Красный лев друидов - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 73

– Это «Рено»?

– Надеюсь, да...

Портье в полутемном холле, зевая, удивленно уставился на их грязную изодранную одежду, однако не проронил ни слова. Уезжая, они заплатили ему за молчание, и он четко придерживался правил игры. Да и какое ему дело до ночных вылазок жильцов, которые, к счастью, не скупятся на чаевые?

Астра и Матвей заперлись в номере и, не тратя времени на переодевание, занялись своей находкой – оттерли ее, отмыли, попытались открыть. Тщетно. Крышка за долгие годы намертво приросла к горлышку.

– Ну вот, – огорчилась она. – Как же узнать, что внутри?

– Там, похоже, было вино, оно испарилось. Раз этот постамент принадлежал Бахусу, логично предположить наличие в посудине хмельного напитка. Если в нее вообще что-нибудь наливали.

Он потряс фляжкой у самого уха. Ничего.

– Вино-о? – удивленно протянула Астра.

– А ты чего ожидала?

Она пожала плечами. Положа руку на сердце, она понятия не имела, чего ожидать от такого фрукта, как Яков Брюс.

– Ты уверен, что фляжка принадлежала первому хозяину усадьбы? Вензель явно чужой...

– Наоборот. Самый что ни на есть родной. Буквы-то английские!

– «B» означает Бахус; «D» означает Дионис, – глубокомысленно изрекла она. – У греков и римлян так именовался бог растительности, веселья и вина. А третья буква сюда не подходит.

Английская «J» сбила с толку ее, но не Матвея. Во всем, что касалось Брюса, он проявлял чудеса проницательности.

– По-моему, все гораздо проще, – заявил он. – Вензель составлен по первым буквам имени владельца, на его родном языке. «B» – Брюс; «J» – Джэкоб; «D» – Дэниэл. Jacob Daniel, так назвали его родители.

– Откуда ты знаешь?

Она могла бы не спрашивать. Матвей оказался прав на все сто, в этом не было сомнений. Вензель действительно принадлежал Брюсу.

– Фляжка-то пустая... – пробормотала она. – Только потомку Колесовых сие неведомо!

– Думаешь, водитель «Рено»...

– Уверена! Как и в том, что спать нам сегодня не придется.

– Но хоть душ принять мы успеем?

– Я бы не стала рисковать.

Она задернула шторы и через несколько минут погасила свет...

Москва

Лариса Калмыкова лежала на своей роскошной двуспальной кровати, и тоже без сна.

Разговор с мужем в больнице разбередил ей душу. Она ожидала от Калмыкова чего угодно, кроме... исповеди! С чего это вдруг он так разоткровенничался? Испугался? Вообще-то, Калмыков отнюдь не из робкого десятка... Или это болезнь так на него подействовала? Говорят, после клинической смерти люди меняются – у одних проявляются суперспособности, другие начинают говорить на непонятных языках, третьи – танцевать, сочинять музыку, писать картины...

Правда, у Калмыкова до клинической смерти дело не дошло, но сознание он потерял. А человек без сознания все равно, что компьютер без электричества. Темный экран – и ничего больше.

– Лариса, я все знаю! – заявил он после того, как она уселась на стул рядом с его койкой. – Ты наняла сыщика, чтобы он следил за мной. Как ты могла?! После стольких лет, прожитых вместе...

Она онемела от неожиданности, растерялась. Заготовленные слова застряли в горле. Она оглянулась на дверь, плотно ли та прикрыта... наклонилась к мужу и прошептала:

– Ты убийца, Виталий... ты убиваешь женщин, потому что не в состоянии любить их! Думаешь, я не понимаю, что моя жизнь тоже висела на волоске?

Калмыков заволновался:

– Брось нести всякую чушь... Я никого не убивал!

– Да?! А веревка в твоем багажнике? А топорик? Я не такая глупая, как ты считаешь! Небось, прикончил свою любовницу? Ну, признавайся... Облегчи душу! Может, тебе батюшку сюда пригласить? Для отпущения грехов?

Если бы Калмыков мог смеяться, он бы расхохотался в голос.

– Какие грехи, Лариса?! Ты в своем уме?!

– У тебя раздвоение личности, Виталий... Ты и меня убил бы, если бы у тебя сердце не прихватило...

– Идиотка! – простонал он. – Но ближе тебя у меня никого нет... Вся моя вина заключается в том... в том... что я не равнодушен к смерти...

– Вот... и я об этом. У тебя маниакальный психоз! Шизофрения!

– Перестань городить вздор... Я говорю о своей смерти... вообще о смерти, понимаешь? Меня влечет небытие, как лунатика – полная Луна! Я жажду пройти по краю... ощутить дыхание бездны...

– Ты болен, Виталий! Тебе надо серьезно лечиться.

– Выслушай же меня, наконец...

– Хорошо! – Лариса сцепила руки на коленях. – Говори.

Она решила не спорить с ним. Может, в его словах проскочит роковое признание? Перед тем как войти в палату, она включила мобильный на запись – на всякий случай. Телефон лежал в сумочке и фиксировал безумные речи Калмыкова.

– Этот сердечный приступ... он ведь мог унести мою жизнь... – бормотал муж. – Наш земной срок короток, а вечность непостижима. Надо подготовиться! Фараоны Египта не зря строили себе гробницы и заупокойные храмы. Они были посвящены в величайшую из тайн... Но египетский культ слишком сложен, слишком громоздок... секреты его утеряны безвозвратно...

Лариса слушала его со все возраставшим изумлением. Живя с Калмыковым год за годом, она и не подозревала, какие мысли зреют в его воспаленном мозгу! Может, он мечтает обрести молодость, купаясь в крови девственниц?! Или придумал нечто еще более вопиющее? Он определенно свихнулся...

– Я увлекся магией кельтов... их верой в загробное существование... «Гвалес» – это своего рода репетиция... пробный вариант. Общение с потусторонним миром позволяет проникнуть за условную грань между миром людей и духов... и ты начинаешь чувствовать, что грань эта иллюзорна... как и все, что с нами происходит...

Он говорил долго, пока не выдохся и, утомленный, наконец закрыл глаза.

– Значит, ты готовишься к смерти, Виталий? – вымолвила Лариса. – Убиваешь других... наблюдаешь процесс...

Калмыков лежал молча, сложив руки на груди, и всем своим видом так напоминал покойника, что она невольно содрогнулась. Его нос заострился, кожа пожелтела. Болезнь никого не красит, это ясно... однако заигрывание со смертью накладывает свой отпечаток...

– Ты ничего не поняла... – выдохнул он. – Я думал, ты умнее...

– Что за тетрадь, из-за которой ты закатил мне такую дикую истерику? Она принадлежала убитой женщине?

Лариса как в воду смотрела. Калмыков же истолковал ее слова по-своему.

– Сыщик, которого ты наняла... Карелин... приходил ко мне с расспросами... Странных ты находишь себе помощников! Я узнал... у него вовсе не детективное агентство, а конструкторское бюро. Смешно, ей-богу, привлекать аматера для такого дела, как слежка за собственным мужем!.. Догадываюсь, что вас связывает...