Загадка старого клоуна - читать онлайн книгу. Автор: Всеволод Нестайко cтр.№ 54

Страница

– Это он! Он что-то в меня бросил! О-о-о!..

Мстительное всё-таки существо – человек!

Монькин, оторопев, разинул рот…

И тут молниеносно среагировал Игорь Дмитруха.

Чтобы Монькин не успел ничего сказать, Игорь размахнулся, будто хотел ударить его портфелем по голове.

– Ой! – вскрикнул Монькин.

– Да что же ты сделал? Видишь, как человек страдает! – с благородным гневом воскликнул Дмитруха. Вышло всё очень натурально.

И тут ко мне бросился Сурен.

– Его надо к врачу! Немедленно! Немедленно! Идём! Быстрее! – и стал тянуть меня к лестнице. И этим испортил всю натуральность.

Почувствовав фальшь, я растерянно смолк.

Воцарилась тишина. Взрослые, переглядываясь, едва заметно улыбались.

– Ну как?.. – вдруг наклонилась ко мне жена Бондаренко. – Может, вылетело?

Деваться было некуда.

– О!.. Вылетело!.. – улыбнулся я с радостным удивлением, как будто действительно почувствовал облегчение. Все засмеялись.

Но дело было сделано.

– Ну ладно, бегите, – махнула нам рукой жена Бондаренко.

А сам Бондаренко пробасил:

– Творческую встречу юного киноактера со строителями на этом объявляю закрытой!

Все опять засмеялись.

Когда мы ушли со строительной площадки, Сурен воскликнул:

– Ну Степанян!.. Ну!..

Я скромно опустил глаза:

– Да при чём здесь я? Это же он мне в самом деле… – я кивнул на Монькина.

– Да ну?! – Сурен недоверчиво обвёл всех взглядом.

– Точно! – сказал я.

Дмитруха молча отвернулся.

Надо же было как-то компенсировать Монькину это замахивание портфелем. Чуть не пострадал парень ни за что, ни про что.

– Ну, Монькин!.. Ну, молоток! – хлопнул его по плечу Сурен.

Монькин только улыбнулся – он не стал отрицать.

А моей наградой был долгий благодарный взгляд Туси Мороз.

В метро к Сурену пришло позднее раскаяние:

– У-у-у!.. Болван я, болван! – бил он себя кулаком по голове. – Ну почему, почему я им не рассказал о съёмках? Почему? Они так просили, а я… у-у-у, слабак!

Мы понимающе улыбались.

И опять в моем воображении всплыла рыжая Гафийка Остапчук. Честно говоря, это не я – это она выручила Сурена.

Это она как-то устроила то же самое с ухом на уроке, когда не выполнила домашнее задание. И именно этим пленила моё сердце выдумщика и шутника.

…Гафийка стояла, прикрывая ладонью глаза от солнца.

Потом помахала мне, прощаясь, и начала отдаляться, отдаляться, отдаляться… И вдруг я почувствовал, что у меня исчезло чувство вины перед ней. Как будто она простила меня.

Сегодня мы прощаемся с Суреном.

Сразу после уроков к школе подъехал автобус киностудии имени Довженко, который прислал за нами режиссёр Виктор Михайлович. Он пригласил нас всех – наш класс и учителей – на экскурсию на киностудию и прощальный обед.

С нами поехали и классный руководитель Лина Митрофановна, и Тина Гавриловна, и Ольга Степановна, и Ирина Владимировна, и Александр Иванович, и даже завуч Вера Яковлевна. Конечно, на киностудию всем было интересно поехать.

Режиссёр Виктор Михайлович, весёлый жизнерадостный мужчина с седыми волосами и загоревшим, почти чёрным лицом, долго водил нас по киностудии. Сначала показывал территорию, потом павильоны. Территория была очень красивая, вся засаженная деревьями, как будто парк. Большую её часть занимал прекрасный яблоневый сад, собственноручно посаженный знаменитым кинорежиссёром Александром Довженко, чье имя носит киностудия. Был даже настоящий пруд с плакучими ивами и камышом. А за прудом большой искусственный бассейн с водой, за которым возвышалась огромная стена, а на ней… нарисованное небо – голубое небо с белыми облаками. Это специальный бассейн для комбинированных съемок, как объяснил нам Виктор Михайлович. До того как появились компьютеры, на нём пускали макеты кораблей, устраивали морские бои, бури, шторма и другие морские неприятности, которые в натуре снять невозможно. Потом он повел нас к павильонам.

Павильоны были огромные. Потолки с переплетениями железных рельсов терялись в темноте где-то высоко-высоко вверху. А внизу стояли декорации каких-то частей квартир, разрезанных то вдоль, то поперек сельских хат, улиц и дворов…

В одном павильоне мы даже издали видели съёмку. Декорация изображала часть какого-то заводского цеха. У станка, ярко освещённый огромными прожекторами (их называют «дигами»), стоял молоденький паренёк, а к нему шла девушка. Но дойти никак не могла, потому что лысый режиссёр в тёмных очках всё время её останавливал, кричал «Стоп!» и отправлял назад. И опять она начинала идти, и опять он кричал «Стоп!» и, размахивая руками, что-то объяснял ей. А платформу с оператором, который «наезжал» на неё камерой, два дяденьки в спецовках терпеливо оттягивали по рельсам назад.

Как только мы зашли в этот павильон, наш учитель труда Александр Иванович, увидев станок, тихонько воскликнул:

– О! 16К-20! Универсальный токарно-винторезный станок! Я работал на нём!

И столько было радостной нежности в его голосе, будто он встретился с другом детства.

А потом Виктор Михайлович завёл нас в большую комнату, в которой был накрыт длинный стол; возле него хозяйничали дедушка Сурена Акоп – такой же длинноносый и симпатичный, только лысоватый и с маленькими усиками – и два молодых человека в джинсах и ярких куртках– наверно, ассистенты Виктора Михайловича.

На столе стояли блюда с разными бутербродами, конфетами, пирожными, яблоками, бутылки с пепси-колой, лимонадом и минеральной водой.

Все сели за стол, налили себе в бокалы кто что хотел. И тогда поднялся Виктор Михайлович и сказал:

– Друзья! Мне очень приятно принимать приятелей и одноклассников, а также учителей нашего дорогого Сурена, Суренчика, как мы его называем. Мы все, вся съёмочная группа: и я, и главный оператор, и директор картины, и весь творческий состав, рабочие, электрики, осветители, – все за этот месяц очень полюбили его. Он очень искренний, я бы сказал, органичный мальчик. И настойчивый, трудолюбивый. Работать с ним было радостно. И работа его в нашей картине, я бы сказал, чрезвычайно интересная. Фильм ещё не готов. Не знаю, каким он выйдет. Но всё равно работа Суренчика на сегодняшний день – я бы сказал, украшение отснятого материала. И я надеюсь… Тьфу! Тьфу! Тьфу! – режиссёр повернул голову налево и быстро трижды плюнул через левое плечо, – что всё будет в порядке. Дорогой Суренчик, конечно, далеко-далеко не все, кто снимается в детстве в кино, становятся потом киноактёрами. Большинство не становится. Поэтому не думай, что твой жизненный путь уже определился, что ты уже актёр. Нет! Но если случится так, что ты все-таки станешь актёром, то я очень хотел бы иметь возможность ещё раз снять тебя, уже взрослого, в своём фильме. Желаю тебе удачи, дорогой мой!.. – Виктор Михайлович обнял и поцеловал Сурена.

Страница