! Мои запасы терпения кончаются. Прострелю тебе копчик, будешь потом год лечиться. И между прочим, это очень болезненное ранение!

– Да я иду, иду! – проскулил управляющий, закладывая руки за спину и двигаясь в сторону дома.

Так они прошли несколько шагов. Однако, как видно, в запасе у Михаила Толстых еще остались некоторые остатки характера. И он снова с сарказмом спросил:

– Ну, и где же ваш хваленый оперотряд? Где следователь, который должен меня арестовать? Все выдумка?

– Никакая не выдумка, – отвечал Гуров. – Но небольшое лукавство с моей стороны и правда было. Я вызвал следователя Ярыгина не сразу после обеда, как всем говорил, а только недавно, когда начал свою разоблачительную речь. Так что они должны вот-вот подъехать.

– А в чем вообще смысл этой «разоблачительной речи»? – не унимался Толстых. – Вы что, надеялись, что я во всем признаюсь? Может, еще и раскаюсь? Дам показания? В таком случае у вас ничего не вышло. А то, что я сбежал из столовой, когда погас свет, ничего не доказывает – может, я просто боюсь темноты. Или решил проверить рубильник, что я обязан сделать как управляющий. Так что все усилия были потрачены зря.