Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу - читать онлайн книгу. Автор: Джорджетт Хейер cтр.№ 76

– Ты хочешь сказать, что Адам может умереть? Нет, не надейся. Он еще до ста лет проживет и все это время станет нас мучить! Его дед умер, когда ему было за восемьдесят, а болезней у него было побольше, чем у Адама.

– Ну полно вам, Фейт, – промолвил Клиф, шокированный подобной откровенностью.

Она ударилась в слезы.

– О, я понимаю, что не должна так говорить, но знал бы ты, что́ мне приходится терпеть! Я просто дошла до точки, Клиф! Я и дальше готова терпеть, если Клэй останется в Лондоне, подальше от отца. Но если его загонят в глушь и заставят заниматься ненавистным делом, я за себя не ручаюсь!

Клиффорд смутился и стал прикидывать, насколько хорошо их слышат клерки в приемной. Казалось, звуки рыдания Фейт с легкостью проникают сквозь стены. Он сочувственно забормотал что-то, и Фейт стала успокаиваться.

– Забрать его из университета без всякой видимой причины! – всхлипывала она, прикладывая платок к покрасневшим глазам. – Несправедливо!

– Да, возможно, это ошибка, – кивнул Клиффорд, пытаясь утешить ее. – Я попытаюсь уговорить дядю Адама, чтобы он дал Клэю доучиться. Вероятно, он и передумает.

– Никогда, – с несчастным видом, но уже значительно тише произнесла Фейт. – Да он и слушать тебя не станет.

Клиффорд и сам это знал, но предпочел промолчать. Взглянув на часы, он притворно удивился такому позднему часу и со свойственной ему добротой предложил Фейт остаться и пообедать у него дома.

– Розамунда никогда не простит мне, если вы уедете, не повидавшись с ней, – покривил душой Клиф. – И вы уже сто лет не видели наших девочек! Продолжим наш разговор после обеда. Жаль, что в Тревеллине нет телефона, но, надеюсь, там не будут волноваться, если вы не вернетесь к обеду?

– Никто в Тревеллине даже не заметит, если я вообще там не появлюсь, – трагически заявила Фейт, доставая из сумочки пудреницу. – Мне бы не хотелось утруждать Розамунду, но вырваться из Тревеллина хоть ненадолго – это праздник.

– Вот и отлично! – обрадовался Клиффорд, неловко потрепав ее по плечу. – Все не так уж плохо, Фейт. Мне надо здесь кое-что закончить, а вы идите к нам и поболтайте пока с Розамундой. Я присоединюсь к вам буквально через несколько минут. Может, что-нибудь придумаю.

Фейт не любила Розамунду, считая ее холодной и черствой гордячкой, однако сейчас готова была делиться своим горем с кем угодно. Выйдя на улицу, она села в кабриолет и велела водителю ехать в Лорел. Младший садовник явно обрадовался, и через мгновение они уже катили по дороге.

Лорел, аккуратный особнячок в георгианском стиле, располагался на окраине города, и Клиффорд успел предупредить жену об ожидающем ее испытании. Розамунда, считавшая Фейт наименьшим злом в семействе Пенхаллоу, восприняла известие со свойственным ей хладнокровием и, отдав необходимые распоряжения прислуге, стала ждать родственницу.

В холле Фейт встретила опрятная горничная, непохожая на чумазых служанок в Тревеллине, и провела ее в гостиную в задней части дома. Большая комната, выходящая в сад, была обставлена безлико, но вполне пристойно. На полу лежал ворсистый ковер нейтральных тонов, на нем стоял низкий чайный столик из грецкого ореха. У облицованного изразцами камина был размещен потемневший каминный прибор. Мягкий пуфик, похожий на деревенский каравай, был обшит кретоном в цветочек; той же расцветки оказались чехлы на стульях, диване и занавески на эркерном окне. Непритязательные картины в одинаковых рамах служили лишь украшением стен, не привлекая к себе особого внимания. На длинной плетеной скамеечке перед камином были аккуратно сложены иллюстрированные журналы, а на полукруглом столике у стены красовалась пара подставок в виде китайских собачек, на которых стояли взятые из местной библиотеки книги. Все в этой комнате было новым и содержалось в порядке. Картины висели строго симметрично, а предметы гармонировали друг с другом. Нигде не было следов пыли, ковер был новеньким и непотертым, никаких кричащих расцветок и груды безделушек на каминной полке, продавленных стульев, и жуткого диссонанса викторианских шифоньеров со стульями. Розамунда вообще не держала в доме викторианскую мебель.

Фейт здесь очень нравилось, она терпеть не могла безвкусную обстановку Тревеллина и завидовала Розамунде, у которой был чистый ухоженный дом с множеством облегчающих жизнь мелочей и красивой, хоть и недорогой мебелью. Оглядывая гостиную, где так удачно сочетались коричневые и кремовые тона, она отметила хороший вкус Розамунды и с грустью подумала, что окажись она на ее месте, у нее получилось бы не хуже.

Она все еще разглядывала обстановку, когда в гостиную вошла Розамунда Гастингс, эффектная женщина с льдисто-голубыми глазами и копной светлых завитых волос. Она была в прекрасно сшитом сером фланелевом костюме со светло-желтой блузкой, туфлях-лодочках и тонких шелковых чулках. Розамунда была на пять лет моложе Фейт, но в ней чувствовалось гораздо больше уверенности в себе. Хорошая, хотя и несколько холодная, жена, превосходная мать и отличная хозяйка дома, которая никогда не забывала заказать у торговцев херес или предложить своим гостям на выбор индийский или китайский чай.

Сейчас она радушно приветствовала гостью, протянув ей руку с безупречным маникюром. Дамы расцеловались, и Розамунда усадила Фейт в кресло. Сама она опустилась на диван и вежливо поинтересовалась здоровьем членов семьи Пенхаллоу. В комнату вошла чистенькая горничная с серебряным подносом, на нем стоял хрустальный графин и три стакана для хереса. Девушка поставила поднос на низкий столик рядом с хозяйкой, и Фейт с тоской отметила, что поднос сверкает, как зеркало, а стаканы и графин составляют единый ансамбль.

– Как же мы давно не виделись, – сказала Розамунда. – Расскажите, как у вас дела? Выпьете хереса?

Взяв стакан и осведомившись о здоровье хозяйских дочек, Фейт приготовилась изливать душу.

Розамунда молча слушала, никого не критикуя и ничего не советуя. На самом деле все это ее совершенно не интересовало. Родственников мужа она не любила и не одобряла их поведения. Их беспутства оскорбляли ее чувство приличия, и Розамунда сожалела, что работа мужа вынуждает их жить близко от Тревеллина. Она не возражала, чтобы муж общался с кузенами, но сама приезжала в Тревеллин не чаще, чем того требовал этикет. Ей было известно об обстоятельствах, вынудивших Клиффорда взять Клэя на выучку, и хотя ее возмущала бесцеремонность, с какой этого молодца впихнули в контору мужа, вторжение Клары в ее образцовое жилище Розамунда сочла бы катастрофой. Она никогда не позволяла себе нелестно отзываться о свекрови, но в душе считала ее невыносимой старухой, эксцентричной, неряшливой и способной необдуманным баловством порушить всю систему воспитания своих внучек.

В общем, ожидать поддержки от Розамунды не приходилось. Тем не менее она терпеливо выслушала взволнованный рассказ Фейт об утренней беседе с мужем и искренне согласилась, что тот ведет себя возмутительно. Даже пренебрежительные отзывы о роде занятий Клиффорда не заставили ее измениться в лице. Розамунда лишь слегка подняла брови, услышав, что Клэй слишком умен, чтобы заниматься юриспруденцией.