Большая книга ужасов 2015 - читать онлайн книгу. Автор: Анна Воронова, Ирина Щеглова, Елена Усачева, и др. cтр.№ 7

«В старые времена древняя Корела слыла краем колдовским и богатым. Издавна стеной стояли тут непроходимые чащи. Воистину дремучие, где деревья спали стоя, развесив седые лишайники, ничего не ведая про человека с топором.

Дремучий лес, дрема, так-то.

Немало охотников находилось пограбить зажиточный лесной народ. Сновали по рекам узкие новгородские лодки-ушкуи, похожие на голодных щук. Викинги шли по озерам, косились с бортов красиво изогнутых боевых драккаров на жирные берега. Шли пути и по мутному Волхову, и по седому Ильменю, и по великому морю Нево, до самого Онегушки страховитого, в логово карельских медведей, к чумам лопарских колдунов.

Разбойное было время, шалое. Приставали к скалам корабли, прыгали с бортов страшные беловолосые воины с мечами, шарили в селеньях в поисках поживы.

Оттого устроены были по озерам на скалах засеки с наблюдателями. Чуть свистнут – «Корабль урманский!» – и жители побережья, привычные к тревогам, натягивают охотничьи луки, гонят в укрытие скот, женщины тащат детей… Но куда было прятаться от боевых дружин? Найдут ведь, выследят, выкурят из леса, возьмут свое по праву сильного…

Спасали болота. Сквозь топи и птица клевучая не пролетит, и зверь рыскучий не проскочит.

Болото с железной ржавой водой, «красный рот земли», одинаково жадно пожирало и человека, и лося. Но местные знали все нужные тропы, смело ходили туда и за железной рудой, и за кислой ягодой клюквой. Клюквы было столько, что хоть дом по крышу на зиму засыпай. Да и железа хватало. Еще больше богатели карельские жители, звенели в новгородских кузнях молоты, текло в Господин Великий Новгород карельское железо. Процветала и пушная торговля. Били в лесах рыжих огневок, шелковых куниц, седых бобров, белку без счета, быстрых горностаюшек, бусых волков, черных медведей… Щедры были карельские чащи, густы карельские шубы, чисты карельские реки, хороши карельские лесные девки.

Вот и притягивали лихих людей, вот и приходилось нырять в болота, уходить тайными тропами, оставив за спиной пустые дома. Охотники путали следы, стелили невидимые гати, петляли по мхам. Тяжелые викинги в кольчугах проваливались по пояс, поминали недобрым словом лесных демонов. Напрасно рыскали по берегу страшные урманские волкодавы ростом по плечо мужику – болота прятали, топили следы. Распрямлялся мох, замирала черная торфяная жижа – и исчезала тропа, будто никогда ее и не было.

Так и получалось, что болото в одно время – и страх, и богатство, и морока, и спасенье.

На болотах жизнь тихая, только лягухи бормочут да комары дзинькают. Бродят на длинных ногах чуткие горбоносые лоси, посвистывают болотные кулики. А следом за лягухами выползают блестящие ужи да черные гадюки. Полным-полно их на островках-грядах, выступающих из сердцевины топей. Греются змеи на серых камнях, шипят, коли их потревожить, скользят лентами из-под ног. Болотное царство – гадючье, змиево.

Как соберут урожай да улетит на белых гусях-лебедях лето красное, так жди в гости Марью-Моревну, Морозову внучку. Едет она на пегой кобыле, поводом потряхивает, белым рукавом машет. Где махнет – там снег идет. А то свистнет своих белых волков, расхохочется, распустит белые косы – и помчится над лесом впереди бури. Застонут деревья, заревут вздыбленные озера. Тут сам лесной хозяин, леший то есть, под землю уйдет, спрячется до весны. А с ним и медведь, солнечный зверь, полезет в свою берлогу. Долго будут спать хозяева леса, до первых проталин.

Вот и змеиная царица тоже от Дикой Охоты под землю уходит. А царство у нее там не простое – золотое. И все змеи со змеенышами следом за ней в золотое царство уползают. Змеиная царевна зовется змея Скоропея. Бывает, явится перед человеком: сама как дева, волос длинный, блестящий, из одного рукава золотая пыль сыплется, из другого – черная, угольная. Кого золотой коснется рукой – осчастливит, кого черной – превратит в каменного истукана. Еще Бажов про нее сказы свои писал.

А под золотым царством подземный океан шумит, там сам Ящер-Царь пасть разевает, солнце на ночь глотает. А дочери его наверху на болотах правят. У каждой реки, у каждого озера, у каждой болотины – своя хозяйка.

Змея Скоропея болотные сокровища хранит, а змей Юж – дух болотный, Черный Царевич, он тут полный господин. Захочет – закружит тебя по топям, тумана напустит, заведет в место гиблое… а там и мох под ногами сам собой разойдется. Захохочут болотницы, Южевы дочки. Сами красавицы, а вместо ног у них – гусиные лапы. Да зубы во рту острые, как у волков. Подплывет Юж снизу, дернет за ноги… только черные пузыри забулькают.

Говорят, болото своих мертвецов навечно сохраняет. Колышутся они у дна в черной топи, волосы по воде распускают, руками машут, а уплыть не могут – Юж не пускает. Говорят, забирает он у них часть души вместе с памятью, а еще лица крадет… Волосы колышутся, кожа белая, а лица вовсе и нету. Вот такие архаичные преданья до сих пор встречаются в отдаленных уголках Русского Севера».

Вот скажите – для чего человеку жизнь? Зачем она? Чтоб в школу ходить? Работать? Получать зарплату? Сидеть перед ящиком? Готовить обед? Потом его есть? Мыть посуду? Пить чай? А потом что?

А потом – суп с котом.

Ника погладила Джучи, кот одобрительно потерся о ее руку. Он знал, в чем смысл его личной кошачьей жизни. А Ника никакого смысла не видела, потому и маялась.

Она не хотела жить как мама – изо дня в день тихо заниматься домашними делами и работать. А больше ничего в голову не приходило.

Они с Тишкой иногда болтали о будущем. Интересно, кем они станут? У Тишки была целая коллекция фоток из Инета. Она подбирала картинки под музыку и делала маленькие клипы. Ей хотелось стать креативщиком, клипмейкером, сценаристом. Изобретать. Творить. Делать клипы. Правда, родители упорно видели в ней будущую богиню классической музыки.

А Ника до сих пор не определилась. Ей очень нравилась фотоохота, но почему-то казалось, что фотографом ей не стать никогда. Талант нужен, а еще как минимум хороший фотик. Ни того, ни другого у нее не было. А раз так, то нечего даже мечтать.

Ника прислонилась к окну, глядя в синие сумерки. Почему вечером порой бывает так невыносимо грустно? Джучи тоже глянул в окно – и вдруг зашипел, выгнув спину.

– Жулик, ты чего?

Кот вздыбился и заурчал, как маленький тигр. Ника расплющила нос о стекло. Напротив тоже светилось окошко, на форточке которого угнездился роскошный черно-белый кот.

– Конкурента увидел, да?

Джучи дернул ухом и продолжал всматриваться в сумрак.

– Эх ты, гроза подворотен.

Ника нехотя сползла с подоконника и потащилась делать уроки. Все-таки когда-то их надо делать, верно?

А на крыше соседнего дома мягко перепрыгнула с вентиляции на гребень быстрая темная тень. Мелькнули длинные рыжие волосы.

Коты проводили ее колючими взглядами.

Потом черный спрыгнул на карниз, оттуда – на крышу и настороженно скользнул следом.