Звёздный - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Ласки cтр.№ 17

Ветер постоянно завывал, перекрывая все остальные звуки, но несколько раз путникам показалось, что они слышат треск льда. Ночью же они услышали отчетливый хруст, похожий на звук, с каким ломается позвоночник карибу, только во сто крат громче. Фаолан с Эдме тут же вскочили. Шерсть на загривке у них встала дыбом.

– Что-то случилось? – прошептала Эдме.

– Точно не могу сказать, – ответил Фаолан.

Снаружи послышался знакомый шорох – это тупик залезал в нору. Из темноты появился оранжевый нос Глупышки.

– Не волнуйтесь. Это просто айсберг вылупляется.

– Там что, айсберги? – выдохнула Эдме.

– Да, они откалываются, когда становится теплее. Мы говорим «вылупляются».

– Но… но если становится теплее, то и этот мхуик, Ледяной мост, может тоже вылупиться, – выругалась Эдме, назвав Ледяной мост куском вороньего навоза. И это было удивительно, поскольку ругалась она крайне редко. Наверное, она совсем отчаялась, раз в сердцах обозвала так мост, с которого не хотела уходить.

– Ах, мост стоит тут целую вечность! Он никогда не растает. Об этом беспокоиться не стоит. Весной он немного подмокнет да станет скользким, а так ничего с ним не случится! Подумаешь, кое-какие кусочки отвалятся, было бы о чем волноваться!

– Кое-какие кусочки отвалятся?! – воскликнула Эдме. – А что, если мы будем находиться как раз на этих кусочках?

– Тише, Эдме, – сказал Фаолан. – Не кричи, а то лед может расколоться и от громкого звука. Успокойся.

Эдме подавила злобный рык. Она терпеть не могла, когда кто-то приказывал ей успокоиться. Она окинула Фаолана гневным взглядом, да так, что он прижал уши и принял позу покорности.

– Извини, – пробормотал он.

И тут же ей стало стыдно. Она не хотела задевать чувства Фаолана, но сейчас, несмотря на то что у нее был только один глаз, ясно видела, что он немного расстроился.

– Это я должна извиниться, – поспешила сказать она. – Наверное, у нас лихорадка логова. Сколько дней мы уже находимся здесь безвылазно? Три дня?

– Всего лишь два.

– А кажется, целую вечность.

Им пришлось провести в снежной норе еще две ночи. Они не осмеливались выбраться из искусственной пещеры, не говоря уже о том, чтобы выйти на Замерзшее море под ночным небом, почти сплошь застланным темными тучами. Каждый вечер Фаолан выглядывал из норы настолько, чтобы можно было разглядеть яркие звезды на бивне Нарвала, но не замечал ни одной самой тусклой звездочки.

Ветер, который до бури дул им в спину, снова переменился и теперь казался таким же плотным препятствием, как и ледяные торосы у них на пути. Тупики посоветовали волкам перенести стоянку к основанию ледяных опор, на которых держался мост. Эти опоры предоставляли дополнительную защиту от ветра, и в них часто гнездились сами тупики. Волки последовали совету, но взрослые едва не сошли с ума от постоянного щебетания и непрерывной болтовни этих беспокойных и бестолковых птиц.

Малыши же – волчата и медвежата – были в полном восторге. Аббан, правда, смеялся не так часто и задорно, как остальные, но, похоже, между ним и тупиками установилась особая связь, и его нисколько не раздражала их болтовня. Как сказала Эдме, Аббан настолько сблизился с морскими существами, что даже шептал что-то вроде небольшой молитвы всякий раз, перед тем как съесть очередную мойву из тех, что им ежедневно в больших количествах притаскивали тупики.

– Ты только посмотри на него, Фаолан, – прошептала она, когда щенок наклонился над мертвой рыбой серебристо-оливкового цвета. – Что он там бормочет?

– Наверное, благодарит рыбу за то, что отдала свою жизнь ради него.

Свистун в удивлении заморгал.

– Вы хотите сказать, лохинвирр? Он совершает лохинвирр над рыбой, которая уже мертва? Но лохинвирр же для тех, кто умирает, а не уже умер.

Лохинвирром назывался ритуал благодарности, который выполняли волки, перед тем как их добыча испускала последний вздох. Это был знак почтения, которое охотник испытывал к своей жертве, – признание того, что ее смерть была не напрасной. Но в данном случае Аббан даже не был охотником. Волчонок, которого только недавно отняли от груди, не успел еще никого убить за всю свою коротенькую жизнь. Охотилась его мать Кайла, и до недавних пор она даже пережевывала для него крупные куски мяса леммингов, чтобы он не подавился и чтобы ему было легче его переварить. А теперь он совершает лохинвирр над мертвой рыбой.

– Да, согласна, как-то это необычно, – кивнула Эдме.

На четвертый день, когда тупики принесли им очередную порцию рыбы, буря начала стихать. Солнце выступило из-за, туч и в его лучах Ледяной мост засверкал всеми красками радуги. Но ветер еще не утих, и передвигаться по мосту в новом построении было неудобно. Как и идти по льду Замерзшего моря.

Прилетели Илон с Зануш и опустились прямо у основания ледяных опор.

– Ветер наверху по-прежнему едва не сносит, – сказал Илон. – Но через несколько часов можно будет уже выступить.

Когда же ближе к вечеру они решили двинуться вперед с новыми силами, радовались все, кроме Эдме. Фаолан время от времени бросал на нее взгляд искоса. «Да что с ней такое?» – думал он. Она всегда хотела оставаться на мосту, хотя идти по морю было бы гораздо легче и удобнее, даже несмотря на сильный ветер. Судя по ее походке, боль в бедре не проходила, а возможно, даже ухудшилась. Похоже, что кость ей немного помогала держаться, но этого было недостаточно. Фаолан почувствовал, как по всему его телу разливается тревога.

– Если хочешь, могу поделиться мойвой, Фаолан, – сказала Банджа.

– Да я не такой уж и голодный. Поешь ты, Банджа.

Эдме обернулась. Что с ним? Фаолан никогда раньше не отказывался от лишней порции.

К сумеркам ветер почти совсем затих и лишь передувал с места на место снег на ледяной поверхности. Вскоре последние лучи солнца скрылись за темной полосой Синей Дали и резко потемнело, потому что за последние штормовые дни луна превратилась в совсем тонкий серпик. Но зато на ночном небе ярко засверкали звезды, похожие на дальние костры, рассыпанные по широкому полю.

– Вот он! – воскликнул Фаолан.

– Кто? – спросила Эдме.

– Бизар. Вернулся. Помнишь, что он какое-то время назад пропадал. А теперь я могу ясно разглядеть первую звезду в его спотыкающейся лапе. Как там она называется?

– Не припомню, чтобы у этой звезды когда-нибудь было название, – ответила Эдме.

– Ах, да. Но название есть… – Фаолан задрал морду вверх, прямо к звезде, которая мерцала розоватым цветом. – По-моему, она называется Кил..

– Килирик! – выпалили они с Эдме одновременно и удивленно посмотрели друг на друга.

– А ты откуда знаешь? – спросил Фаолан.

– Это слово из древнего волчьего языка, – сказала Эдме.